След Бешеного - Виктор Доценко

— Да есть такие бедолаги… — Толик сделал паузу и смачно сплюнул на толстый ковер.

— Слышь, ты, наглая твоя харя, ты чего здесь расплевался?! — зло крикнул Аркан. — Кого бы я ни нагрел, не твоих засратых мозгов это дело! — Он приподнялся. — Да и вообще, каким вы-то боком в этом деле? И кто вы такие?

— Ты чего гоношишься, урод? Мы пришли за справедливость тебя спросить! — наклонился к нему Толик.

— Меня? Спросить? — Казалось, Аркан сейчас лопнет от негодования — даже дар речи потерял. — Ты… что… мне… — Он брызнул слюной. — Мне предъявить что-то хочешь?

— Если, земляк, мы тебе предъявим, то у тебя башка отлетит, — не теряя хладнокровия, проговорил Коля-Ватник, но тем не менее еще крепче сжал рукоятку пистолета в кармане пиджака.

— То ты сказал, в натуре? — вскочил разъяренный Аркан, незаметно нажав под крышкой стола кнопку.

— Ты погляди, братела, кабанчик-то борзый, — с наглой ухмылкой заметил Толик.

В этот момент сзади и сбоку одновременно открылись двери, и в кабинет вбежали четверо бугаев с десантными автоматами. К такому повороту событий приятели были не готовы. Мигом осознав, что живыми их отсюда не выпустят, Коля-Ватник, не вынимая из кармана подарок Ростовского, поднял руку и сквозь пиджак сделал несколько выстрелов в нежданных противников.

Он успел увидеть, что выстрелы сбили с ног двух ворвавшихся: керамические пули имели страшную убойную силу, да еще и разрывались внутри тела, не оставляя ни единого шанса для жизни. Однако двое других открыли по приятелям такой беспорядочный огонь из автоматов, нашпиговав их тела столь солидным количеством металла, что их впору было везти в пункт по приему металлолома…

Когда все было кончено, Аркан наклонился к Коле-Ватнику, не без труда вырвал из его намертво вцепившейся руки керамический пистолет:

— Ишь, как вцепился, гад! — В этот момент он заметил, как второй нежданный посетитель, несмотря на пробитую в нескольких местах грудь, дергаясь в предсмертных судорогах, все-таки пытается что-то выдавить из себя. — Ну, что ты, милый, дергаешься, аль сказать что хочешь? — Аркан наклонился к нему, и Толик, откуда силы только взялись, вдруг рванулся к нему руками и успел-таки схватить его за горло.

Это было так неожиданно, что Аркан всерьез испугался, мгновенно забыв, что держит в руках страшное оружие.

— Да при… стре… ли же ты его, Кара! — прохрипел он, и его приятель дал еще одну очередь.

На этот раз пули безжалостно впились в сердце Толика, он бросил на Аркана последний взгляд, полный ненависти. Тот высвободил горло из ослабевших пальцев Толика, голова которого беспомощно откинулась назад.

Разъяренный Аркан вскочил и начал стрелять по бездыханно лежащим Толику, Коле-Ватнику и даже своим автоматчикам, уже лежащим убитыми на ковре. Стрелял до тех пор, пока не кончились патроны. Со злобой взглянув на того, кто посмел вцепиться ему в горло, Аркан постоял немного, успокоился, потом, глядя исподлобья на оставшихся в живых, глухо бросил:

— Теперь вы понимаете, почему на входе нужен рентгеновский аппарат?

Вышло так, что пули Коли-Ватника не задели ни Сему-Кару, ни Леху-Хохла. Последний наклонился над погибшими автоматчиками и со вздохом сказал:

— Не опоздай я на секунду — и сам бы здесь лежал!

— Не скули, Хохол! — оборвал его Аркан. — Вы знаете, зачем они пришли ко мне?

— Скажешь — узнаем, — ответил Леха-Хохол.

— За квартиру Лукошниковых пришли спрашивать.

— Ты ж говорил, что за ними никто не стоит!

— Видно, ошибся.

— Что будем с ними делать?

— Сфотуй их покрупнее и снимки дай мне. Пригодятся для установления личностей… Наверняка за ними кто-то стоит: уж слишком нагло они сюда вперлись, да и не похожи на случайных бандитов — те базарить за справедливость не придут! Они на машине?

— Игорь, что впускал их, доложил, что они приехали на синей «десятке».

— Вот и ладненько… — хмуро ухмыльнулся Аркан. — Значит, сделаете вот что…

XIII. Еще один бывший генерал КГБ

Несколько дней ушло у Александра Позина на то, чтобы с помощью американских приятелей-журналистов установить контакт с Палугиным, который милостиво разрешил ему позвонить. В назначенный час Евгений сам поднял трубку:

— Привет, Шурик! Сколько лет — сколько зим! Надеюсь, ты не приехал сюда с приказом моих недругов о моей ликвидации? Или, может, ты привез мне секретное задание от нового Президента России?

