Секреты и сокровища - Макс Фрай

— На карнавал что ли собрался? — удивился Горыныч, — Этот, как его, Хайло вынь? Хорошее дело. Только не пойму никак, кем это ты обрядился.

— Lderrei hoj! — ответил пришелец.

— Соловьем-разбойником, чтоль? Тот пузатый конечно, но при чем тут кастрюля. Лешим? У того башка ого-го, это да, но зачем тебе лошадь, Леший их терпеть не может.

— Khorren!

— Не, не, не подсказывай, я сейчас сам угадаю. Кикимора? Баба-Яга? Кот-баюн?

— Drohj ouight!!

— Ну ладно, ладно, сдаюсь, говори. Только кастрюлю сними, а то тебя совсем не разобрать.

— Khurhen!

Гость взял посох наперевес и пришпорил коня.

— Э! Э! — легко увернулся Змей Горыныч, — Тебе чего, Илья, голову в этом наряде напекло?

Гость не ответил, он, сосредоточенно пыхтя, пытался вытащить застрявшее в расщелине копьё. Горыныч осторожно подошел сзади и одним движением выдернул копье из скалы, словно зубочистку из стейка. Гость, испуганно замахав руками, отскочил в сторону и выхватил меч.

— Korose dragonus! — завопил он, тыча железкой в Змея, — Shinues!

— А! — хлопнул себя по лбу Горыныч, — Драгонус! Точно! Я же обещал племяша на выходные подменить. Совсем память ни к черту стала.

Он отодвинул рыцаря в сторону и торопливо направился к пещере. Оттуда он вышел уже с привязанными картонными крыльями, в очках и с толстым разговорником в руках.

— Их бин злой и страшный Драго-Нус! — прочитал он по складам, — Слышь ты, чучело? Драго-Нус! Их бин в рыцарях знаю толк. Рыыыыы!!!

Гала Рубинштейн

Сказка про лисичку, которой бабушка оставила в наследство сундук со старыми шляпками и Смертельный Ужас

Пожалуйста, дружок, еще до того, как я начну сказку, оцени — до чего ж я умная и хитрая. Другая бы полчаса рассказывала, как в одном волшебном лесу жила-была Лисичка. И у этой Лисички была бабушка. Ну, то есть не все время была. Сначала была, а потом уже не было. Умерла бабушка. И оставила Лисичке наследство — сундук со старыми шляпками и Смертельный Ужас в придачу. Видите, как долго получается? А я все упихнула в название!

Ну вот, Лисичка очень обрадовалась, потому что теперь ей больше не надо было заботиться о завтрашнем дне. Она, в общем-то, и раньше не заботилась, даже до наследства, ну а с целым сундуком старых шляпок да еще и со Смертельным Ужасом в придачу — тут уже и вовсе не до забот. Тут до завтрашнего дня дожить бы — и то счастье.

Первую неделю Лисичка провела перед зеркалом вместе со своими новыми старыми шляпками. А потом шляпки закончились, и Лисичка вспомнила, что в сундуке еще что-то было.

Лисичка Смертельный Ужас примерила, и решила, что он ей не к лицу. Улыбка какая-то нервная у нее стала от Смертельного Ужаса. На оскал похожая.

Стала Лисичка думать, куда Смертельный Ужас девать. Выбрасывать жалко — семейная реликвия как-никак. Ну и решила она его на базар снести. Чтобы сменять Смертельный Ужас на курочку. Подходит к ней Белочка. Чем, говорит, торгуешь? Да вот, отвечает Лисичка, Смертельный Ужас. Смотри, какой большой и толстый. От сердца отрываю, можно сказать.

Ну, Белочка с одной стороны посмотрела, с другой стороны понюхала, и решилась все-таки примерить. Глянула в зеркало — и аж задрожала. Такая она красавица стала, что просто слов никаких нет, чтобы красоту эту дивную описать. И главное, глаза увеличились — ну просто в пол-лица.

Беру, — закричала Белочка. Вот тебе курочка, заверни мне, пожалуйста, Смертельный Ужас в розовую бумагу и перевяжи беленькой ленточкой.

