Маленькие женщины - Луиза Мэй Олкотт

– Как приятно, когда можно быть спокойной и не нужно все время держаться, как в гостях. Наш дом просто замечательный, хоть и не великолепный, – сказала Мег, глядя вокруг с умиротворенным выражением, когда в воскресенье вечером села у камина вместе с матерью и Джо.

– Рада это слышать, дорогая. Я боялась, что по возвращении наш дом покажется тебе скучным и бедным, – ответила мать, которая не раз с беспокойством обращала на нее взгляд в этот день, ибо материнские глаза быстро замечают любую перемену в лицах детей.

Мег весело рассказывала о своих приключениях, снова и снова повторяя, что замечательно провела время, но что-то, казалось, тяготило ее, и, когда младшие сестры ушли спать, она осталась сидеть, задумчиво глядя в огонь, говорила мало, и вид у нее был встревоженный. Когда часы пробили девять и Джо предложила пойти спать, Мег встала со стула и, присев на табурет Бесс, оперлась локтями о колено матери и сказала решительно:

– Мама, я хочу признаться.

– Я так и подумала; в чем, дорогая?

– Мне уйти? – спросила Джо сдержанно.

– Конечно, нет. Разве я не рассказываю тебе все и всегда? Мне было стыдно говорить об этом в присутствии младших, но я хочу, чтобы вы знали обо всем отвратительном, что я делала в доме Моффатов.

– Мы готовы, – сказала миссис Марч, улыбаясь, но глядя на нее с некоторой тревогой, – рассказывай.

– Я говорила вам, что они нарядили меня, но не сказала, что они напудрили, затянули и завили меня так, что я выглядела, как модная картинка. Лори думает, что это было неприлично. Я знаю, что он так думает, хотя и не сказал этого вслух, а один из гостей в разговоре со своей матерью назвал меня куклой. Я знаю, что это было глупо, но они льстили мне, говорили, что я красавица, и кучу других глупостей, и я позволила им выставить меня такой дурой.

– И это все? – спросила Джо, а миссис Марч молча вглядывалась в красивое и удрученное лицо Мег; в глубине души она не находила ее маленькие безрассудства заслуживающими сурового осуждения.

– Нет, еще я пила шампанское, шумела и пыталась кокетничать, и все это вместе было отвратительно, – сказала Мег с раскаянием.

– Есть еще что-то, мне кажется. – И миссис Марч погладила нежную щеку, которая вдруг покрылась румянцем, когда Мег ответила медленно:

– Да. Это очень глупо, но я хочу рассказать, потому что мне неприятно, что люди говорят такое о нас и Лори.

И она пересказала те обрывки сплетен, которые подслушала у Моффатов; и, пока она говорила, Джо видела, как мать плотно сжимает губы, раздосадованная тем, что подобные идеи попали в невинный ум Мег.

– Да это величайшая чушь, какую я только слышала! – раздраженно воскликнула Джо. – Почему ты не выскочила и не заявила им это прямо на месте?

– Я не могла, я была в таком замешательстве. Я не могла не слушать сначала, а потом я была так сердита и пристыжена и забыла, что мне следует уйти и не слушать.

– Подожди, вот увижу Энни Моффат и покажу тебе, как надо действовать в таких случаях. Что за нелепость думать, будто у нас «планы» и что мы хорошо относимся к Лори, потому что он богат и потом может на нас жениться! Вот увидишь, как он возмутится, когда я скажу ему, какие глупости болтают о нас, бедных детях! – И Джо засмеялась, как будто по размышлении все это показалось ей хорошей шуткой.

– Если ты скажешь Лори хоть слово, я тебе этого не прощу! Она не должна этого делать, правда, мама? – сказала Мег со страдальческим видом.

– Никогда не повторяй этих глупых сплетен и забудь о них как можно скорее, – сказала миссис Марч серьезно. – Это было очень неблагоразумно – позволить тебе отправиться к людям, о которых я так мало знаю: добрым, я признаю, но суетным, плохо воспитанным и с такими пошлыми представлениями об отношениях между молодыми людьми. Мне невыразимо жаль, Мег, что этот визит мог причинить тебе такой вред.

– Не огорчайся, мама, я не допущу, чтобы все это повредило мне. Я забуду о плохом и буду помнить только о хорошем, так как я все же получила немалое удовольствие и очень благодарна за то, что ты отпустила меня. Я не стану сентиментальной или недовольной жизнью после этого визита. Я знаю, что я еще просто глупая девочка, и я останусь с тобой, пока не буду способна сама позаботиться о себе… Но это так приятно, когда тебя хвалят и тобой восхищаются, и я не могу сказать, что мне это не нравится, – заключила Мег, испытывая некоторый стыд при этом признании.

– Хотеть нравиться другим – совершенно естественное и вполне невинное желание, если только оно не становится всепоглощающим и не ведет человека к глупым или нескромным поступкам. Учитесь узнавать и ценить похвалу, которая заслуживает того, чтобы ее получить, и вызывайте восхищение хороших людей тем, что вы настолько же скромны, насколько и красивы.

