Настоящая принцесса и Наследство Колдуна - Александра Егорушкина

У Лизы в ушах загудело, да что там в ушах – по всему телу, до кончиков пальцев, прошел нестерпимый низкий гул, от которого делалось и страшно, и тоскливо, и даже больно. И ощущение это было очень знакомым!

– Там, – только и смогла выдавить Лиза, – оттуда… он лезет…

– Черный замок, – сказал Инго, но Лиза не услышала его – прочитала по губам, потому что голову разрывало от гула.

А Инго вдруг весь подобрался, как гончая, которая напала на след, сделал шаг к картине и бесстрашно протянул руку к холсту, на котором двигалась, бугрилась, перетекала тьма.

– Инго, ты что! – тоненько вскрикнула Лиза.

Стоило королю коснуться холста, как тьма замерла. Застыло все – сумрачный зал с черными колоннами, которые матово поблескивали, словно горячий асфальт, вдали – убегающий в бесконечность коридор со сводами как ребра у динозавра, а на переднем плане посреди зала – сутулая фигура Смурова, замершая в какой-то нелепой позе, точно его заморозило на бегу. Лицо Ильи Ильича искажал ужас. Но сам Смуров теперь тоже был нарисованный.

Марго тихо охнула, как от боли, и рванулась было вперед, но Амалия удержала ее за локоть:

– Нельзя!

– Да пустите вы! – дернулась Марго и повернулась к Инго, которого уже теребила Лиза.

– Сделай что-нибудь! – хором потребовали обе.

– Без паники, барышни, – отрывисто велел Филин. – Аль, запри-ка галерею, чтобы никто не сунулся.

Амалия послушно начертила что-то в воздухе, и Лиза услышала, как обе двери, ведущие из галереи, замкнулись наглухо.

– Быстро за дело, – приказал Филин. – Долго в Черном замке сидеть нельзя, опасно, даже если он нарисованный. Будем пробовать по очереди. Сначала мы с Инго.

Они тихо посовещались, потом встали слева и справа от картины и слегка наклонили портрет, держа его за раму – будто пытались выплеснуть содержимое через край. При этом волшебник и король размеренно забормотали на два голоса на совершенно незнакомом Лизе языке – певучем и заунывном. Только голоса их звучали как сквозь ватное одеяло. Лизе показалось, что Черный замок, нагло, по-хозяйски расположившийся на картине, глушит и все звуки, и любую магию.

Лиза оглянулась на Марго: та кусала губы. Костик топтался рядом, преодолевая желание сжать ей локоток для моральной поддержки.

Тьма на картине пошла ленивой рябью, но с места не стронулась.

– Никак, – развел руками Филин, выпуская раму. – Аль, может, ты попробуешь? Пространство, как-никак, твоя стихия.

К изумлению Лизы, фриккен Бубендорф попятилась и съежилась, – ну точь-в-точь двоечница, не знающая урока. Опустив глаза, она принялась ожесточенно рыться в сумке.

– Зеркальце Цинциннатуса ищешь? – уточнил Филин. – Раз в лесу пригодилось, может…

– А если тем серебряным, которым вы меня переносили из Амберхавена? – предложил Инго.

– Нет! – с неожиданной резкостью отрезала Амалия – Лиза даже вздрогнула. – Вы в этом не разбираетесь, и, пожалуйста, помолчите, не нужно меня подгонять!

Лиза, как и остальные, оторопела. Ничего себе ответ настоящей леди! Что-то тут не так.

Фриккен защелкнула замочек сумки и, не глядя ни на кого, заявила:

– Простите, но я не берусь. Это слишком рискованно, потому что…

– Смотрите! Уменьшается! – вскрикнула Маргарита.

Фигура Смурова и в самом деле почему-то стала меньше.

– Плохо дело, – пробормотал Филин.

– Ну сделайте же что-нибудь! – закричала Марго, потеряв всякое самообладание. Костик – и тот от нее шарахнулся. – Волшебники, называется! Ох, ну почему я не умею колдовать?!

– Умеешь! – вдруг вырвалось у Лизы.

Все посмотрели на нее. Все, кроме Марго. Та даже головы не повернула.

– Помнишь, когда мы все были в плену у Изморина, то есть у Мутабора? Когда меня чуть не засосало в его заколдованные ноты?

– И что? У меня тогда случайно получилось, – жестяным голосом отозвалась Марго. Она не сводила глаз с картины, все так же заполненной тьмой, со всех сторон сдавившей одинокую тощую фигуру Ильи Ильича.

Лиза обеими руками затрясла ее за плечо:

– Сами ноты помнишь? Мы же переписали их зеркально, и они превратились в волшебство наоборот, и победили Мутабора! А Черный замок – мутаборский, значит, на него эта музыка тоже подействует! И мы вытащим твоего папу!

– А ведь верно. – Марго наконец-то повернулась к Лизе, будто рядом и не стояли трое взрослых волшебников и один юный дракон. – Дело за немногим – вспомнить ноты хоть в каком-нибудь виде. – Она смахнула слезы с ресниц и собралась с мыслями. – Нет, не помню. А ты?

