Инверсия (СИ) - Бран Адерин

Ферос вспомнил, как Гобсек отпускал сальные комплименты в адрес Клер. Только тогда Ферос узнал, что Клер больше не замужем. Она обманула его, предала, сбежала, она была с другим мужчиной, она даже вышла за него замуж. Ферос вообще не должен был бы о ней заботиться, даже думать о ней, но… Он сидит в её машине, раненный в попытке её защитить. Более того, осознание того, что на его Клер больше никто не имеет права посягать, заставило тьму в его душе удовлетворённо заворочаться.

Ферос обычно не доверял никому руль машины, в которой ехал, но сейчас он подумал, что быть пассажиром бывает довольно удобно. Он мог спокойно смотреть на свою Клер, не отводя поминутно взгляд на дорогу, чем он беззастенчиво и пользовался.

Ферос молча рассматривал её напряжённое, испуганное лицо, пытаясь разглядеть каждую деталь, каждую новую чёрточку, что появилась за эти годы. Их было не особенно много, но они делали Клер чуть нежнее, немного другой. Но всё равно это была его Клер.

У него было ощущение, что Клер намеренно не смотрит на него в ответ. Боится, похоже. Это было вполне понятно — Ферос свалился на неё, как снег на голову, и вместе с ним в её жизнь ворвались проблемы. В них был виноват её бывший, но люди склонны винить гонца, принёсшего дурную весть. Наверное, не каждый день ей приходится бить людей по голове, тут любая расстроилась бы.

— Вы там живы? — вдруг спросила Клер.

Ферос усмехнулся, но всё-таки ответил после короткой паузы:

— Меня не так легко убить. Не надейся.

— Вы так долго молчали и смотрите так пристально в одну точку. Я уж было подумала… — Клер запнулась, но продолжила то ли шутливо, то ли всерьёз. — Не умирайте, пожалуйста. Я понятия не имею, что делать с трупом иностранного гражданина, раненого в потасовке.

Вот это была его Клер! Ферос не сдержался и расхохотался, запрокинув голову, но тут же поморщился от боли. Он невольно вскинул руку к груди, будто это могло помочь стянуть рану. Клэр впервые бросила на него обеспокоенный взгляд.

— Вы ранены! Вам надо в больницу! — она снова попыталась воззвать к его разуму.

— Нам надо уехать. Куда-нибудь спрятаться. Хотя бы ненадолго, пока я не приду в себя. В больнице нас точно будут искать.

— Кто будет искать? — раздражённо выпалила Клер.

Ферос почувствовал, что снова начинает закипать.

— Мой мэтр.

— Зачем ему это? — не сдавалась Клер.

— Он думает, что ты можешь что-то знать о делах своего мужа.

— Бывшего мужа! — резко поправила Клер.

Ферос удовлетворённо мурлыкнул про себя. Клер не заметила его довольной улыбки и прошипела:

— Я ничего не знаю о его делах! — умоляюще протянула Клер.

— Теперь это уже не важно, — со смешком ответил Ферос. — Мэтр отдал приказ, этот приказ будет исполнен.

Клэр выругалась коротко и зло. Ферос помнил это слово с того времени, когда она десять лет назад учила его ругаться по-русски. Они хохотали тогда над его произношением, Клер говорила, что даже русские ругательства в его устах звучат, как комплимент. Кто же знал, что эти знания ему пригодятся?

— Может, мне поговорить с этим вашим мэтром? Я бы объяснила, что ни при чём… — брякнула Клер.

Ферос в первую секунду решил, что ослышался, а потом понял — Клер в ужасе, как ни пытается храбриться и шутить. Она просто хваталась за соломинку, и Ферос ответил мягко и тихо.

— Тебе опасно приближаться к нему. Ты видела меня и Сулье, в твоей квартире найдут раненого француза. Теперь ты уже точно увязла в milieu по самые уши.

— В чём? — нахмурившись переспросила Клер.

Ферос не хотел пускаться в объяснения и просто ответил:

— Как только люди мэтра увидят тебя, они тебя убьют.

— Почему Вы помогаете мне?

Этот вопрос больно резанул Фероса. Она и правда не узнала его. Он помнил её все эти десять лет, а она не узнала его, даже когда его подсунули ей под нос и повертели из стороны в сторону. Она не вспомнила того, в чьей постели провела несколько недель. Видимо, он произвёл просто неизгладимое впечатление.

