Кольцо гиацинта - Кезалия Вердаль

лицу, как прогремел выстрел. Дикая боль пронзила плечо, отчего я рухнула на землю рядом с Дайя.

— Ангелина, боже, что… что они посмели… — отплевывая кровь спросил Дайя.

Ноющая рана в плече была не в силах заглушить мою ненависть к Виктору. Парень склонился надо мной, и мне на морду упала капля свежей крови. Я слизнула с носа липкую каплю и оскалила зубы. Шрам на его лице стал затягиваться, что еще сильней меня раздражало.

— Твой муженек продырявил мне обе ноги, а ты, дорогая, мне личико подпортила, — крайне недовольно Виктор зацокал языком. — Что же мне теперь с вами делать-то.

Мне было обидно и больно, что ничего не смогла ему сделать. Что он предал нас… Что все подстроил, чтобы обмануть меня…

Но ничего… Я буду сражаться до последнего. Сейчас рана на плече заживет, я воспользуюсь моментом и прокушу ему сонную артерию. Он даже обратиться не успеет…

— Виктор! — позвала девушка, все это время молчавшая и даже не пытавшаяся встревать в расправу. — Хватит уже играться. Избавимся от свидетелей, а девчонка пусть покажет нам дорогу. Вы что, оглохли?! Действуйте!

Гару зашевелились и потащили Дайя с Акидом к обрыву, а меня за шкирку схватил носорог, в которого превратился один из оборотней. Он с силой наступил на мой хвост, отчего захрустели кости, затем рогом отбросил меня в сторону.

— Яна! — позвал до этого молчавший Акид, не желая поддаваться Гару. — Яна, остановись!

Акид знает эту девушку? Незнакомка о чем-то сосредоточенно переговаривалась с Виктором, но когда услышала его голос, нервно вздрогнула, однако продолжала игнорировать зов.

— Отпусти их! Они не знают дорогу. Не трогай их. Я же знаю, ты меня слышишь! — не унимался Акид. — Думаешь, зря Марат направил ее ко мне? Он сказал мне, где храм. Я единственный, кто знает дорогу.

Я корчилась на земле от боли, с широко раскрытыми от ужаса глазами продолжая наблюдать, как Гару оттаскивали Акида и Дайя к краю обрыва, собираясь сбросить их вниз.

Казалось, мой разум был на пределе безумия: наверно, еще никогда мне не было так страшно… даже когда умерли брат с мамой — тогда была хотя бы надежда…

Если Дайя умрет — я…

— Стоп! — внезапно приказала Яна, бросив взгляд на Акида. — Говоришь, знаешь дорогу?

— Вижу, ты еще окончательно не растеряла свое серое вещество, — хмыкнул Акид. — Я знаю, куда нужно идти. Оставьте Дайя и Ангелину. Я пойду с вами.

— Ан-нет, какой хитрый, — Яна погрозила ему пальцем. — Думаешь, пойдешь с нами и дело с концом? Раз ты такой альтруист: неверно покажешь дорогу — мы убьем их, потом и тебя. Договорились? Развяжите мальчишке ноги: пусть сам пойдет.

И мы двинулись в путь. Я не имела возможности обратиться, так как Гару отказывались отдавать мне одежду. Они надели на меня намордник и цепь и вели за собой словно комнатную собачку. Я чувствовала себя униженной, но и это теперь ушло на второй план — Дайя жив. Он не мог видеть меня и слышать, поэтому когда Гару не замечали, я нагоняла его сзади и терлась головой о связанные руки. Пусть он знает, что я рядом… что всегда буду рядом…

Акид шел впереди рядом с Яной, которая ни на минуту не выпускала его из поля зрения и держала наготове пистолет.

Что их могло связывать? Почему питают такую обоюдную ненависть друг к другу?

Мне было страшно. Что теперь будет? Гару дойдут до храма и возродят дух Геи. Это будет началом конца…

От безнадежности я взглянула на небо и первые несколько секунд была уверена, что схожу с ума или с моим зрением что-то произошло: вдоль ночного неба тянулась длинная светящаяся нить. И она отклонялась от маршрута, по которому нас вел сейчас Акид.

Вот путь в Храм! Вот, что за подсказка, которая скрывалась в колыбельном!

— Когда мне плохо, когда мне исчерпан весь источник сил, смотрю на небо и получаю, всё то, что я просил! — повторила я про себя. — Все верно!

— Что верно? — поинтересовался как бы между прочим Виктор, который решил остаться в медвежьем обличье и следить за мной. Он также поглядел в небо, но, судя по озадаченному взгляду, путеводную нить не увидел, что меня слегка успокоило.

— Верно, что ты ублюдок… — огрызнулась я. Я совершенно забыла, что должна теперь контролировать свою внутреннюю речь.

— А я подумал, что ты от меня что-то скрываешь.

— Вроде мы с тобой и раньше не часто откровенничали, — фыркнула я. — Зачем что-то менять… особенно после того, как ты со мной поступил… Подстроил все…

— Со мной ты хотя бы была в безопасности, — покачал головой Виктор.

— Ну конечно. Расправа с пантерой выглядела особенно правдоподобно, — я бы показала ему большой палец в знак одобрения, если бы могла. — А как хорошо ты сыграл роль, когда спас меня от стада. Именно после того случая я только полностью тебе доверилась. Ты бы, наверное, еще меня от Гару спас в городе, если бы не пошел с Дайя.

— Зря ты так… Клянусь, я ни в чем не врал тебе.

— О да, просто забыл сказать, что все еще являешься Гару и выполняешь партийное задание.

— Я не говорил, что перестал быть Гару! — гаркнул на меня оборотень.

— Ах, в таком случае извиняюсь и беру свои слова обратно, — буркнула я с ехидством. — Свободен.

— Ну, уж нет! — Виктор дернул веревку и заставил меня остановиться вместе с ним. Намордник натирал затылок и неприятно колол в нос, но я стойко игнорировала все неудобства и одарила его пронзительным взглядом. — Я также не говорил, что перестал любить тебя. Хоть это ты поняла, дурочка?

Когда мне было лет четырнадцать, одна мамина коллега посмотрела на меня и зацокала языком: “Не будет у тебя спокойной личной жизни, девочка. Когда у тебя слишком много красоты и поклонников, к добру это не приведет. Твои мужчины не дадут тебе покоя”. По ходу она оказалась права.

— Нет, не поняла! Я же тупая. Как же я могу догадаться, что парень питает ко мне нежные чувства, когда он обманывает меня, подставляет и постоянно причиняет боль мне и моим близким!

Мне показалось, что медведь сейчас даст мне пощечину или просто-напросто одним махом отбросит в сторону. Но Виктор лишь что-то промычал и грузной походкой ушел вперед. Мне хотелось сделать резкий прыжок и вонзиться в его спину когтями, но эти цепи… Цепи?

Я поглядела вниз и обнаружила, что Виктор уж давно отпустил мой поводок, который свободно болтался на земле.

Виктор отпустил меня! Дал шанс сбежать!