Свастика среди звезд - Константин Дроздов

— Знаешь, мой друг, я сейчас расстреляю тебя вместе с этой дьявольской игрушкой.

Хрустальные черепа внутри конуса выстроились в круг и начали вращаться, постепенно набирая скорость.

«Баер» растянул губы в подобие улыбки:

— Наблюдатель, твои создатели мертвы, а мои далеко. Пора скорректировать наши задачи. Мы можем править Вселенной. Вдвоем — только ты и я. Мы будем идеальными и бессмертными богами. Нам будет поклоняться бесчисленное количество миров. Движением пальца мы будем решать, кому и как жить, кому и когда умереть. На Земле вы убиваете друг друга миллионами за гораздо меньшее. Любой из земных вождей согласился бы на мое предложение. Любой.

— Им не повезло. Они остались там, а здесь я. Чужой свободы мне не надо, но за свою я буду драться до конца с такими, как ты и тебе подобные, — сказал я и нажал на спусковой крючок.

Мощный лазер широкой полосой прошил пирамиду и впился в грудь даргона. Спустя секунду мощный взрыв с эпицентром на месте конуса разметал все вокруг.

Мальчик, сидя на поваленном дереве, выстругивал перочинным ножиком человечка из деревянной дощечки. За его спиной негромко шумел кронами густой лес. Плотные крепкие стволы и раскидистые темно-зеленые кроны отбрасывали черные непроницаемые тени, укрывающие невидимых для меня наблюдателей. Ощущая на себе множество сверлящих взглядов, я силился их разглядеть, но зрение подводило меня. Чем больше я пытался что-либо разглядеть, тем гуще, непроницаемее и мрачнее становились тени.

— Ты их не увидишь, пока они сами не захотят, — сказал мальчик, не поворачивая в мою сторону головы и продолжая строгать игрушку.

— Кто они? — с трудом прохрипел я — голосовые связки будто сковало льдом. И только я об этом подумал, как пошел снег. Не тая, он ложился белыми хлопьями на зеленую траву, мальчишку, поваленное дерево и кроны деревьев вдали.

Мальчик все-таки посмотрел на меня. Взгляд его глаз был по-взрослому холодным:

— Миров так много. И каждого из нас в конце ждет свой, тот, который мы сами создаем на протяжении своего существования, сколько бы оно ни длилось.

Внезапный ком подступил к горлу. Я хотел сглотнуть, но не смог. Чья-то тяжелая рука опустилась мне на плечо. Близкое дыхание коснулось моего затылка колким холодом, и я услышал глухой голос позади:

— Я уже так долго жду тебя, генорг.

С чужой длани на мою бронированную кирасу сочилась и крупными каплями падала на снег темная, почти черная, кровь. Голос показался знакомым, но, как ни странно, мне не удавалось вспомнить, кому он принадлежит. Мозг был словно парализован охватившим меня внезапным ужасом.

И вдруг все пропало. Я будто провалился в пропасть, оказавшись в полной темноте, где невозможно было что-либо рассмотреть. Лишь нарастало ощущение быстрого падения. Мощный удар о землю — боль разорвала сознание.

Усилием воли я разлепил глаза, вернее один глаз. Левая сторона лица словно онемела, и я не чувствовал ее. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать, где я нахожусь и что со мной. Наконец я понял, что сижу, прислонившись к стене, в зале подземной цитадели даргонов. Ноги и руки были на месте, хотя, чтобы пошевелить ими, мне пришлось приложить усилие. Из площадки в центре зала, где недавно высилась конусовидная пирамида, торчали лишь короткие черные зазубрины, а бесформенные фрагменты со все еще бегающими по ним голубыми «змейками» в беспорядке валялись вокруг. От черепов остались лишь мелкие россыпи хрусталя на стенах и полу. У противоположной стены я разглядел превратившуюся в бесформенную массу голову даргонского шпиона, все еще следящую за мной сползающими в сторону глазами. Останки его тела грязными тряпками лежали у стены.