Ты что, с ума сошла, — возмутилась Лисичка!

Это ж тебе не тушь для глаз безмерно уважаемой мною фирмы Ланком! Кстати, за тушь для глаз дают целых десять курочек, я недавно проверяла, а она ведь не дает такого стойкого эффекта как мой Смертельный Ужас!

И вообще, я передумала.

Самой сгодится. Лучше я его на кусочки порежу и по отдельности продам.

Тут у Белочки просто сердце остановилось. Она представила себе как Ужас режут на кусочки и громко завопила: Нет, пожалуйста, не надо! Ты права, конечно. Курочка маленькая, а Смертельный Ужас вон какой огромный. Давай я тебе его сменяю на Вселенскую Тоску. Она тоже ничего, хорошая. Мне только не идет. Она меня полнит, мне кажется.

Лисичка приложила к себе Вселенскую Тоску и потеряла дар речи. Вселенская Тоска очень удачно оттеняла рыжий хвостик, кроме того, большие пушистые ресницы приобрели 86 процентов дополнительного объема, что на 11 процентов опережает безмерно уважаемую мной фирму Ланком.

Лисичка одной лапой прижала к сердцу Вселенскую Тоску, а другой сунула Белочке пакет со Смертельным Ужасом. И побежала домой с обновкой.

А Зайчик посмотрел на это и подумал: Вот дура. Лучше бы действительно на курицу сменила. Или лучше даже на быка. Бык вообще в хозяйстве полезный зверь.

Но вслух Зайчик ничего не сказал, а медленно побрел по дорожке, волоча за собой Здоровый Инстинкт Самосохранения и грустно вспоминая отданное Ежику Беспредельное Одиночество.

Такие вот дела.

Александр Шуйский

Дела семейные

1.

Давай сделаем так.

Окна у нас заклеены, их мы не тронем, а под дверь положим одеяло, которое у нас вместо пледа. Свернем в жгут и положим, чтобы хорошо щель закрыло, чтобы не потянуло раньше времени. Во-от. Ты ешь, ешь, напоследок-то, у меня там вовсе какие-то копейки остались, вот я тебе с рынка на последние, творога-то с рынка, да со сметаной, милое дело, это тебе не магазин «диета» с тараканами и красной подсветкой в мясном отделе, которую если выключить, увидишь, что все зеленое уж неделю как. Можно было бы, конечно, и мяса нам с тобою купить — ах, какое мясо смотрело на меня на рынке! — но это было бы только тебе, потому что на кухню я не пойду, я не могу на кухню идти, я трушу, ничего никогда не боялась, все пережила, а на кухню сейчас идти трушу, там ведь эта, крашеная в бигудях, я на ее нос лоснящийся смотреть больше не могу, крыса она, крыса, царица Крысинда, сожравшая сало. Ее даже собственный ребенок боится, бледнеет и шарахается, я же видела. Раньше хоть ночью можно было готовить, но теперь там по ночам этот бледный мальчик сидит, с тараканами разговаривает. Они — шур-шур-шур по шкафам, а он им — такие дела, ребята. Позавчера выхожу — перед ним крыса сидит, здоровая такая, а он ее с руки кормит. Я чуть не закатилась, вот не поверишь, прям на месте, где стояла, там и развернулась и пошла по коридору, за стеночку придерживаясь.

Нет, не пойду на кухню. Больше никогда не пойду на кухню.

Да и зачем нам с тобой на кухню? Тебе плошка с творогом, мне плошка с творогом. Где-то у меня были остатки сахару… ага, вот они. Я себе посыплю, тебе не надо, нет? Ладно, не вороти носу-то, твоя полосатость, не буду портить твой творог. Ешь. Ешь, наедайся напоследок. Мы с тобой ровесницы, да на человечий счет тебе куда больше, чем мне, дуре беспутной. А в пятнадцать лет казалось — когда-а еще двадцать пять будет, я ж уже старухой стану! Старуха и есть. Старуха есть, Родионроманыча на нее нету, придется самой, такие дела, ребята.