Задиристый и иронический стиль Палугина вовсе не смутил Позина.

— Представь себе, нет, Женя. Я хотел бы встретиться с тобой по личному и довольно деликатному делу.

— Неужели задумал стать невозвращенцем? — расхохотался бывший генерал.

— Опять не угадал. Думаю, уже достаточно тебя заинтриговал, чтобы получить аудиенцию.

— Приезжай завтра, если тебе удобно, в любое время. Давай к обеду, не возражаешь?

— Никоим образом.

— Тогда записывай мой адрес…

На Центральном автовокзале Нью-Йорка Позин сел в комфортабельный автобус фирмы «Грей Хаунд» и уже через три с половиной часа вышел в маленьком городке, где теперь обитал Палугин.

Домик у него был небольшой, одноэтажный, но уютный. Хозяин встретил гостя приветливо. По принятому стилю демократической тусовки они были на «ты», хотя Палугин был существенно старше Позина.

— С приездом, дорогой мой Шура! Не откажешься же ты немного выпить с дороги? — спросил хозяин и, не дожидаясь ответа, приготовил две солидные порции виски с содовой и со льдом.

— Спасибо, с удовольствием. — Позин взял стакан и уселся в предложенное хозяином кресло.

— Колись, Шурик, каким ветром тебя занесло в обитель изгоя?

Палугин был плотный, коренастый, с простым квадратным рабоче-крестьянским лицом, выдававшим его далеко не аристократическое происхождение. Хотя улыбался он дружелюбно, умные и проницательные глаза глядели настороженно.

Позин счел, что никаких предисловий в данной ситуации не требуется:

— Женя, ты когда-нибудь слышал о человеке по фамилии Широши?

Палугин ненадолго задумался.

— Широши, Широши… — несколько раз повторил он, — пожалуй, нет. А он кто такой?

— Довольно богатый и известный бизнесмен, принят в приличных американских домах. По дошедшей до меня информации свободно говорит по-русски и имеет неплохие контакты в Москве.

— Нет, не припомню. Видимо, наши пути не пересекались. Помню, что никогда его не вербовал. Это точно. А почему он так тебя заинтересовал? Может, ищете новых советников по экономике для второго Президента России?

Тут Позин и выложил хозяину всю историю знакомства с Широши и Сергеем Мануйловым, рассказал об обеде в ресторане «Фудзияма» и высказал твердое убеждение в том, что в исчезновении Сергея замешан Широши.

Палугин внимательно слушал и ни разу не перебил, но когда Позин замолчал, переспросил:

— Как, ты говоришь, звали твоего нового симпатичного приятеля? Сергей Мануйлов?

— Именно так.

— И где, говоришь, он работает?

— В МЧС. Он — высококвалифицированный спасатель.

— Да, уж, спасатель. — Палугин криво усмехнулся. — Действительно, спасатель, но… — он сделал паузу, — чести мундира российских спецслужб.

— То есть? — не понял Позин.

— Про Широши я и правда ничего не знаю, а вот про этого твоего дружка приходилось слышать немало, хотя и не посчастливилось лично встречаться. И уверен, что в этом мне крепко повезло!

— Почему? — удивился Позин.

— Ты знаешь, кто такой Константин Богомолов? — уйдя от ответа, спросил Палугин.

— Да. Мы иногда даже встречались на больших правительственных приемах. Крупный чин в ФСБ. По-моему, теперь даже заместитель директора.

— Именно! — Палугин поднял кверху указательный палец. — Так вот. Насколько мне известно, твой Сергей Мануйлов, он же Савелий Говорков, он же Рэкс, он же Зверь, он же Бешеный и тому подобное, и все в том же роде. Твой новый знакомый — самый ценный суперагент генерала Богомолова. Хладнокровный убийца и исполнитель всех самых деликатных, то есть самых грязных и опасных, поручений наших спецслужб.

— Так он — сотрудник ФСБ?

— Как раз и нет. Он, так сказать, «свободный художник», вольный стрелок. Когда возникает нужда, его приглашают и дают задание. А если провалится, то, сам понимаешь, «в списках не значился». Мол, я не я и лошадь не моя! Понял?

— Ну, да. Как не понять, — кивнул Позин.

Образ человека, нарисованный Палугиным, никак не соответствовал тому представлению о Сергее Мануйлове, которое сложилось у Позина. Сергей — убийца? Нонсенс! И потому он предположил:

— Может, однофамилец?

— Возможно, — не стал спорить Палугин. — А, кстати, что он делал в Америке, этот твой Мануйлов?

— Насколько я понимаю, приезжал жениться. Я видел его избранницу. Девица очаровательная, хотя и не в моем вкусе: я люблю поплотнее.

— Американка?

— Да нет, русская. Скорее всего из той, старой волны эмиграции. Дядюшка ее носит фамилию Смирнофф.