Александр III и двенадцатый век - Маршал Балдуин

Хотя сопровождающее письмо королю сохраняло учтивый тон, инструкции новому легату были детальными и специфичными. Монмартрские дискуссии были призваны стать точкой отсчета, после которой легаты должны были добиваться для Бекета «поцелуя мира», восстановления на архиепископском престоле и возврата или соответствующего возмещения имущества, потерянного Кентерберийским монастырем. После того как легаты заключат мир, они должны были попытаться убедить Генриха либо отменить Постановления, либо освободить епископов от их соблюдения. Если Генрих отказывался, его континентальные земли должны были попасть под отлучение от Церкви. Английские епископы были информированы об этих инструкциях.

И снова кризису было суждено помешать дальнейшим переговорам. Очередной кризис вызвала коронация сына короля, Генриха Младшего. Обычно коронация была прерогативой архиепископа Кентерберийского. Но эту церемонию вел Роджер Йоркский, которому помогали Фолиот, Жослен Солсберийский и Уолтер Винчестерский, возможно, с тремя другими епископами. Более того, обряд произошел 14 июня 1170 года в соборе св. Павла в Вестминстере и, поэтому, в пределах диоцеза Бекета. Поскольку древнее соперничество между Кентербери и Йорком усилилось из-за зависти, которую питал Роджер к Бекету, и его поддержки короля, коронация стала оскорблением для Бекета. Более того, жена юного Генриха, удерживавшаяся под охраной в Нормандии, не присутствовала на церемонии, что также явилось оскорблением для короля Франции, ее отца. И, наконец, хотя возможно, что особый папский запрет на коронацию не был получен, а если его получили или Роджер подозревал о нем, не был опубликован, есть основание полагать, что неодобрение Папы было известно. Таким образом, в Англии обошлись без участия Папы в церемонии.

Генрих, возможно, осознал, что в данном случае непременно будет вынесено церковное осуждение. Легаты имели в своем распоряжении письма с отлучением, которые могли использовать при необходимости; они показали их королю, когда он вернулся в Нормандию. Бекет также владел копиями этих писем. Поэтому, возможно, именно страх перед ответными мерами Церкви побудил короля искать примирения с Бекетом. Хотя в его искренности можно сомневаться, он согласился встретиться с архиепископом, который со своей стороны принял план, составленный папскими легатами совместно с архиепископом Санса. Король и архиепископ встретились в Фретевале 22 июля 1170 года перед значительным собранием.

Судя по всему, встреча была сердечной, и два былых непримиримых противника обменялись знаками примирения и говорили друг с другом наедине некоторое время. Бекет оказал почтение королю, который затем сошел с коня и придерживал его стремя. Генрих обещал Бекету соответствующее возмещение за нарушение прав Кентербери в коронации, предлагая провести вторую церемонию во главе с Бекетом с участием жены Генриха Младшего, Маргариты Французской. Он затем обещал Бекету установить мир и безопасность, возвратить Кентербери все владения, которыми он обладал в начале своего срока пребывания в должности, и восстановление его прав архиепископа. Бекет затем дал королю свое благословение.

Встреча во Фретевале, казалось, обеспечила разрешение двух проблем, разделявших Генриха и Бекета, – имущество Кентербери и права архиепископа, которым коронация бросила вызов; однако, это не затрагивало суть проблемы, Постановления. Более того, король отказался от «поцелуя мира», и также не сделал какого-либо намека на возврат собственности Кентерберийского монастыря. И агент Бекета, Герберт Бошам, который был делегирован зафиксировать возврат собственности, столкнулся с различными препятствиями и враждебностью королевских чиновников в Англии. В результате, королю пришлось вмешаться лично. Хотя Иоанна Солсберийского, также посланного вперед для подготовки возвращения архиепископа, тепло встретил простой народ, он посчитал свое положение ненадежным.

