Выбор (ЛП) - Блэк Шайла

Слава Господу, пятница!

Хэвенли села на металлический стул возле шкафчиков медсестёр в задней части отделения скорой помощи и застонала от облегчения, снимая потрепанную спортивную обувь, которая давно уже перестала поддерживать её стопу. Дырка возле пятки скоро станет заметной. Завтра ей нужно будет найти время — и деньги — чтобы поискать в секонд-хендах другую пару, прежде чем она приступит к своей новой работе. Конечно, она бы предпочла провести каникулы с отцом, в случае если это будет их последняя встреча. Это больно, но она должна быть реалистичной. И практичной. Так как каникулы в школе давали ей время, она должна была тратить каждую возможную минуту, зарабатывая деньги, чтобы покрыть их растущие счета.

Она никогда раньше не работала официанткой, но была готова много работать. Чаевые в этом заведении были предположительно щедрыми — неудивительно, поскольку униформа едва покрывала самое необходимое. Со временем она преодолеет застенчивость. Она надеялась.

Со вздохом Хэвенли открыла шкафчик. К счастью, она нашла свой рюкзак, и его содержимое осталось нетронутым. Даже лучше, несколько драгоценных долларов все еще лежали в ее бумажнике.

В первые дни в больнице медсестры сыграли с ней несколько безобидных шуточек, которые она списала на дедовщину. Но на следующей неделе кто-то нарисовал пятно в ее шкафчике. Через несколько дней ее сорок долларов на продукты исчезли. Хэвенли подозревала, что Кэтрин ответственна за всё это. Медсестра стала особенно раздражительной, как только доктор Бекман стал внимательным и заботливым.

Хэвенли со вздохом сунула туфли в рюкзак и надела сандалии. Направляясь к выходу на улицу, она заметила в вестибюле доктора Бекмана, который развалился в одном из кресел, поглядывая на свои часы. Он ждал кого-то?

Она не видела его с тех пор, как он внезапно покинул вечеринку. Неуверенная в себе часть беспокоилась, что он больше не хочет проводить с ней время, потому что видит в ней маленькую девочку, как он всегда ее называл. Она пропустила обеды с ним не потому, что он следил за тем, чтобы она ела каждый день, даже в его отсутствие, хотя это было приятно. Нет, каждый момент, проведённый с ним, она впитывала как губка — его рассекающий ум, его сильный смех, его резкий юмор, его темные глаза с дьявольским огоньком.

При виде него её сердце пропустило удар.

— Доктор Бекман?

Он резко вскинул голову и встал.

— Я надеялся увидеть тебя. Извини, что не обедал последние пару дней. Несколько пациентов в тяжелом состоянии и…

Он искал ее, чтобы извиниться и все объяснить? О, боже мой. Она улыбнулась с головокружительным облегчением. То, что он снова был рядом, заставляло Хэвенли чувствовать себя хорошо.

— Как смеют эти пациенты, борющиеся не на жизнь, а на смерть, быть такими требовательными?

— Да, нуу… К счастью, они будут жить.

— Конечно. У них есть ты.

Ей не следовало флиртовать, когда он не хочет ничего, кроме профессиональных отношений, и она старалась не делать этого. Но ничто не меняло того факта, что он заставлял её быть одновременно возбужденной и дрожащей.

Впрочем, как и Сет.

И это ставило её в тупик.

В сотый раз словесное обольщение белокурого частного детектива с вечеринки у Рейн пронеслось в ее голове и заставило прикусить губу.

Когда она снова увидит его, соблазнит ли он ее чем-то большим, чем просто голосом? Неужели он действительно прикоснется к ней руками и ртом? Ей нравилась эта идея, когда она лежала одна ночью, отключаясь от слабого храпа отца, пока трогала себя и пыталась найти мифическое удовольствие, называемое оргазмом. Конечно, тогда она тоже думала о докторе Бекмане.

— Хэвенли?

Чувствуя, что краснеет, она подняла на него глаза. Доктор следил за каждым ее выражением.

Боже, она разговаривала с одним мужчиной, к которому испытывала далеко не платонические чувства, в то время как фантазировала о другом. Это случалось всякий раз, когда она была с кем-то из них. Почему она испытывала такие чувства к ним обоим? Во что же она превратилась?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Смешная девчонка с фантазиями о рае на небесах.

