Наивный наблюдатель - Владимир Моисеев

               — Нет, спасибо. Как-нибудь в другой раз.

               — Во второй раз я могу не сделать такого предложения.

               — Еще не время. Вдруг я подведу ребят?

               Улицы полны неожиданностей — это каждый знает. Там легко можно встретить незнакомцев, которые желают причинить вам неприятности, а то и вовсе мучительные страдания. Чего, честно говоря, очень бы не хотелось. Так считал Грегор Пустовой, и никто не смог бы убедить его в обратном. Грегору уже пришлось однажды встретиться с такими людьми. Натерпелся же он страху! Больше всего незнакомцы были похожи на иностранцев. Говорили они вежливо, убедительно, неприличными жестами совсем не пользовались, голоса не повышали. Раньше таких типов называли культурными. Но эти на институтских или на «интелков» похожи не были. Это пугало больше всего. Кто они? Откуда взялись на его голову? Что им понадобилось? Не было ответов. А страх остался.

               Почему Грегор испугался? Почему? Они же не ругались и не дрались, просто разговаривали тихими голосами. Но опасность, исходящую от них, почувствовать было легче легкого. Подумал Грегор, и надумал. Ему показалось, что незнакомцы хотят отнять у него душу. И это была веская причина для испуга. Что такое душа он не знал, но так уж его голова отреагировала — отнимут, мол. Может, он и не заметил бы потери, а все равно жалко! Как же ему повезло, что удалось убежать. Ох, и помчался же он! Со всех ног, не разбирая дороги, подгоняемый природным чувством самосохранения. На одном дыхании пробежал целый километр и ни разу не обернулся.

               Дома, когда сердце стало биться чуть-чуть медленнее, попытался сообразить, что с ним произойдет, если у него однажды отнимут душу? Ничего не придумал, понял только, что если это случится, «злюкой» ему больше не быть. Потому что в банду берут только пацанов, которые живут по понятиям. Настоящий «злюка» знает, что такое справедливость. Он за нее готов каждый день идти на бой. Тут без души никак не обойдешь. Можно утверждать, что душа — это и есть те самые понятия, которые делают «злюк» настоящими «злюками». Быть заодно с ребятами — это здорово!

               «Отнимут у меня понятия, и я тотчас стану бездушной скотиной. Никто со мной водиться не будет», — с ужасом догадался Грегор.

               Получается, что он очень правильно сделал, что сбежал от проклятых иностранцев. И стесняться своего страха не следует. Наоборот, гордиться нужно, что его организм так правильно поступил. Тут без души не обошлось, это точно. А это, кстати, означает, что она есть, и уже пригодилась в практической жизни.

               Вот только зря он стал слушать Зимина, надо было его прогнать. После того, как тот зачитал «литературную» версию встречи с иностранцами, Грегор по-настоящему испугался. У него мороз по коже пробежал, зуб на зуб перестал попадать. Там обнаружились подробности, на которые, как оказалось, он не обратил внимания. А вот Зимин, гад, обратил. Да что говорить, о том, что душе его грозит несчастье, Грегор окончательно понял, только когда прослушал текст до самого конца. Он больше не сомневался, что иностранцы хотят проделать с его душой что-то гадкое и непотребное. Предложение Зимина ему понравилось. Конечно, было бы замечательно, если бы иностранцы заинтересовались Зиминым, вдруг они после этого и в самом деле оставят Грегора в покое? Но радость его длилась не долго. Довольно быстро Грегор понял, что Зимин не встретится с этими проклятыми иностранцами, если про него им кто-нибудь не расскажет. А кто это может сделать? Только сам Грегор. Получается, что он должен будет отыскать иностранцев и заговорить с ними, иначе они никогда про Зимина не узнают. Выходит, что ему придется еще раз рискнуть своей душой. Но он даже думать об этом боялся. Это был тупик. От одной мысли о том, что придется делать выбор, Грегор впадал в ступор.

               Никогда прежде ему не приходилось оказываться в такой запутанной и опасной ситуации. Можно было лишь предполагать, кто в этом виноват. Скорее всего, Зимин или его текст. Зачем он записал весь этот ужас?

               Два дня Грегор просидел дома, от своей тени прятался. И для страха у него были основания. Он представил себе, как подходит к иностранцам и сразу же рассказывает им про Зимина. Кроме него этого никто не сможет сделать. Слова можно было бы заучить, не велик труд. Но далеко не факт, что иностранцы выберут для своих таинственных дел именно Зимина. Казалось бы, неужели трудно сделать выбор, если человек сам идет к ним в сети. Но можно ли доверить выбор иностранцам? Справятся ли они? Вдруг они станут выбирать правильно? Какой им резон менять настоящего «злюку» на сомнительного Зимина? Человек с головой предпочтет «злюку». Только такой выбор будет по-настоящему правильным. Грегор впервые в жизни попал в ситуацию, когда от правильного поведения можно было ожидать беды. Оказалось, что быть правильным не всегда выгодно.