Ферос отвернулся, не желая показывать, как его задели эти слова. Он и сам не знал, почему он ей помогает. Тогда, давно, когда он отчаялся найти Клер, в его душе вскипела обида. Обида пополам с яростью.

Ему хотелось найти Клер и убить её собственными руками за то, что она так жестоко обошлась с ним. Годы он лелеял эту мечту, взращивал её в себе. Он распалял эту ненависть и думал, что она давно перевесила его любовь. Ничуть не бывало, и из-за этого Ферос чувствовал себя слабым.

— Почему Вы молчите? — настояла Клер.

— Куда мы едем? — сменил тему Ферос.

Клер недовольно поджала губы, но всё-таки ответила:

— Здесь, в Подмосковье, есть небольшой парк с деревянными домами, которые можно арендовать. Они находятся в лесу. Нас там вряд ли станут искать. Да и подъехать незамеченными туда просто невозможно.

Ферос кивнул, не поворачивая головы. Она не стала дальше его расспрашивать, и Ферос был ей за это даже благодарен. Он не был уверен, что сможет выдержать допрос сейчас. Хлестать её яростью было бы гораздо проще, чем объяснить свой порыв, а она точно спросит. Это бы слишком обнажило его душу.

— Как Вы? — спросила вдруг Клер.

— Что?

— Как Вы себя чувствуете? Я всё ещё настаиваю, что Вам нужно показаться врачу, — сказала Клер, но уже не так уверенно.

Ферос нахмурился. Его никто и никогда не спрашивал о самочувствии. Никто и никогда. Он был лишь оружием, лишённым чувств. Но её забота… Ему хотелось, чтобы Клер заботилась о нём. Одна проблема — её такую сложнее было ненавидеть. Гораздо проще было, когда Клэр была грязной предательницей.

— Я зажал рану. Кровь почти остановилась, — буркнул Ферос.

Клер вздохнула, всем своим видом выражая несогласие, но промолчала. Она вскоре свернула с окружной, и вправду вокруг дороги скоро вырос густой хвойный лес. Закатное солнце давно коснулось горизонта, а под кронами деревьев стало совсем темно. Ферос уставился за окно и считал ёлки, только бы не поворачиваться к Клер лицом.

Лес в этой стране был другим, тёмным, неприветливым. По обочинам вместо привычных дубов, буков и остролистов росли мохнатые ели и сосны. Феросу казалось, что он попал в декорации к фильму ужасов, и скоро между стволами замелькают фосфоресцирующие глаза и послышится призывный волчий вой.

Ферос посмотрел на Клэр в отражении, она вела машину уверенно, не оглядываясь по сторонам. Что за люди могут свободно дышать в такой чаще? Только сумасшедшие русские!

Через каких-то полтора часа Клер свернула с трассы на однополосную дорогу, уходящую в хвойный тоннель. Вскоре они оказались у небольшого домика. Клер, попросив Фероса не выходить из машины, чтобы не пугать местную фауну кровавыми ранами, выбралась из-за руля и исчезла в избушке. Как только она открыла дверь, в салон ворвался густой непривычный хвойный запах.

Она вернулась почти сразу же, сообщила Феросу, что арендовала какую-то хибару, и снова завела мотор. Клер вывела машину на грунтовую дорогу и углубилась в лес ещё дальше. Машину подбрасывало на ухабах так сильно, что Ферос невольно шипел сквозь зубы. Он почувствовал, что на его лбу выступил пот. Похоже, рана открылась снова. Клер бросала на него извиняющиеся взгляды, пыталась ехать аккуратнее, но молчала.

Через десять минут сущей пытки свет фар наконец выхватил фасад какой-то избушки. Клер была права — подъехать к этому домику незаметно и быстро будет невозможно. Избушка со всех сторон была окружена густым ельником, единственную дорогу к нему они только что перегородили. Фероса это вполне устраивало.

Клер уже отперла замок и с усилием пихнула плечом чуть разбухшую деревянную дверь, когда Ферос приблизился к крыльцу. Двигаться ему было больно, и он делал вид, что просто никуда не торопится. Вслед за Клер он вошёл под крышу дома и застыл в крохотной комнатке, отделявшей вход от других помещений. За ними закрылась дверь, и Ферос остро ощутил, что они в избушке остались наедине.

— Покажите мне, что с Вами! — тут же непререкаемым тоном потребовала Клер.