S.T.A.L.K.E.R. Северное сияние - Богадельня ∠( ᐛ 」∠)＿

в таких, недоделанных, находится что-то съестное. Читать, разумеется, мутант не умел. Он долго гипнотизировал кучу нетронутых банок. Поднялся, покрякивая что-то на своем, мутантском, ходил вокруг, задумчиво почесывая резину на виске, пока не решился и не выудил банку побольше. У него не было ножа. Но он изобрел весьма интересный способ расправы над, как казалось ранее, непобедимым железом. Непринужденной походкой вразвалочку снорк подошел к выходу из ангара. Здесь когда-то давно находились ворота, которые однажды бурная стихия выброса окончательно раскурочила, вырвала и унесла в неизвестном направлении. На память о воротах остались лишь проржавевшие, присохшие насмерть петли и уцелевший кусок металла на одной из них, перекореженный и острый, как самый настоящий нож. Пристроившись поудобнее, снорк поднес консервную банку к штырю, как вдруг остановился. Что-то было не так. Пригнувшись, мутант понюхал свое кухонное орудие. Воняло кровью. Свежей кровью. Как интересно! Не медля мутант вышел на разведку, держа наготове любимый автомат. Короткую дорожку из кровавых капель практически смыл дождь, однако еле уловимый шлейф еще держался. Затем в нос ударил запашок спирта. Дальше след обрывался. Но направление снорк понял. Значит, где-то там впереди шастает еще как минимум один человек. Может быть, у него в рюкзаке найдутся банки с ключиком? Вернувшись к дому, снорк с легкостью вскрыл крышку, пролив самую малость жижи на траву. Сегодня ему попались голубцы. Ура! Мясо.

Никуда не торопясь, мутант подъедал завтрак, орудуя косточкой давно почившего тушкана, будто ложкой. Он не помнил себя. Он не помнил прошлого. У него не было своей стаи. Но по какой-то неведомой причине снорка всегда тянуло к людям. Не в том плане, что он хотел бы жить среди них, нет. Люди для него были чем-то большим, чем едой. Почему-то ему хотелось перенять некоторые их привычки. Так он давным-давно подглядел, как люди обращаются с оружием, и ему это понравилось. Он внимательно изучал, как люди разводят костры, и когда у него вышло, тепло пламени ему тоже понравилось. Потом он увидел, что люди не едят руками. Они все время используют что-то, какие-то палки, то с круглыми наконечниками, то с острыми, и попробовав сделать так же, снорк понял, что ему понравилось и это. Почему-то повторяя за людьми он чувствовал себя лучше. У него не было в запасе человеческих слов, поэтому он не мог назвать эту эмоцию. Но, пожалуй, это было ощущением какой-то внутренней целостности. Как будто он не раздробленная на множество частей животина, а нечто большее, сильное и... разумное? Личность? Собирал себя по осколкам? Уж от своих сородичей снорк заметно отличался. По крайней мере ему и в голову не придет переть на вооруженных сталкеров с голыми руками. А вот будучи вооруженным самому почему бы и нет. Так снорк научился... воевать. И если какой-то сталкер неожиданно получал пулю в затылок, его напарник даже не мог предположить, что ее послал мутант. Ожидая, что противник сидит на позиции, откуда раздался выстрел, второй человек внимательно следил за одним сектором. В это время снорк благодаря своему умению в один прыжок преодолевать огромные расстояния и высокие препятствия, легко наносил удар оттуда, откуда жертва даже не подозревала. А потом оба шли на корм. А банки из их рюкзаков распределялись в кучки – с ключиками или без. Если людей в сегодняшнем меню не было, снорк брал запасенные консервы. Иногда еще попадались странные батончики, но сладкое мутанту пришлось не по нраву, и он их не трогал.

Одинокий снорк бросил пустую банку в мусорную кучу. Ложку из кости тушкана облизал, положил туда, где она всегда лежала – на кирпичик. Именно в этот момент до него донеслись отдаленные выстрелы. Ого-о-о, да их там не один человек! Сколько же? Считал снорк плохо, но то, что их больше, чем двое, понял без труда. Огонь плотный. Наверное, их там стая. А со стаей надо быть во всеоружии. У стаи наверняка найдется ну хотя бы одна проклятая консерва с ключиком. Подойдя к горе всякой всячины, что была свалена у стены и прикрыта высокой полынью, снорк стал перебирать: коллекция противогазов, всяких масок, респираторов, оранжевый комбинезон, который приглянулся ему только из-за цвета, какие-то рюкзаки, парочка разбитых КПК, потешные шуршашки, в которых хранились белые полупрозрачные тряпки... среди всего этого барахла снорк нашел «ЗАРЮ». Комбинезон сталкеров. С какой-никакой броней. Снорк ловил пули не единожды, но поймать пулю в этот комбез оказалось не так неприятно, как прямо в тело. На провонявшую драную тельняшку мутант надел зеленую потрепанную куртку с черно-желтым шевроном с изображением знака радиации. Поверх жилетку, защищавшую от огнестрела. Следом снорк снял с головы свой противогаз и выбрал тот, который казался ему удобнее в дождливую погоду – без стекол на глазах и без «хобота». Проверил он также и свой автомат. Патроны в магазине были. В каком количестве... опять же. Снорк плохо считал. Но запомнил, что набил рожок до отказа и с тех пор не стрелял. Не было нужды. Наверное, ему хватит.

Покинув убежище, мутант помчался на звуки бойни...

Собак было не меньше двадцати. Патроны нужно было экономить, поэтому мужики распорядились не стрелять по дальним целям, если нет уверенности, что попадешь. Для Ленки это стало настоящим испытанием. Она смогла прострелить башку всего одной псине, как остальные тут же поняли, что надо носиться, как наскипидаренным, чтобы не стать следующими. Большим успехом мог похвастаться Унылый, поскольку на него лез весь арьергард, и Лисицын, просто потому, что он чертовски метко стреляет. Рита убрала только двух, когда папка был занят другим сектором. Может быть, постепенно они бы и проредили противника, да вот только пседособаки будучи поумнее слепышей осознали серьезность своей добычи. И решили взять их измором. Псы попрятались по укрытиям. Некоторые нетерпеливые, которым срочно нужно было выйти из-за бетонных плит, разбросанных внизу, или из стен ангара тотчас падали, как подкошенные, от выпущенной из «беретты» пули. Иногда Леха подходил к позиции Егозы и там тоже помогал убрать тех, кто с шилом в одном месте. Да, на треть стая уменьшилась. Однако, оставалось еще слишком много, чтобы