Неприкрытая жестокость - Колин Маккалоу

— Четверть миллиона.

У Хелен даже глаза засверкали.

— Но это же нелепо! Вы ведь наверняка знаете его реальную стоимость.

— Он стоит ту сумму, которую я назначаю, Хелен. Если бы я оценила его дороже, то мишку пришлось бы запереть в сейфе и его никто бы не увидел. А Лоренцо создавал его не для этого. Лоренцо создал Тедди для меня, это мое личное произведение искусства. Я никогда не продам его.

Услышав стальные нотки в голосе Аманды, Хелен отступила, предпочтя опуститься на ковер, чтобы поиграть с котом и собакой. Она начала свое расследование, однако оно далеко от завершения. Пока сделано главное: установлен контакт с Амандой — лучшим источником информации о близнецах. Решено: обед дважды в неделю. И как здорово, когда тебе действительно нравится человек, с которым пришлось работать.

— Ты можешь себе это представить? — спросила Аманда Хэнка, когда они вечером ужинали в ее квартире. — Восемь месяцев здесь, и ни слова мне! Я позвонила Роберту и устроила ему такой разгон! Они никогда не изменятся! Самовлюбленные и эгоистичные. Трагедия в том, Хэнк, что они умны. Очень умны. Роберт играет со словами, как котенок с клубком ниток, а Гордон — великолепный актер. Они оба — актеры, им нужно по-настоящему реализовывать свои таланты, а они? Слоняются по киностудиям, участвуя в глупых проектах. Они сводят меня с ума! — Голос Аманды переменился, перейдя чуть ли не в крик: — Они убили своих родителей!

Лапша вывалилась из замерших палочек Хэнка, он отложил еду в сторону и в удивлении уставился на женщину.

— Прости, что ты сказала?

— Ты все верно расслышал! Они столкнули отца с лестницы, когда им было по восемь лет, и подложили матери в еду мышьяк, когда в ней больше не нуждались.

— Bay! — Хэнк снова взял палочки и подцепил лапшу, он был очень голоден. — Я так понимаю, наказания они избежали.

— Да. — Аманда вздохнула: — Как мне быть с моим состоянием?

Его смех прозвучал неуместно.

— Аманда, ты говоришь о завещании?

— Да, моими единственными наследниками по крови являются сумасшедшие близнецы. Но если я лишу их наследства, то в пользу кого? Оставить все Американскому обществу по предотвращению жестокого обращения с животными? Обществу защиты животных? Или ферме, ухаживающей за покалеченными и негодными для работы ослами?

— Или нуждающемуся управляющему торговым центром, — с усмешкой добавил он.

Она всплеснула руками:

— Да, верно! У меня были такие предположения. Ты действительно бедствуешь, Хэнк? Ты можешь мне доверять. Расскажи все.

Избегая смотреть в глаза, Хэнк судорожно сглотнул и начал рассказ.

— Я бы доверил тебе даже жизнь, Аманда, чего бы она ни стоила. Моя бывшая жена навсегда помещена в лечебное заведение, а я разоряюсь, оплачивая ее пребывание там. Плата совершенно астрономическая. Забавно, но медицинская страховка покрывает все заболевания, за исключением заболевания разума. Что нельзя увидеть, нельзя и сломать, верно?

— О, Хэнк! Как ужасно! Что случилось?

— Развод был позади, но она восприняла его очень враждебно. Ее перепады настроения… стали меня пугать. Однажды она пришла ко мне, найдя какой-то повод… Забытая картина, по-моему.

— Ты не помнишь?

Его взгляд метался по сторонам.

— По словам психиатров, человеку свойственно забывать именно то, что необходимо помнить. В любом случае это был лишь повод. Она пошла на меня с ножом, я защищался. Наши интерпретации произошедшего звучали по-разному. Ее друзья — у нее были очень влиятельные друзья — постарались бы, чтобы полицейские предпочли не мою версию событий. В итоге дело до суда не дошло, потому что ее душевное состояние чрезвычайно ухудшилось. Но мне намекнули: если я не помещу ее в частную психиатрическую лечебницу, то суд состоится и меня осудят. Возможно, суд стал бы выходом, но я не уверен на сто процентов, что меня оправдают. Сейчас она выглядит совершенно не опасной, и судья, увидев в ней только скрючившееся жалкое подобие человека, скорее всего встанет на ее сторону. Поэтому я продолжаю платить.

— О, Хэнк! — Аманда в отчаянии качнулась. — Я чувствовала, что у тебя серьезные неприятности, чувствовала! Иди в суд, Хэнк. Тебя обязательно оправдают. Кроме того, никакого убийства не было, максимум — попытка.

Хэнк сник:

— Я просто не могу снова разворошить это, Аманда, не могу!