Соответственно, когда архиепископ доложил официально в Курию, он настойчиво требовал принятия справедливого решения для Кентербери. Курия, видимо, в это время рассматривала возможность дисциплинарного взыскания с участников коронации. Она собралась в полном составе для обсуждения, хотя в ней сохранились прежние разногласия, которые, однако, уже не были такими острыми, как прежде. Кардинал Убальдо из Остии, который длительное время поддерживал Бекета, высказался за принятие строгих дисциплинарных мер. После длительного исследования всей проблемы, и получив совет всей Курии, Папа решил снять с поста Роджера и тех епископов, которые принимали участие в коронации или которые присягнули «обычаям». Лондон и Солсбери снова были подвергнуты анафеме, а вместе с ними и ряд других священников, подлежащих юрисдикции Бекета, решение о которых было оставлено на его усмотрение (10 сентября 1170 года). Письма о принятии данного решения не были опубликованы, но посланы архиепископу. А другое письмо, от 13 октября, давало Бекету право опубликовать их, если он видел в этом необходимость, но освобождало от наказания короля, его жену и сына. Тем временем 9 октября архиепископы Ротру из Руана и Вильгельм из Санса были наделены властью наложить отлучение от Церкви на континентальные владения Генриха после тридцатидневного предупреждения. Если один из них отказывался или был неспособен действовать, другой должен был продолжить дело.

Все это заняло время, и Бекет был вынужден снова указать Курии, что чиновники Генриха все еще препятствовали исполнению решения о восстановлении его прав. Но он также не желал подвергать опасности свое возвращение в Англию. Поэтому он попросил из всех писем Папы предоставить ему некоторые, чтобы он мог обнародовать их по собственному усмотрению, исключая только осуждение Генриха и епископа Экзетерского, но отрешая от должности Роджера Йоркского и отлучая от Церкви Фолиота Лондонского и Жослена Солсберийского. Эти письма были посланы 24 ноября 1170 года, но едва ли достигли архиепископа, прежде чем он решил действовать накануне своего отправления в Англию.

Вопрос, почему Бекет стал действовать именно в этот момент, широко обсуждался, так же как и правомерность или мудрость этого поступка. Он знал, что трое упомянутых епископов сожалели о возможном возвращении архиепископа и пытались предотвратить это. Он также мог знать, что они уже были готовы высадиться во французских владениях Генриха, чтобы присоединиться к королю в Нормандии, и затевали планы снова бросить вызов власти архиепископа, заполняя вакантные священнические должности в Англии своими сторонниками. Какими бы ни были причины, Бекет обнародовал оригинальный текст буллы об отрешении от должности и анафеме, прежде чем уехал с континента. На следующий день (1 декабря) он высадился в Сендвиче.

Когда три епископа узнали об этих событиях, они немедленно потребовали отпущения грехов и оправдания. Бекет ответил, что, поскольку он представил папский приговор, он не мог действовать самостоятельно. Но двум своим епископам он предложил компромисс. Бекет заявил, что освободит их от церковного проклятия, если они согласятся подчиняться распоряжениям Папы. Роджеру, находившемуся за пределами юрисдикции Бекета, не была предложена такая уступка, однако тот сумел убедить других епископов проконсультироваться с королем, прежде чем действовать. Они, по-видимому, были настроены в пользу предложения Бекета. Но вместо этого все трое переплыли через Ла-Манш, чтобы присоединиться к королю в Нормандии и доложить ему обо всем, что произошло. Опираясь на его поддержку, они немедленно отправили посланников с апелляцией в Курию.

Бекет, тем временем, был принят восторженно толпами людей, а его поездка в Кентерберийский собор оказалась подлинной триумфальной процессией. Прием чиновниками короля и принцем Генрихом, который одно время являлся его другом и учеником, был, однако, значительно менее сердечным. Бекету отказали в доступе ко двору принца в Винчестере. Архиепископу также дали понять, что он не должен выходить за пределы своей епархии и надоедать просьбами. Таким образом, Бекет снова, на этот раз с кафедры в Кентербери в Рождество, публично назвал своих врагов и подтвердил приговор об их отлучении.

День или два спустя Генрих в припадке ярости позволил себе обронить высказывание: «Неужели нет никого, кто мог бы избавить меня от этого низкорожденного клирика?». Поскольку после службы, проведенной Бекетом, прошло слишком мало времени, едва ли возможным, и практически невероятным, представляется то, что люди короля успели доложить ему о рождественской проповеди архиепископа. Генрих, без сомнения, был рассержен полученными еще раньше известиями об отлучении, и, очевидно, на его позиции оказали влияние более непримиримые советники, прежде всего, вероятно, Роджер Йоркский. В любом случае, четыре рыцаря из его сопровождения приняли слова своего короля слишком буквально и 29 декабря, спустя лишь четыре дня после Рождества, встретились с Бекетом в Кентерберийском соборе. На отказ архиепископа аннулировать отлучения, они поразили его мечами.