Русская история на пальцах. Для детей и родителей, которые хотят объяснять детям - Сергей Нечаев

После сего Мы остаемся в спокойном уповании, что в день, когда Царь Царствующих, по общему для земнородных закону, воззовет Нас от сего временного Царствия в вечность, Государственные Сословия, которым настоящая непреложная воля Наша и сие законное постановление Наше, в надлежащее время, по распоряжению Нашему, должно быть известно, немедленно принесут верноподданническую преданность свою назначенному Нами Наследственному Императору единого нераздельного Престола Всероссийской Империи, Царства Польского и Великого Княжества Финляндского. О Нас же просим всех верноподданных Наших, да они с тою любовию по которой Мы в попечении о их непоколебимом благосостоянии полагали Высочайшее на земли благо, принесли сердечные мольбы ко Господу и Спасителю нашему Иисусу Христу о принятии души Нашей, по неизреченному Его милосердию, в Царствие Его вечное.

Дан в Царском Селе 16 августа, в лето от Рождества Христова 1823, Царствования же Нашего в двадцать третие.

На подлинном подписано Собственною Его Императорского Величества рукою тако: Александр».

Документ длинный и совсем не детский. Но очень важный. Поэтому я и привел его полностью. Но при этом, кому скучно, тот может его и не читать.

Главное тут вот что. Это удивительно, но вместо того, чтобы опубликовать манифест, Александр, не сообщая о его составлении ни Константину, ни Николаю, в условиях строжайшей секретности запечатал четыре экземпляра текста и повелел хранить запечатанные пакеты в Успенском соборе, Синоде, Государственном совете и Сенате.

Вот такое странное решение!

И отмечу, что на всех пакетах Александр собственноручно написал: «Хранить до моего востребования. Вскрыть тотчас же после моей кончины, прежде, нежели приступить к каким-либо распоряжениям».

И что?

Да ничего. Просто все документы, подтверждавшие законное право Николая на наследование престола, с тех пор хранились в глубокой тайне.

А потом все было так, как написал потом А.С.Пушкин: «Всю жизнь свою провел в дороге, простыл и умер в Таганроге».

Именно так. 19 ноября (1 декабря) 1825 года, будучи проездом в Таганроге, император Александр I скоропостижно скончался.

В Санкт-Петербурге это известие получили лишь через неделю – во время молебна за здравие императора.

В результате, Николай Павлович, ничего не зная о тайном манифесте старшего брата, первым из присутствовавших, присягнул «императору Константину», и все тотчас последовали его примеру. Сам Константин Павлович в тот момент находился в Варшаве.

В тот же день собрался Государственный совет, и на нем было заслушано содержание манифеста 1823 года. Узнав о его содержании, оказавшиеся в двойственном положении члены Государственного совета обратились к Николаю, но тот отказался признать манифест Александра I.

В равной мере Николай Павлович отказался и от провозглашения себя императором. Точнее, он не отрекся от права, предоставленного ему манифестом, а не признал юридическую силу манифеста, считая отречение брата Константина «в свое время не объявленным и в закон не обращенным».

Более того, Николай призвал всех, кто это еще не сделал, принести присягу Константину – «для спокойствия государства».

И, следуя этому призыву, Государственный совет, Сенат и Синод принесли присягу на верность императору Константину I.

На следующий день был издан указ о повсеместной присяге новому императору. В результате, 30 ноября (11 декабря) 1825 года Константину присягнули дворяне Москвы.

А что же сам Константин Павлович?

Он отказался прибыть в Санкт-Петербург. По сути, он и престола не принял, и формально не стал отрекаться от него в качестве императора, которому уже принесена присяга.

Таким образом, в стране создалось двусмысленное и крайне опасное положение междуцарствия.

Скандальность данной ситуации заключалась в том, что, не имея возможности убедить старшего брата взойти на трон и получив его отказ (отмечу – без формального акта отречения), Николай Павлович все же решился, согласно воле покойного императора Александра I, взять власть в стране. При этом он явно ощущал свою неготовность к принятию тяжкого груза государственного управления. Он не мог не понимать, что на тот момент ни его образование, ни кругозор этому не соответствовали.

Вечером 12 (24) декабря 1825 года был составлен манифест о вступлении на престол императора Николая I. Сам Николай подписал его на следующее утро. К манифесту прилагались письмо Константина к Александру I об отказе от наследования и императорский манифест от 16 (28) августа 1823 года.

Манифест о вступлении на престол был оглашен Николаем на заседании Государственного совета поздно вечером 13 (25) декабря. Отдельным пунктом в манифесте было отмечено, что временем вступления на престол будет считаться 19 ноября (1 декабря), то есть день смерти Александра I. Это было сделано, чтобы юридически ликвидировать возникший пробел в преемственности самодержавной власти.