Лиза помотала головой. После заточения в концертном зале и музыкальной битвы с Мутабором она изо всех сил постаралась забыть ту музыку.

– Я тогда наизусть запомнил! – выпалил Костик.

– Костик, – взмолилась Маргарита, заглядывая дракончику в лицо огромными темными глазами и положив руки ему на плечи. – Костик, миленький, голубчик, напиши их еще раз!

Костя от таких слов и жестов, особенно от тонких пальчиков Марго у себя на плечах, поначалу утратил дар соображать, и тогда Лиза немилосердно пихнула его локтем в бок. Ничего, он королевский вассал, его можно. Дракончик встрепенулся:

– Только мне надо бумагу и ручку.

– Без бумажки ты букашка, – быстро проговорил Инго. Нашел время шутить, сердито подумала Лиза, но король уже вынул прямо из воздуха нотную тетрадку и гелевую ручку. Маргарита наконец-то посмотрела на Инго потеплее.

Костик присел на корточки, насупился и застрочил.

– Если чего навру, ты поправишь? – подняв голову от тетради, он едва не стукнулся лбами с Марго, которая стояла, наклонившись над ним, и ждала.

– Да, да, только быстрее! – торопила она.

Смуров на картине все уменьшался. Еще немного – и он потонет, как серый мотылек в чернильном колодце. Вот-вот совсем исчезнет!

– Лизавете понадобится инструмент, сейчас доставим, – пообещал Инго и обернулся к Амалии. Та, явно обрадовавшись, что и ей дело нашлось, развела руки и начала поглаживать перед собой воздух – будто восьмерку в нем рисовала. Минута – и в руках у фриккен Бубендорф возник скрипичный футляр.

– Спасибо! – Лиза сразу увидела, что это ее Виви, а не волшебная скрипка из Сокровищницы. Вот и хорошо, еще неизвестно, как бы взбрыкнула норовистая волшебная скрипка рядом с Черным замком!

Едва Костя поставил последнюю закорючку, как Марго выхватила у него ручку и тетрадку, проворно пробежала ноты глазами, что-то поправила в двух местах.

– Давай сюда! – Лиза уже приладила к плечу скрипку и занесла смычок.

– Это же мутаборский вариант! – спохватилась Марго. – Лиз, ты от него в обморок не хлопнешься?

Лиза задрала нос:

– Вот еще! Как-нибудь справлюсь! Если хлопнусь – вы меня поймаете!

– Встаньте все у рамы, – скомандовала Марго, будто всю жизнь распоряжалась взрослыми. – Как только папа покажется, тяните его наружу!

Она подошла вплотную к картине. Взрослые безропотно повиновались.

Лиза глубоко вздохнула и заиграла.

Оказывается, забыть мутаборскую музыку не получилось. Видно, бывают такие воспоминания, которые и захочешь, а не забудешь. Костик успел записать только первые несколько фраз – но и их оказалось вполне достаточно. Лиза чувствовала на себе пристальные взгляды, но уже после первых нескольких тактов музыка подхватила ее, точно волны, и понесла в открытое море. На миг Лизе показалось, что эти темные волны эти вот-вот захлестнут ее с головой, и переворачивать ноты на ходу было все равно что грести против течения. Но Лиза стиснула зубы, припомнила те новые и все более сложные уроки музыкальной магии, которые нещадно продолжал задавать ей Филин, и… Теперь она плыла по этим волнам музыки вовсе не как обломок кораблекрушения, который море швыряет и кувыркает туда-сюда, а как шхуна, которая ловит парусами ветер и не отклоняется от курса. Напрасно я жаловалась Инго на Филина, пронеслось в голове у Лизы. Что бы я сейчас делала без этих уроков?

– Есть! – ликующе завопил Лева. На холсте что-то чавкнуло, будто болотная трясина.

Листок с нотами, который маячил у Лизы перед глазами, спорхнул на пол.

Целый и невредимый Илья Ильич стоял на ковровой дорожке по эту сторону рамы. Никакого Черного замка на картине больше не было, а снова были король, королева, рассыпанные яблоки, окна и за ними – Радинглен в туманной дымке.

Марго сначала повисла на шее у отца, потом обняла Лизу и жарко дохнула ей в ухо «молодчина», а потом звонко чмокнула в щеку Костика, который от такого нежданного подарка судьбы онемел и обомлел. Филин смотрел на Марго с неприкрытым восторгом. Инго молча поцеловал ей руку. Марго проворно подобрала с пола нотный листок и под заинтересованным взглядом Филина сунула в карман.

Смуров сделал один шаг на подгибающихся ногах и упал бы, не поддержи его Филин. Илью Ильича колотила крупная дрожь, на лбу у него выступила испарина, а зубы стучали, как в ознобе. Амалия сунула ему под нос какой-то пахучий флакончик из своей неисчерпаемой сумочки, и дрожь прошла.