Игра в кости - Александр Лонс

Тем временем мы уже не сидели на лавочке, а неторопливо шли в сторону Гавани. Моя собеседница, казалось, дорвалась, наконец, до возможности высказаться, и всё говорила, говорила, говорила… А я внимательно слушал и запоминал.

— Кстати, в живом журнале у меня ник — «Spoiler», — продолжала она, — я даже там на инглише писала, когда училась. Давно уже ничего туда не пишу, последний раз мой журнал обновлялся не помню уж когда. Но я использую его для обмена информацией и получения заказов. Общаться с заказчиками всегда предпочитала дистанционно, через Сеть или, если уж совсем иначе никак, то посредством голосообразующего протеза — такой вибратор, что нужно под нижнюю челюсть прижимать. Помнишь, как ты тогда испугался? Тогда, когда хотел вдруг с живым и настоящим киллером поговорить?

— Погоди… Это была ты, да? Так это ты — «Декстер»?

— Ну, я, — ответила моя собеседница, хитро глядя мне в глаза. — Бываю иногда и «Декстером», и «Механиком». А ты так и не сообразил? Я тогда еле сдерживалась, чтобы не заржать.

Некоторое время мне пришлось приходить в себя после услышанного.

— А я испугался? — удивился я. — Заметно?

— Еще бы! Конечно, заметно. Голос у тебя дрожал, ты в словах путался. Вообще, когда я использовала ту штуку, для создания механического голоса, то всегда действовало безотказно — заказчик пугался, размягчался и платил, сколько с него требовалось. Иногда, правда, отказывался от заказа, но такое случалось нечасто. Короче — без работы не сидела. Все заказы разделялись на пять типов акций, в зависимости от формы и конечной цели. Первый — открытая ликвидация. Обычно огнестрел с контролем в голову. Как правило, с близкого расстояния с последующим сбросом оружия прямо на месте. Иногда при открытой ликвидации практикуется снайперский выстрел издалека, но там свои проблемы и недостатки. Раньше популярностью пользовался взрыв, но к этому в наших регионах сейчас прибегают нечасто. Это делается для того, чтоб все знали, а кому надо — поняли. Предупреждение для оставшихся. Второй тип — «несчастный случай». Транспортная авария, падение со скалы во время поездки в горы, передозировка наркотиков, алкогольная интоксикация, отравление рыбой фугу в японском ресторане. Тоже все всё понимают, но юридически никакого криминала вроде бы нет. Третий вариант — «естественные причины». Тут вообще никто ничего не знает, и знать не должен. Официально — инфаркт, инсульт, внезапная смерть, если необходима срочность. А когда без спешки, то у объекта начинаются какие-то болезни, врачи ничего сделать не могут, и клиент загибается от внутренних кровотечений…

Она немного помолчала, будто обдумывала что-то, а потом продолжила:

— Четвертый тип ликвидации — исчезновение. Это когда объект бесследно пропадает, причем никто потом не может его отыскать. Жил человек — и нет. Куда делся? Может, сбежал и тихо живет где-то; может, лежит на дне Невы привязанный к чугунной батарее; может — закопан под тоннами мусора на свалке-полигоне; может — потерял всю память и стал бомжом. И, наконец, пятый тип акции — имитация самоубийства. В любом случае у каждого варианта свои специфики и трудности. Кроме всего прочего, необходимы глубокие знания об объекте, как рабочий инструмент. Помимо повседневных привычек, нужна информация о заболеваниях, непереносимостях и противопоказаниях. Надо знать компрометирующие факты биографии, склонность к азартным и прочим играм, страсть к коллекционированию. Еще нужны сведения о личной системе ценностей: этике, суевериях, религии. Мало кто задумывается о системе жизненных ценностей, а ведь именно эта система определяет, куда и когда объект направит усилия, что поставит во главу угла в каждый конкретный момент времени. Зачастую важно понимать, что является для объекта главным. Еще надо знать точные биометрические данные объекта. Размер обуви, вес, рост, группу крови…

— Иными словами, всё у тебя наладилось? На жизнь хватает?

— В общем-то, да, — негромко подтвердила она. — На жизнь, на отдых. Только я бы не назвала такие деньги легкими. Эта работа требует полного самообладания и беспристрастности, весьма тяжелый труд, не столько физически, сколько морально. Очень тягостно. Иногда в голову такая дурь лезет, вообще жить не хочется, как-то даже у психолога консультировалась. Заочно и анонимно, конечно. Бывает, о людях такое поймёшь, что хочется поубивать всех на фиг. Но это — так, минута слабости. Однако бросить, отказаться от такой жизни уже невозможно. И дело даже не в деньгах, в другом. Засасывает сам образ жизни, и нельзя что-то изменить. Даже не представляю, как бы существовала обычным человеком. Не получается…

— Но ты же филолог. В принципе, могла работать по специальности из своего диплома, или пойти на госслужбу. Там вообще всем пофиг, что у тебя в дипломе написано.

— Да? А как? И где? И за сколько? — нервным голосом риторически переспрашивала Лена. Видимо я случайно задел что-то больное. — Ты часто видишь объявления, что кому-то нужны филологи? Взять ту же госслужбу, что ты упорно рекламируешь. Что делать? Куда пойти? Как на работу устроиться? Каким образом? Вообще не понимаю, как и где люди ищут такие работы. О чём говорить с работодателем? Как писать резюме? Просто у меня всё давно по-другому, а для живого человека это как психоз. Честно скажу, если б вдруг захотела жить по-обычному, то даже и не знала бы, с чего тут начать. Помню, что когда-то была не такой, но в прежнее состояние вернуться не смогу…

Тут она, вдруг остановилась, и неожиданно резко сменила тему:

— Да, слушай, а где ты сейчас остановился? Я же так и не спросила тебя.

— Комнату в коммуналке снял. Тут, на Васильевском. Недалеко.

— Да? Может, к тебе зайдем? — бесцеремонно предложила она. — Покажешь, как устроился. Или у тебя дела всякие такие срочные? Или соседи будут против?

— Нет у меня сейчас никаких срочных дел, да и в квартире никого нет: одна комната, по-моему, пустует и запертая стоит, никто там не появлялся. А единственный сосед на дачу свалил. Взял с меня плату за четыре недели и умотал. Но самое ценное, всего за тысячу рублей он показал, где и что лежит на кухне!

— Вот жулик! — решительно заявила девушка. — Так что? Идем к тебе?

— Идем! — неожиданно для себя согласился я. — Отличная мысль.

Возник великий соблазн показать имеющиеся в моем распоряжении фотографии и спросить, не поступал ли заказ на этого парня. Но Лена все равно ничего бы не сказала, а если я вдруг окажусь прав, то и ликвидировать могла в порядке профилактики. Просто так, что называется, для ясности. Несмотря на нашу старинную дружбу.

Глава XII