Милая грешница - Виктория Александер

– Разумеется, у тебя нет никакой причины обижаться, – сказал он, натягивая сорочку, – хотя ты и женщина.

– Я так и думала, что ты это заметил. Но ты не заметил другого: я владею не меньшей собственностью, чем ты, а мое состояние, возможно, даже несколько больше, чем твое. Кроме того, ни у тебя, ни у меня практически нет семьи, мы с тобой почти ровесники, а в том, что касается внешности, я без ложной скромности могу предположить, что тебя среди мужчин, а меня среди женщин считают великолепными представителями своего пола. Я хочу сказать, что наши жизни и обстоятельства поразительно схожи, а поэтому к ним следует и относиться одинаково. Почему же в таком случае для тебя, мужчины, считается вполне приемлемым спать с женщиной, не обременяя себя брачными узами, тогда как, если так же поступаю я, женщина, это является скандальным поведением?

Он смотрел на нее, ушам своим не веря.

– Потому что, – медленно произнес он, – ты женщина.

– А ты болван, – грубо обрезала она.

– Болван? – возмущенно воскликнул он. – Значит, болван?

– Вот именно. Б-о-л-в-а-н. Я повторила по буквам, чтобы до тебя дошло.

– Черт возьми, Джудит… – Он пытался натянуть носки, одновременно прыгая на одной ноге по направлению к ней. – Ты ведешь себя неразумно.

– А что еще можно от меня ожидать? Я ведь женщина, не так ли? А следовательно, мне свойственно быть неразумной.

– Я вовсе не это имел в виду. – Гидеон обрадовался, что не поддался импульсивному желанию сказать именно это. Он уже совершил достаточно промахов, говоря с ней необдуманно. – Извини. Я искренне сожалею. Я чувствую себя мерзавцем, потому что позволил себе подобное замечание.

– Я уже сказала, что эго не имеет значения. A теперь, – она кивком указала на дверь, – уходи.

Из дальнего угла комнаты послышалось низкое рычание. Гидеон не обратил на это внимания.

– Значит, это не имеет значения, это пустяк, и ты на меня не сердишься…

– Ни капельки, – высокомерно заявила она. – По крайней мере не сержусь за твое высказывание.

– Однако это послужило удобным предлогом для того, чтобы заставить меня уйти. – Она презрительно фыркнула. – Ты когда-нибудь говоришь о своем браке?

Она сердито посмотрела на него:

– А ты о своем?

– Я говорил о нем с тобой.

– Я рассказала тебе все. Я была тогда совсем юной. Он был поэтом, весьма романтичным и абсолютно неотразимым. И когда он умер… Как ты это сказал? – Она прищурила глаза. – Я на какое-то время своими руками устроила из своей жизни настоящий ад. Этого достаточно?

– Нет!

– Ну что ж, придется удовольствоваться этим.

– Проклятие, Джудит! – Он сел в кресло, которое не было предназначено для столь грубого обращения, продолжая надевать носки и ботинки. – Это на тебя совсем не похоже!

– Откуда тебе знать, что похоже или не похоже на меня? Насколько я понимаю, мне можно большую часть времени вести себя неразумно. Мы провели вместе всего два вечера, а этого едва ли достаточно, чтобы ты стал экспертом по моему характеру. Да ты меня почти совсем не знаешь!

– Этот разговор закончен, – он встал и, схватив сюртук, надел его, – но только на некоторое время.

– В таком случае тебе придется разговаривать с самим собой, потому что я не намерена его продолжать.

– Поживем – увидим! – Он направился к двери. – Сегодня мы с тобой заявили о своей связи всему свету. Это даст пищу для сплетен. Несомненно, будут заключаться пари относительно того, как долго мы пробудем вместе. Хочу сразу же предупредить тебя, что намерен сделать все, чтобы наши отношения продлились как можно дольше.

– Поживем – увидим, – подражая ему, сказала она.

Он вдруг остановился. Пропади все пропадом, он не собирался уходить таким образом. Он повернулся, подошел к ней и обнял. Артур немедленно выскочил из корзинки, пересек комнату и принялся тявкать и кусать его за пятки. Не обращая на него внимания, Гидеон заглянул в глаза Джудит и сказал, стараясь перекрыть шум, поднятый собачонкой:

– Ты считаешь себя открытой книгой, которую может читать весь Лондон. А мне кажется, что ты позволяешь видеть только то, что хочешь показать. Я еще никогда не знал такой женщины, как ты, и я хочу узнать о тебе все. Что ты думаешь, что чувствуешь, какие тайны скрываются в твоем прошлом. – Он крепко поцеловал ее. – И я твердо намерен узнать это.

Она сердито посмотрела на него, но не вырвалась из его рук.

– Ты еще более самонадеянный, чем я предполагала.

– Да, я такой. – Он снова поцеловал ее. – Я приду к тебе завтра.

– Буду ждать с нетерпением, – сказала она недовольным тоном.

Он поцеловал ее еще раз – медленно, нежно – и почувствовал, как ее тело постепенно расслабилось. Наконец он отпустил ее.

– Значит, до завтра. – Легонько оттолкнув ногой все еще тявкавшую собачонку, он открыл дверь и оглянулся. – Но ты не права, Джудит. Пусть даже мне неизвестны подробности твоей жизни, я знал тебя с той самой минуты, как впервые заглянул тебе в глаза. – Гидеон кивнул и, уже выходя из комнаты, понял, что совершил ошибку, повернувшись спиной к белому пушистому комочку. Он почувствовал, как его резко дернули за брюки под правой ягодицей, и услышал треск рвущейся ткани. Оглянувшись, он увидел Артура, который с гордым видом сидел с клочком его брюк в зубах. Гидеон мог бы поклясться, что проклятое животное ухмыляется. Приподняв бровь, он взглянул на Джудит. – Даже ему не удастся остановить меня. Всего хорошего. – Он закрыл за собой дверь.

Уже находясь в своем экипаже на полпути к дому, Гидеон понял, что все, что он ей сказал, было правдой. И еще он понял, что дыра в его брюках гораздо больше, чем он предполагал.

– Скверная собака, – пробормотала Джудит, все еще глядя на закрывшуюся за ним дверь. Артур подбежал к ней, положил к ее ногам кусок ткани от брюк Гидеона и с обожанием взглянул на хозяйку. Она наклонилась и почесала его за ушами. – Ты не должен был этого делать, Артур. Это гадко с твоей стороны. – Артур без малейших признаков раскаяния повилял хвостом. – Да, согласна, мне хотелось сделать то же самое. – Она криво усмехнулась. – Ну-у, может быть, не совсем то же самое, хотя, возможно, куснуть его за заднее место было бы… – Неожиданно по ее телу прокатилась волна желания. – Ладно, не имеет значения. А теперь марш в постель. – Кивком она указала на его корзинку. Артур подбежал к ее кровати, вскочил на нее и решительно устроился в ногах. Она нахмурила брови: – Почему это в последнее время все мужчины в моей жизни вознамерились игнорировать мои желания? – Артур склонил набок голову и повилял хвостом. – Это, знаешь ли, очень раздражает. – Сложив на груди руки, Джудит прошлась по комнате. – Я не хочу говорить о Люсиане. Ни с Гидеоном, ни с кем-либо другим. – Даже Сюзанне не были известны подробности ее короткой и бурной семейной жизни.