Короче говоря, все это очень сложно. А суть происходящего была вот в чем. После этого была назначена вторая присяга, или, как ее назвали в войсках, «переприсяга».

На этот раз уже Николаю I.

В Санкт-Петербурге она была назначена на 14 (26) декабря.

Следует отметить, что в начале 1825 года Николай Павлович занял пост командира 1-й гвардейской дивизии. Однако популярности в армии это ему не прибавило, и особенно его не любили в гвардии – за отсутствие боевого опыта, за увлечение бессмысленной шагистикой, за мелочную придирчивость, за пренебрежительное отношение к офицерам.

В результате, 14 (26) декабря 1825 года группа офицеров – членов тайного общества – вывела два гвардейских полка на Сенатскую площадь.

И кто скажет, что это было такое?

Да-да! То самое знаменитое восстание декабристов, которое изучают на уроках истории в школе.

Это было восстание под лозунгом незаконности «переприсяги». На самом же деле (читайте учебник) это был вооруженный мятеж, главными целями которого были учреждение временного правительства, отмена крепостного права, установление равенства всех перед законом, введение демократических свобод и суда присяжных, выборности чиновников и т. д. – вплоть до смены формы правления на конституционную монархию или республику.

Восставшими было решено блокировать Сенат, направить туда делегацию в составе К.Ф.Рылеева и И.И.Пущина, объявить царское правительство низложенным и издать революционный манифест к русскому народу. Генерал-губернатор М.А.Милорадович, пытавшийся убедить восставших разойтись, был убит выстрелом в спину. После этого по восставшим дали артиллерийский залп…

Как видим, судьба Николая Павловича висела на волоске, но он сумел подавить восстание, проявив решительность, всегда потом появлявшуюся в нем в минуты опасности.

В результате, войска и все правительственные учреждения были приведены к присяге новому императору.

А потом была учреждена Следственная комиссия, и она открыла существование давнишнего и обширного заговора. В итоге многие участники восстания подверглись ссылке, а пять его главных руководителей и участников (П.И.Пестель, С.И.Муравьев-Апостол, П.Г.Каховский, М.П.Бестужев-Рюмин и К.Ф.Рылеев) были казнены.

Тот день стал самым страшным в жизни Николая Павловича и его жены Александры Федоровны. После него она стала страдать нервным тиком, а он сделался упрямым и жестоким, что еще больше испугало ее. На робкие просьбы жены помиловать декабристов Николай гневно воскликнул:

– Как ты можешь говорить мне об этом! Ведь они хотели убить твоих детей!..

Николай Павлович и Александра Федоровна были коронованы 22 августа (3 сентября) 1826 года в Успенском соборе Московского Кремля.

Задержка произошла из-за траура по скончавшейся 4 (16) мая 1826 года вдовствующей императрице Елизавете Алексеевне, супруге Александра I. Эта бывшая принцесса Баденская завещания не оставила, заявив:

– Я не привезла с собою в Россию ничего и потому ничем распоряжаться не могу.

После коронации Николай написал своему брату Константину в Варшаву:

«Дорогой мой Константин! Ваша воля исполнена: я – император, но какою ценою, Боже мой! Ценою крови моих подданных!»

На это Константин ответил:

«Да поможет вам Бог, дорогой брат, в эти минуты суровости, к несчастию, столь необходимой!»

Глава 19

Николай I – рыцарь самодержавия

Об императоре Николае I написано немало едких эпиграмм. Вот, например, строки Ф.И.Тютчева:

Не Богу ты служил и не России,Служил лишь суете своей,И все дела твои, и добрые и злые, —Все было ложь в тебе, все призраки пустые:Ты был не царь, а лицедей.

А вот пара анонимных эпиграмм, приписывавшихся А.С.Пушкину, но по вполне понятным причинам бытовавших, главным образом, в устной традиции:

Едва царем он стал,То разом начудесил:Сто двадцать человек тотчас в Сибирь послалДа пятерых повесил.

Оригинал похож на бюст,Он так же холоден и пуст.

Как видим, и при жизни, и после смерти поэты не очень-то жаловали Николая I. А потом эти ехидные эпиграммы перекочевали в школьные учебники, и по ним несколько поколений советских, а затем и российских граждан составляли себе мнение об этом императоре. А если к этому добавить и закрепившееся «с легкой руки» Л.Н.Толстого определение «Николай Палкин», то вообще может сложиться впечатление, что Николай Павлович был не просто холодным и пустым лицедеем, ни за что ссылавшим людей в Сибирь, но еще и человеком, при котором бедных солдат с утра и до вечера гоняли сквозь строй и избивали палками.