Раб госпожи эльфийки - Holname

буквально не мог согнуться. Но страдала не только спина. Помимо этой боли все тело покрывали ушибы и синяки, оставленные добрыми стараниями одного эльфа-куратора.

Искоса посмотрев на Амона, я спросил:

— Он опасен?

— И да, и нет. — Амон задумчиво хмыкнул. — Для посторонних людей — он как бомба замедленного действия, но у этого эльфа очень ревностное отношение к понятиям «честь», «долг», «семья». Своим детям и внукам он просто так вредить не станет. Его потомок должен совершить что-то очень плохое, чтобы от него отвернулся сам глава.

— Но, — многозначительно протянул я, понимая, что это было еще не все.

— Но при этом он в качестве наказания легко может запереть нашу госпожу дома и лишить ее финансов. — Амон пожал плечами и устало выдохнул. — Так сказать, обрезать крылья и приставить дополнительную слежку. И это касается не только леди Анисии, но и всех потомков рода.

Я чувствовал, что разговор был серьезный. Осознавая особенности взаимоотношений родственников семейства, примерную картину мог себе представить даже такой посторонний человек, как я.

— Хорошо, — сказал я, снова поднимаясь на ноги, — а что насчет остальных? Братья или сестры госпожи нормальные?

— Сложно ответить. Понимаешь, на публике я даже не могу сказать, что думаю о них.

Я невольно усмехнулся.

— Но мы же не на публике.

— Но даже у стен могут быть уши.

Амон старался сдерживать улыбку, но при всем этом его взгляд был достаточно серьезным. Именно тогда я и понял, что мне все же стоило следить за тем, что я говорил, даже тогда, когда был наедине с самим собой.

— Скажем так, — продолжал Амон, — все они в меру странные и опасные. У господина Вергалия всего трое детей. Первая из них, старшая дочь, уже давным-давно сбежала из дома и исчезла в неизвестном направлении.

— Если ее пытались контролировать, тогда я даже понимаю.

— Второй его ребенок — сын. У него трое детей. Два сына от первого брака и один от второго. Среди них, Дориус — самый адекватный во всей семье.

— И в чем проявляется его адекватность?

— Он еще ни разу не пытался убить или подставить госпожу. — Амон ответил сразу, даже не задумываясь. — Конечно, если их с госпожой интересы в чем-то пересекутся, они будут биться не на жизнь, а на смерть, но в основном постоянной угрозы с его стороны нет.

Я молчал и удивленно думал обо всем этом. Конечно, семьи у меня никогда не было, но в моем понимании отношения между братом и сестрой не должны были сводиться к тому, хочет ли один из вас убить другого.

«Иными словами, — попутно размышлял я, — все остальные родственники уже пытались убить или подставить Анисию?»

— Младшая дочь господина, — продолжал мысль Амон, — скажем прямо, не самый приятный человек. Со стороны кажется добродетельной, но в душе Дьявол. Поэтому и ее три сына, и ее дочь унаследовали этот ужасный нрав.

— А кто из детей главы родитель госпожи? Второй сын?

— Старшая дочь.

— Которая сбежала?

Амон кивнул, а я удивленно замолчал. Уверен, в этот момент по моему лицу можно было прочитать все мысли, и Амон, подтверждая эту догадку, серьезно отвечал:

— Именно так. Собственно, это и есть основная причина, по которой госпожа не является фавориткой у главы. Ее мать, забеременев неизвестно от кого, просто подбросила Вергалию ребенка и сбежала.

— То есть, — недоверчиво спрашивал я, — у госпожи напряженные отношения с ее дедом из-за действий родителей?

Амон недовольно нахмурился. Отвернувшись, он перевел взгляд куда-то в сторону и прошептал:

— Не удивляйся. Говорю так, как есть.

— И как сказывалось плохое отношение главы?

— Он не делал ей ничего плохого, не подумай. Но большую часть ее жизни, она была вынуждена жить взаперти. С одной стороны, это было нужно для ее безопасности. Все-таки борьба внутри семьи ожесточенная, Анисия самая младшая из всех, да и защиты в виде родителей у нее нет. Но, с другой стороны, кто же его знает? Может быть, глава просто хотел отгородить ее от себя и скрыть от всего внешнего мира.

— Неприятная ситуация…

Слегка склонив голову, я попытался себе представить какого было оказаться в таком положении. Что-то мне подсказывало, что сама Анисия навряд ли могла нормально поговорить с Вергалием с глазу на глаз. Возможно, она и сама в этот момент считала, что ее просто недолюбливали за ошибки матери.

— Так, — отчего-то резко и звонко выкрикнул Амон, — а теперь, мне швырнуть в тебя еще одну бутылку или ты сам продолжишь тренировку?

— Давай обойдемся без швыряний.

* * *

Осматривая свое отражение в зеркале, как обычно, в самом начале дня я надевала небольшие золотые серьги. В этот день все казалось таким же привычным, как и всегда. Та же комната, та же одежда в алых тонах, тот же бесчувственный взгляд до тех пор, пока кто-нибудь не подойдет ко мне и не заговорит.

Так случилось и в этот раз. Прозвучал скрип входной двери, на пороге появился Гориос. При виде его, я натянуто улыбнулась и спросила:

— И как он тебе?

Лицо Гориоса скривилось так, будто бы ему в рот засунули что-то кислое и неприятное. Перешагнув через порог комнаты, он плавно подошел ко мне, встал позади и спокойно потянулся к нитям моего корсета.

Понимая, что он хочет сделать, я собрала волосы и быстро перебросила их через плечо, а мгновение спустя корсет затянулся так, что от этого я невольно выпрямилась и затаила дыхание.

— Он мне не нравится, — все же ответил Гориос, окончательно завязав нити.

— А тебе вообще кто-нибудь нравится?

— Хороший вопрос.

Эльф усмехнулся, и я видела это в отражении зеркала. Пока я наблюдала за ним, Гориос успел бегло окинуть мой внешний вид, кивнуть и снова посмотреть вперед. Наши взгляды встретились прямо в отражении.

— А если честно? — спокойно спросила я.

Гориос выдохнул. Мой взгляд был предельно строг, так что он точно понимал, что отвертеться от вопроса у него не получится. Поэтому со страдальческой физиономией он ответил:

— Я бы не сделал его телохранителем только по одной причине — он человек. В остальном, он усердный и достаточно выносливый. Думаю, Амон его поднатаскает.

— Отлично.

Улыбнувшись, я плавно развернулась к выходу. Опасения Гориоса были мне понятны. Более того, я даже не сомневалась в том, что человек в моем присутствии будет постоянно привлекать внимание и вызывать проблемы. Но, может быть, так было даже лучше?

Внезапно Гориос спросил:

— Вы серьезны в своем решении сделать его телохранителем?

— Абсолютно.

— Но ваша семья может воспринять это очень резко.

Подобрав юбку своего длинного платья,