               Но время шло и страхи подзабылись. И вот наступило утро, когда Грегор почувствовал, что ему пора прогуляться, надел он темную куртку с капюшоном, ультрафиолетовые очки, желтые спортивные штаны, чтобы враги случайно не узнали, и отправился на свой любимый перекресток возле супермаркета. Очень уж он соскучился по своим настоящим друзьям. К его огорчению, на привычном месте никого не было. Только Зимин. Но нельзя же его считать настоящим другом. Он же странный человек! Говорит, вроде бы, по-человечески, а получается какая-то белиберда. Грегор даже стал подозревать, что и Зимин тоже — иностранец. Потом, конечно, вспомнил, что давно его знает, года два, не меньше. Иностранец разве будет жить в Трущобах два года? Значит, местный он.

               Но Зимин почему-то не признавал понятий. Не считал себя обязанным следовать общепринятым нормам. А это недопустимо. Правильные пацаны про него очень обидно говорили: отсебятиной, мол, занимается. Грегор однажды спросил: «Что такое отсебятина»? Ему коротко ответили: «Грязное ругательство». Но это он и без подсказки понял, все правильно, если ты самовольничаешь и не признаешь понятий, то каждому ясно, что ты презренный человек, и называть тебя следует грязным и позорным словом. Например, этой самой отсебятиной. По-другому и быть не может. Не придерешься.

               Грегору давно следовало прекратить вести с Зиминым  разговоры, пока тот не покается и не признает, что жить следует по понятиям, а не по собственному разумению. Но у Грегора не было сил его прогнать. Все-таки Зимин был неплохим человеком. Вот и с иностранцами этими он сам вызвался помочь. Никто его не просил и не уговаривал. Вот только, получится ли?

               — А что это тебя вечером не было? — спросил Зимин.

               — Дык, прятался я.

               — От кого? — удивился Зимин.

               — От иностранцев. Я же рассказывал! Подошли ко мне два незнакомца и стали соблазнять тортами. Хорошо, что я в детстве научился быстро бегать.

               — Помню. Но мы же, вроде бы, договорились, что ты их познакомишь со мной.

               — Как же я тебя с ними познакомлю, если от одного их вида у меня судороги по всему телу? Боюсь я их. Один раз повстречал, спасибо, больше не хочу. Мне повезло, что я вовремя убежал. Что они со мной сделать могли, если бы захотели, даже представить страшно.

               — Ерунда.

               — А вот и не ерунда!

               — Думаешь, они тебе хотели оторвать руку или ногу? Или голову?

               — Нет. Но мне показалось, что они хотят у меня душу отнять. А ты бы не испугался, если бы у тебя душу стали отнимать?

               — Пожалуй. А как ты догадался про душу?

               — Не знаю. Просто так мне показалось.

               — Я потрясен! — признался Зимин. — Как странно у тебя соображалка сработала! Класс!

               — Вот так и живу теперь. Теней боюсь.

               — Зря. Расскажи им про меня. Они и отстанут.

               — А как же ты? — удивился Грегор. — Нельзя с ними разговаривать. Пропадешь ведь.

               — Нет.

               — Ты странный, Зимин. Неужели не боишься?

               — Я ищу свою выгоду.

               — Выгоду? Надо такое придумать! Какая выгода может быть от иностранцев?

               — Разная.

               Зимина и раньше было трудно понять, а теперь и вовсе стало невозможно. Грегор даже растерялся немножко. Как можно пользу получить от разговоров с иностранцами? Хотел Грегор спросить об этом у самого Зимина, но не посмел, поостерегся. Мало ли что услышишь в ответ? Впрочем, и так все понятно. Слышал он от ребят, что есть люди, которые готовы за наркотик душу продать. Не хотелось верить, что Зимин всего лишь презренный наркоман, который ради того, чтобы добыть очередную дозу, готов жизнью своей рискнуть, а ничего другого в голову не приходило. Кстати, это многое объясняло в поведении Зимина. И многие глупые слова, и странные поступки. Любой скажет, что от такого человека следует держаться подальше. С другой стороны, Зимин предложил свою помощь, можно сказать, добровольно согласился выручить его. И Грегор был ему благодарен. Потому что проблемы как бы сами собой разрешились. Теперь они перешли к Зимину. Стали чужими. А чужие проблемы Грегора не касались. Как-то не принято было у «злюк» вмешиваться без спроса в чужие дела. У них считалось, что непрошенное сочувствие только нарушает принципы справедливости.