Маргарет с минуту сидела в задумчивости, а Джо стояла рядом, заложив руки за спину, с заинтересованным и немного растерянным видом, так как для нее было совершенно непривычным видеть, как Мег краснеет и говорит о восхищении, поклонниках и прочих тому подобных вещах, и у Джо возникло такое чувство, словно за эти две недели сестра удивительно повзрослела и шагнула в новый мир, куда она, Джо, не могла последовать за ней.

– Мама, а у тебя есть «планы», как выразилась миссис Моффат? – спросила Мег смущенно.

– Да, дорогая, и много; у всех матерей они есть, но я подозреваю, что мои планы несколько отличаются от тех, какие строит миссис Моффат. Я расскажу тебе о некоторых из них, ибо пришло время, когда искреннее слово может направить на верный путь твой романтический ум и сердце в том, что касается очень серьезного предмета. Ты молода, Мег, но не настолько, чтобы не понять меня, а уста матери лучше других подходят для того, что поговорить о таких вещах с девочками. Джо, и твой черед, вероятно, придет со временем, так что узнай и ты о моих «планах» и помоги мне претворить их в жизнь, если они хороши.

Джо подошла и присела на ручку кресла с таким видом, словно думала, что им предстоит объединить усилия в каком-то очень серьезном деле. Взяв каждую из дочерей за руку и задумчиво глядя в юные лица, миссис Марч сказала серьезно, но вместе с тем радостно:

– Я хочу, чтобы мои дочери были красивыми, образованными и добрыми, чтобы ими восхищались, чтобы их любили и уважали, чтобы у них была счастливая юность, чтобы они хорошо и разумно вышли замуж и вели полезную и приятную жизнь с теми маленькими горестями и заботами, какие Бог сочтет нужным послать им. Быть любимой хорошим мужчиной и стать его избранницей – самое лучшее и самое приятное, что может произойти в жизни женщины, и я искренне надеюсь, что мои девочки узнают это счастье. Естественно думать об этом, Мег, уместно надеяться и ждать этого и разумно готовиться к этому, с тем чтобы, когда придет это прекрасное время, вы могли чувствовать себя готовыми к новым обязанностям и достойными ожидающей вас радости. Дорогие мои девочки, я мечтаю о счастье для вас, но не хочу, чтобы вы безрассудно бросались в мир из родительского дома – выходили замуж за богатых людей только потому, что они богаты, или имели прекрасные дома, ни один из которых не назовешь родным домом, ибо нет в них любви. Деньги – необходимая и ценная вещь и, когда их правильно используют, могут служить благородной цели, но я не хочу, чтобы вы думали, будто это главное и единственное благо, к которому нужно стремиться. Я предпочла бы увидеть вас женами бедных мужей, если только вы будете счастливы, любимы, довольны, чем королевами на тронах, но лишенными самоуважения и душевного покоя.

– У бедных девушек нет никаких шансов на успех, говорит Белла, если только они не стараются привлечь к себе внимание, – вздохнула Мег.

– Тогда мы останемся старыми девами, – сказала Джо твердо.

– Правильно, Джо: лучше быть счастливыми старыми девами, чем несчастными женами или нескромными девицами, бегающими в поисках мужей, – сказала миссис Марч решительно. – Не волнуйся, Мег, бедность редко пугает искренне влюбленного. Некоторые из лучших и глубоко уважаемых всеми женщин, каких я знаю, были бедными девушками, но столь достойными любви, что им не позволили остаться старыми девами. Предоставьте все времени. Делайте счастливым этот дом, так чтобы вы были готовы заняться потом своим собственным, если его вам предложат, или будьте довольны этим домом, если других вам не предложат. Помните одно, девочки мои: мать всегда готова быть вашей наперсницей, а отец – другом, и оба мы верим в вас и надеемся, что наши дочери, замужние или нет, будут гордостью и утешением нашей жизни.

– Мы будем, мама, будем! – воскликнули обе от всего сердца, и мать пожелала им спокойной ночи.

Глава 10

Пиквикский клуб

Весна вступала в свои права, и вместе с ней, как всегда, появлялись новые занятия и новые радости, а становившиеся все длиннее дни предоставляли больше времени для разнообразной работы и развлечений. Нужно было привести в порядок сад, где каждая из сестер имела свой участок – «садик», в котором ей была предоставлена полная свобода сажать что вздумается. Ханна часто говорила: «Я могла бы угадать, чей это садик, даже если б его в Китай перенесли», и это не было преувеличением, так как садоводческие вкусы девочек разнились между собой не меньше, чем их характеры. В садике Мег росли розы, гелиотропы, мирт и померанцевое деревце. Участок Джо преображался каждый год, так как она любила нововведения. В этом году ему предстояло стать плантацией подсолнечника; семена этого радостного, горделиво стремящегося ввысь растения предназначались для тетушки Ко-ко и ее веселой семейки цыплят. Бесс выращивала старомодные ароматные цветы: душистый горошек, резеду, дельфиниум, гвоздики, анютины глазки и кустарниковую полынь, а также курослеп для канарейки и кошачью мяту для кошек. На участке Эми располагалась беседка, довольно маленькая, но очень красивая, обсаженная жимолостью и вся увитая ползучими растениями, сплетавшими свои зеленые усики и пурпурные колокольчики в изящные веночки; рядом росли высокие белые лилии, нежные папоротники и все яркие, живописные растения, какие только соглашались цвести там.