«Он — очень привлекательный мужчина, — подумала Аманда, — но чрезвычайно робкий. Именно эта черта может навредить ему в суде. Когда дело дойдет до допроса, он просто не сможет ответить. Друзья его бывшей жены в отместку поставили его в бедственное положение».

— Хотела бы я чем-нибудь тебе помочь, — со вздохом ответила она.

— Здесь ничего не поделаешь. Однажды Лиза умрет, и мои проблемы закончатся. У нее развивается почечная недостаточность.

— Ты не думал взять денег в долг? — спросила она. — Я могла бы помочь тебе оплатить счета из лечебницы.

Хэнк взял ее руки в свои, в его глазах заблестели слезы.

— О, Аманда, спасибо. Не надо, но все равно спасибо. Может, я и не в должной степени мужчина, но этого тебе позволить не могу.

— У меня хорошая прибыль и более двух миллионов долларов в активах, — мягко ответила она. — И пусть я не люблю тебя, но испытываю сильную дружескую привязанность. Давай, если хочешь, на время оставим эту тему, но позволь мне опять предложить свою помощь через шесть месяцев. Если у нее прогрессирует почечная недостаточность, то к тому времени ты получишь огромные счета за медицинские услуги. Пожалуйста, не стесняйся попросить меня о помощи, ладно?

В его облике появились едва уловимые перемены. Теперь Хэнк Мюррей выглядел увереннее в себе и бодрее.

— Хорошо, — ответил он и поцеловал ее руку.

1968

Со вторника, 15 октября, по понедельник, 4 ноября

Прунелла Балдучи приехала в два часа дня. Она оказалась стройной, очень симпатичной и модно одетой женщиной, которой еще не было тридцати. Кармайна не было дома, чтобы развеять страхи Дездемоны: как кто-то, выглядящий подобным образом, может хорошо зарабатывать на жизнь, налаживая быт в проблемных семьях?

Запинаясь от растерянности, Дездемона повела Прунеллу в ее комнату, находившуюся в башенке с террасой наверху.

— О, как здесь прекрасно! — воскликнула Прунелла. — Вы уверены, что ваша дочь не будет возмущаться тем, что не сможет вернуться домой до Рождества?

— София — новичок-первокурсник в медицинском колледже Парацельса и не хочет акцентировать, что она местная, — пояснила Дездемона.

— И конечно, вовсю приспосабливается к переменам, которые принес колледж. Умная девочка. Кто ее соседка по комнате?

— Чернокожая девочка из Чикаго, которая получает стипендию, поскольку бедна как церковная мышь. Еще один сдерживающий фактор для Софии, так как отчим щедро одаривает ее огромными суммами денег. В этом году в Парацельс-колледж впервые приняли женщин, всего пятнадцать. Наш университет наконец-то согласился на прием в этот колледж женщин?

— Да, конечно. Продолжайте, миссис Дельмонико.

— Зовите меня Дездемона, пожалуйста. Я думаю, София рада, что ее соседкой оказалась Мартина. Они любят одну и ту же музыку: «Битлз», «Роллинг Стоунз», Элвиса и еще много чего — я всего и не помню. Кажется, музыкальные пристрастия их здорово сблизили. Обе хотят стать хирургами, а вы сами знаете, как женщинам трудно добиться этой цели. Подозреваю, мы будем встречать Рождество вместе с Мартиной — ей будет не на что купить билет на самолет в Чикаго.

Дездемона поставила чемодан, который несла, в угол комнаты и улыбнулась.

— Может, кофе, прежде чем я разбужу моих монстров? Сегодня Джулиан в виде исключения согласился вздремнуть. Но должна вас предупредить: когда он проснется, с тишиной можно попрощаться.

В Прунелле Джулиан нашел себе достойного противника. Вполне осознающий свою привлекательность, а также производимый его улыбкой эффект, он, едва проснувшись, тут же направил на Прунеллу все свое обаяние.

— Вот здорово! — воскликнул мальчик. — Мне не придется грести.

— Грести?

— Да, — ответила Дездемона. Она уже забыла про назначенную греблю и потому изумленно и с отчаянием смотрела на сына, который выглядел таким же невинным, как херувимы на полотнах Рафаэля. — Все ясно. Джулиан лег спать, надеясь проспать греблю, — сказала она Прунелле. — Кармайн решил, что для восстановления лучше всего подойдет гребля и купил двухместную байдарку. Я сижу сзади, а дети передо мной в специальной обвязке. Алекс лежит в переноске, а Джулиана я заставляю работать веслами — это хорошо разрабатывает руки и плечи. У меня не хватает сил или энтузиазма, чтобы сделать наши заплывы регулярными, но сегодня утром я сказала Джулиану — будет себя плохо вести, отправимся плавать на байдарке.