— Да. Прости.

Доктор Бекман шагнул ближе, и понизив голос спросил:

— Ты в порядке?

— Я в порядке. Рада видеть тебя.

— Как ты поживаешь?

— Хорошо. А ты?

Он изучал её более пристально.

— Прости, что не смог остаться на вечеринке. Я слышал, ты тоже внезапно ушла. Что случилось?

Встреча у Рейн началась так многообещающе… и закончилась так ужасно, когда позвонил ее отец и сказал, что он упал возле кухни и ударился головой.

— Ничего особенного. Я не осталась надолго, потому что друг нуждался в моей помощи.

— До того, как ты ушла, я слышал, ты и Сет были глубоко погружены в разговор.

— Да, — она скорее выдохнула это слово, чем произнесла его, — мы разговаривали.

Доктор Бекман нахмурился:

— Он приставал к тебе?

Разве он когда-либо…

Она заправила прядь волос за ухо и улыбнулась:

— Вполне может быть.

— И?

Хэвенли была способна позаботиться о себе, но она обожала то, как доктор Бекман защищал ее. Может, такова была его натура, а может, он просто жалел застенчивую девушку. Если он думает, что она слишком глупа, чтобы позаботиться о себе, то она не хочет этого знать.

— О, не волнуйся. Это не было жутко, как с доктором Мэннингом. Это было… мило. Даже более чем приятно. — Она вздохнула. — Никто никогда не говорил со мной так.

Она не думала, что Бек будет против услышать о ее чувствах к другому мужчине, так как он никогда не давал ей никаких романтических намеков. Даже когда доктор Мэннинг обвинил его в том, что он хочет ее, он полностью отрицал это. В то время как Рейн быстро становилась другом, доктор Бекман был, вероятно, лучшим из тех, кто у нее был сейчас. Он так хорошо слушал… Ей нужно было ценить взаимопонимание, которое они разделяли, и перестать желать большего.

— Как он с тобой разговаривал? — спросил он. — Что он сказал?

Она не станет повторять слова Сета. Они были его личным подарком ей. Конечно, он, скорее всего, просто флиртовал, чтобы провести время на вечеринке, где он не знал многих гостей. Но его внимание значило для нее очень много.

— Вещи, которые заставляли меня чувствовать себя прекрасной и особенной.

Не говоря уже о сексуальности, которую она никогда не чувствовала до этого момента.

Хмурый взгляд доктора стал еще более яростным. Ой. Он ясно выразил свое мнение о детективе. Конечно, он не был счастлив, что она не прислушалась к его совету. Хэвенли сделала себе мысленную пометку не упоминать Сета при следующей встрече с доктором Бекманом.

— Я… я должна идти, — сказала Хэвенли, хотя она ненавидела расставаться с ним.

— Подожди. Послушай меня, малышка. Ты…

Гудок прервал то, что он собирался сказать. Когда она подняла глаза, то увидела знакомую арендованную машину на обочине — и еще более знакомое лицо, выглядывающее из открытого окна, золотые волосы, блестящие в лучах калифорнийского солнца.

Сет.

Он помахал рукой. Ее сердце подпрыгнуло. Она послала ему в ответ взволнованную улыбку.

Доктор Бекман резко повернулся, чтобы выглянуть в окно, но тут же вернулся к ней с раздраженным видом:

— Ты знала, что он придет?

— Нет.

«Боже, снова этот её задыхающийся, мечтательный голос». — Это полная неожиданность.

Но хорошая, так что она не должна заставлять его ждать.

— Ты ведь на следующей неделе в отпуске, верно? Собираешься повидаться с семьей на Рождество?

— Да, — он провел рукой по волосам, прежде чем отступить в сторону, чтобы закрыть ей вид на Сета. — Я вернусь тридцать первого. У тебя есть планы на этот праздник?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Останусь здесь. Я устроилась официанткой, чтобы подзаработать. У меня дурацкая униформа, и я буду обслуживать кучу больших детей с липкими пальцами. — Ни за что на свете она не поставит себя в неловкое положение и не скажет такому уважаемому профессионалу, как доктор Бекман, что опустилась до работы в таком месте, как "Базукас". — Не очень весело, но это покроет несколько счетов.