Чэч: Становление бродяги - Артур Фатыхов

говорил о закупках в гарнизоне? Умения мы тебе так и не подыскали, а скоро и дожди закончатся, нужно будет и на охоту идти. А ты не готов. Сегодня же вечером с ним переговорю на эту тему. Надо нам до начала сезона в гарнизон наведаться. Очень надо. А ты чего встал? Кристаллы, пусть и внекатегорийные сами себя не добудут. А нам их теперь в три раза больше надо.

— В три?

— А ты как думал, пойдём, покажу тебе устройство новых ловушек.

Уже поздно ночью, когда я, буквально шатаясь от усталости, на пару с Агеечем разделывал очередную, седьмую за сегодня, партию крыс, вдруг открылась дверь в комнату без единого скрипа. Хотя, я её специально не смазывал.

— Доброй ночи, — негромко произнёс мужчина в тёмном дорожном плаще с капюшоном, накинутым на голову так, что оставался виден только рот и подбородок. — А я иду мимо, вижу, свет горит. Дай думаю, загляну на огонёк, не спят же.

Глава 11

— Доброй ночи, — негромко произнёс мужчина в тёмном дорожном плаще с капюшоном, накинутым на голову так, что оставался виден только рот и подбородок. — А я иду мимо, вижу, свет горит. Дай думаю, загляну на огонёк, не спят же. Не прогоните?

Не дожидаясь ответа, нежданный гость обернулся к двери и ладонью очертил в воздухе окружность, тут же вспыхнувшую бледно-зелёным цветом, внутри которой проявились какие-то знаки. Магическая печать, ну, это я так думаю, что это была именно она, подплыла к двери и прилипла к ней, продолжая мерцать.

— Теперь можно говорить, нас никто не услышит.

— Проходи, Яша, — сохраняя невозмутимое выражение лица, Агееч продолжал разделывать крысу. Он как раз вскрыл грудную клетку крысы и залез внутрь тушки пальцами в поисках душевника. — Хорошим гостям всегда рады. Только извини, нам закончить надо, а потом можно и сбитень попить.

Ага, попробуй такому отказать. Он хоть и хуже татарина, но всё же некромант. Незваный гость, походя проникший на территорию самого охраняемого подворья посёлка бродяг, который, кстати, тоже неплохо охраняется. Кроме этого, как я знаю, некромантов, что здесь на территории вольных бродяг, что в империи совсем не любят, почти приравнивая их к демонам. Уж очень нехорошо они себя зарекомендовали за последние столетия. Так, нехорошо, что их стараются уничтожить там, где встречают. Как и обычных людей, которых подозревают в связи с любителями тревожить мёртвых. Но попробуй такого гостя выгони…

— Разделка добычи — дело святое…

Услышать такое от некра было неожиданно. Яков подошёл к столу и стал смотреть, как я, достав крысиную печень, принялся пластать её тонкими ломтиками, проверяя на наличие кристалла. Ага, вот и он. Выдрав прямо с кусочками мяса твёрдый аморфный комочек, я бросил его в тарелку с водой, пусть отмокает, отмыть проще будет. Скинув куски печени с разделочной доски в специальный таз, уже собирался бросить туда и ставшую уже ненужной тушку.

— Погоди, Чэч. Можно мне её посмотреть?

Я даже не знал, чему мне удивляться больше. Тому, что некр запомнил моё имя или тому, что ему вдруг зачем-то понадобилась крыса.

— Пожалуйста, — я пододвинул к нему разделочную доску.

Над раскрытой ладонью некроманта вдруг появился небольшой клубок чёрного тумана. Миг, и он материализовался в мясницкий тесак. Ладонь Якова сжалась, удерживая его за рукоять.

Фигасе! Я тоже так хочу уметь.

— В крысиных тушах, в тех, в которых сформировались два душевника, есть шанс найти ещё один, — будто читая лекцию студентам, заговорил некромант. — И находится он…

Яков поудобнее развернул доску, левой рукой стал придерживать голову грызуна и ударил тесаком по черепу. Лезвие легко разрубило кость, словно это был кусок незамороженного масла.

— … в черепной коробке. Прямо в центре жировой массы. И они всегда только одного вида — повышают характеристику Интеллект.

Нож в руке некроманта снова превратился в клубок тумана. Но через мгновение Яков держал в руке ложку с длинной ручкой, которой и начал выгребать содержимое черепа, размазывая его по доске тонким слоем.

— Ага, вот он, — носик ложки указал на комочек размером с просяное зёрнышко. — Не повезло, душевник только начал формироваться. Такой даже на одну тысячную процента характеристику не увеличит.

— Хм, — не сдержался я и ляпнул первое, что пришло в голову, — получается, поглотив такой кристалл, я получу знания, накопленные крысой? Забавно.

— Ты ошибаешься, Чэч, — всё тем же профессорским тоном ответил некр.

— В чём? — решил не сдаваться я. — Когда я слушаю рассказы Агееча об истории этого мира, о повадках тварей мой интеллект растёт. Больше знаний — выше интеллект. А уж когда читать и писать научился, там вообще сильный рывок был.

— Твой интеллект растёт не потому, что ты слушаешь рассказы Агееча и даже не потому, что у него есть умение «Наставник». Было бы так, можно было без особых усилий повысить эту характеристику только тем, что днями напролёт слушать болтовню официанток в вашем трактире. Но этого не происходит. Интеллект же повышается из-за того, что ты пытаешься запомнить рассказы наставника. При этом процессе в твоём мозгу формируются новые нейронные цепочки, от их количества и зависит уровень интеллекта. А кристаллы, добытые из черепов как раз и стимулируют развитие этих цепочек. Это если на пальцах объяснять. На самом деле, процесс, конечно же, гораздо сложнее. Были ещё двух кристальные крысы?

— Да, две — ответил Агееч, кивком показывая, чтобы я достал их тушки из корыта. — У одной даже кристалл умения был.

— Вот, — обрадовался наш неожиданный учитель, — у тварей, сформировавших кристалл умения, душевник на интеллект есть практически со стопроцентной вероятностью.

— А у разумных?

— А чем разумные в этом случае отличаются от тварей?

— Эх, — сокрушённо вздохнул я, припомнив, что в головах у эльфа и похотника никто из нас не додумался покопаться.

— Ага, — кивнул некромант, правильно расценив мою эмоцию. — Я то же самое почувствовал, когда впервые узнал об этом. Мало того, кроме кристаллов на интеллект, можно найти, правда, гораздо реже, душевники с умениями. И все они как один магические.

— Э-эх, — теперь мы уже с Агеечем вздохнули хором. — Это же сколько…

— Кстати, ваша добыча с похотника, — в левой ладони Якова словно по волшебству, а может быть и благодаря ему, появились четыре кристалла,