Маги на стадионе - Айзек Азимов

Денисон сглотнул и посмотрел вперёд. Скат, уходящий к югу, был залит земным светом. Крохотные неровности, окружённые пятнышками тени, сверкали особенно ярко, и от этого поверхность ската казалась рябой. Почти прямо перед ним в чёрном небе висел рельефный серп Земли.

— Готовы? — спросила Селена, упёршись рукой в его спину.

— Готов, — со вздохом сказал Денисон.

— Ну, в путь! — она толкнула его вперёд, и Денисон почувствовал, что начинает двигаться. Сначала движение было медленным. Он поглядел через плечо на Селену и пошатнулся.

— Не беспокойтесь, — сказала она. — Я рядом.

Внезапно он перестал ощущать ногами каменный скат — баллон начал подавать газ.

На мгновение Денисону показалось, будто он стоит неподвижно. Его грудь не встречала сопротивления воздуха, подошвы ни за что не задевали. Но когда он снова оглянулся на Селену, то обнаружил, что искры света и пятнышки тени убегают назад со всё возрастающей скоростью.

— Глядите на Землю, — раздался у него над ухом голос Селены. — До тех пор, пока не наберёте скорость. Чем быстрее вы будете двигаться, тем устойчивее будете держаться на ногах… Не забывайте подгибать колени! Вы отлично скользите, Бен.

— Я точно лечу, — ответил он. Пятнышки света и тени по обеим сторонам уносились назад, сливаясь в смутные полоски. Он покосился влево, потом вправо, надеясь избавиться от ощущения, будто поверхность летит назад, и почувствовать, наконец, что это он, он сам устремляется вперёд. Но едва это ему удалось, как он тут же вновь уставился на серп Земли, стараясь сохранить равновесие.

Селена без всякого труда держалась наравне с ним.

Денисон скользил уже так стремительно, что чувствовал своё движение, даже когда смотрел прямо перед собой. Лунный пейзаж впереди распахивался и обтекал его с обеих сторон.

— Какую скорость можно развить при скольжении? — спросил он.

— На настоящих гонках были зарегистрированы скорости свыше ста миль в час — конечно, на более крутых склонах. Ваш предел будет около тридцати пяти миль.

— Мне кажется, я уже двигаюсь много быстрее.

— На самом деле это не так. Ну, Бен, мы уже почти спустились на равнину, а вы так и не упали. Продержитесь ещё немного. Газ сейчас кончится, и вы ощутите трение. Но не вздумайте тормозить сами. Спокойно скользите дальше.

Селена ещё не договорила, как Денисон почувствовал под башмаками твёрдую поверхность. Одновременно возникло ощущение огромной скорости, и он сжал кулаки, стараясь удержаться и не вскинуть руки, словно отвращая столкновение, которого не могло быть. Он знал, что стоит ему приподнять руки, и он опрокинется на спину.

Он прищурился и задержал дыхание. Когда ему уже начало казаться, что его лёгкие вот-вот лопнут, Селена сказала:

— Безупречно, Бен. Безупречно. Я ещё ни разу не видела, чтобы землянин не упал во время своего первого скольжения. А потому, если вы всё-таки упадёте, не расстраивайтесь. Ничего позорного в этом нет.

— Нет уж, я не упаду, — прошептал Денисон, хрипло вздохнул и широко открыл глаза. Земля по-прежнему была всё такой же безмятежной и равнодушной, но он двигался медленнее, гораздо, гораздо медленнее…

— Селена, я остановился или нет? — спросил он. — Я никак не могу понять.

— Вы стоите. Нет, не двигайтесь. Прежде чем мы вернёмся в город, вам следует отдохнуть…

Денисон смотрел на неё, не веря своим глазам.

Она поднималась по склону вместе с ним, она скользила вниз вместе с ним — но он еле держался на ногах от усталости, а она носилась вокруг кенгуровыми прыжками…

Рышард Гловацкий

Допинг

Конференц-зал был заполнен до отказа. Ещё никогда годичное собрание клуба «Чёрных» не собирало столько поклонников. Явились почти всё мало-мальски значительные жители нашего городка, потому что в будущем году клуб должен был отмечать пятидесятилетие со дня основания.

Точно в восемнадцать вошёл председатель, за ним — члены правления с мэром города во главе. С ними — мой отец. Вот уже пятнадцать лет, как он покончил со спортом, но по-прежнему остаётся популярнейшим человеком в Нортоне. Люди до сих пор помнят блистательный восьмилетний период его выступления в матчах и сотню забитых им голов. Отец хотел, чтобы я пошёл по его стопам. Первое время, выполняя его волю — впрочем, не только, — я целыми днями гонял мяч, но потом меня увлекла математика. Однако привязанность к клубу осталась.

Собрание было интересным, в основном говорили о юбилее и о том, как было бы здорово, если б «Чёрные» завоевали золотые медали. Не было, вероятно, такого нортонца, который в глубине души не мечтал бы об этом. А возможность выйти в победители существовала. До конца сезона оставалось ещё шесть встреч, наша команда всего на одно очко отставала от лидера и, если выиграла бы все оставшиеся встречи, наверняка вышла бы в победители.

После собрания мы с отцом возвращались домой. Разумеется, разговор шёл о футболе.

— Как ты оцениваешь шансы «Чёрных»? — спросил я.

— Никак.

— То есть? Они же отлично играют. В оставшихся шести встречах они могут потерять не больше одного-двух очков на выездных играх. Самые серьёзные противники уже позади.

— Ты забываешь о «Волках». Финальный матч мы играем у них в Гатсвилле.

— Ну и что?

— А то, что за последние четыре года ни одна команда не выигрывала на их поле ни одной встречи.

— Невероятно.

— Невероятно, но факт.

— Это противоречит теории вероятности!

— Ну что ж, проверь сам. Я очень, очень хотел бы, чтобы «Чёрные» вышли в лидеры. Уже не раз победа была совсем близко, но в самый последний момент что-нибудь да случалось. В этом году история наверняка повторится.

Слова отца не давали мне покоя. Невозможно, чтобы команда за четыре года не потеряла ни одного очка на своём поле. Правда, известно, что существует так называемый «эффект своего поля».

Я решил изучить это дело досконально. Материалы искать не пришлось. У отца было всё, что могло мне понадобиться: газетные вырезки, таблицы, анализ результатов. Спустя два часа у меня были готовы первые расчёты. Оказалось, что «эффект своего поля» приводит к увеличению количества выигранных встреч до пятидесяти процентов, а у команд высшего класса — до восьмидесяти. Поскольку «Волки» весьма посредственная команда, постольку я решил, что их стопроцентные выигрыши выглядят по меньшей мере странно… Большинство выездных встреч они проигрывают, порой им удаётся свести игру к ничьей и уж совсем редко — выиграть. Изучая материалы, я обратил внимание на довольно любопытный факт: три года назад «Волки» проиграли на своём поле встречу с тогдашним аутсайдером. Однако это был матч на кубок.

Наутро я сообщил отцу о результатах поисков. Он рассмеялся и сказал:

— Всё очень просто: у них прекрасные, отлично организованные болельщики. Съезди туда как-нибудь на матч, послушай. Реакция болельщиков прямо-таки обезоруживает противников! «Волки» отнюдь не играют скверно на выездах, а хорошо у себя. Нет, они всегда играют ровно. Просто их противники играют слабо на их поле. А что до проигранного матча, то в тот раз они играли без публики, и, стало быть, без допинга, потому что большинство болельщиков были ещё на работе.

— И всё-таки мне это не нравится.

— В таком случае найди объяснение, — засмеялся отец. — Если найдёшь средство против «Волков», ставлю бочку пива!

В ближайшую субботу я поехал в Гатсвилль на матч. Разумеется, «Волки» опять выиграли! Матч закончился со счётом 3: 0, причём все голы были забиты во втором тайме и, надо сказать, в основном по вине вратаря. Конечно, допинг у них действительно прекрасный, но, согласитесь, это ещё не причина, чтобы постоянно выигрывать. Я чувствовал, что проблема начинает меня увлекать. «Волки» явно насмехались над теорией вероятности, а с математикой шутки плохи. Меня заело. Вернувшись домой, я в тот же вечер обложился старыми газетами. Решил прочитать все сообщения об играх «Волков», проведённых в Гатсвилле за последние четыре года.

Сообщения были поразительно похожи одно на другое — как правило, «Волки» выигрывали с разницей в два забитых мяча. Очень слабой была игра защиты гостей, особенно во втором тайме. «Волки», в основном, забивали голы издалека. Комментаторы в один голос отмечали особую атмосферу на стадионе.

Заинтересовался я тренером — Питером Датчем — фигурой достаточно известной в футбольном мире.

Особое внимание я обратил на проигранный матч. Бой был упорный, комментатор особо подчёркивал отличную игру гостей на всех линиях. Встреча происходила почти при пустых трибунах, потому что была среда, тринадцать часов. Вот и всё.

Спать я лёг далеко за полночь. Голова была забита футбольными терминами.