Дотронувшись до левой стороны лица, я почувствовал что-то липкое. Посмотрев на ладонь здоровым глазом, я увидел, что она вся в крови, перемешанной с хрустальными крошками. Все же мне досталось. Превозмогая боль во всем теле, я встал. Голова немного кружилась, в ушах звенело. Но я был жив!

Сделав несколько шагов, я поискал глазами «штурмовик», но его нигде не было видно. Тем временем слух восстановился, и я расслышал шум боя со стороны коридора, ведущего к «аквариуму». Хлопнув себя по бедрам, я с удовлетворением ощутил в руках тяжесть «молохов».

Вернувшись в коридор, где отстреливались Хан и Су, я оказался в тылу у наседающего на них отряда киберов. Заблокировав за собой переборочный люк, я, не мешкая, ринулся в бой и предрешил исход схватки. У этой модели киберов-даргонов, как я узнал еще в библиотеке лорда Гиффа, было слабое место в центре спины. Меткий выстрел сразу же выводил из строя грозный, но несовершенный механизм. А стреляю я очень хорошо. Даже с одним глазом.

Спустя несколько минут я с трудом перевалил через кучу тел остывающих «осьминогов». Боль горячим пульсирующим обручем сжимала голову — начало сказываться ранение в голову. Тархем в почти разбитых доспехах со «шурмовиком» в каждой руке и Линк, выбирающийся из объятий мертвого щупальца, узнали меня лишь по силуэту — лицо и боевая кираса были залиты кровью и сгустками грязно-синей искусственной плоти киберов. Вложив в кобуры «молохи», я попытался сказать, как я рад их видеть, но получился какой-то полузвериный хрип. Я облокотился о стену, вдруг ощутил нечеловеческую усталость и желание спать. Тархем бросил оружие и подскочил ко мне, на ходу активируя коробку кибер-медика. Темнота накрыла меня с головой, словно одеялом, и я отключился.

Глава 12

В то время как тяжелый крейсер шумерского Звездного флота превращал Геллу-2 вместе с даргонской базой в пыль, «Меч Шумера» двигался в составе конвоя, сопровождающего эскадру кораблей с бывшими гелланскими мятежниками к Рифу-32.

— Должен предупредить тебя, Эрик, что на Шумере тебе придется ответить на вопросы относительно появления в числе землян даргонского лазутчика, — сказал Тархем Хан, глядя в сторону.

Я осторожно потрогал черную повязку, прикрывающую мой левый глаз. Если от многочисленных переломов и ушибов, полученных в результате схватки с даргоном, за несколько дней не осталось и следа, а шрамы на лице превратились в чуть заметные белые полоски, то поврежденный осколками горного кварца глаз восстанавливался с трудом. Тупая боль то и дело мучила меня внезапными приступами.

— Ты должен продумать каждое свое слово, — продолжал бубнить Хан.

— Видимо, Баер попал в плен или был убит во время первого боя на базе. Даргонские киберы просто скопировали внешность моего офицера и попытались использовать это против нас, — прервал я Хана.

— Но лорд Гифф…

— Лорд Гифф не понял ситуации. Я вчера поговорил с ним, и он полностью согласен с моим предположением.

— Надеюсь, что это так, — вздохнул Хан и допил свой бокал чатля.

Меня же сейчас больше беспокоило, какие последствия события на Гелле-2 будут иметь для Земли, в океанских просторах которой осели даргоны.

Когда Хан вышел, в каюте появилась Магдалена.

— Зигрун получила очередные новости от Марии.

— Что интересного?

— Как ты помнишь, на позывные «Молоха» ни Берлин, ни Антарктида не отвечали, — девушка вздохнула и присела рядом со мной. — Вчера ответил «Новый Берлин». Приказ — незамедлительно вернуться.

— Кто был на связи?

— Неясно. Сообщение с Земли поступило неполным. Повторное соединение не удалось.

— Как отреагировал Отто?

— Последнее время он был очень занят Марией и активным изучением Шумера, но теперь с нетерпением ждет твоего возвращения. Но вопрос о сотрудничестве все еще находится на рассмотрении Палаты Жриц.

— Это все? — я приобнял Магдалену за талию.

— Нет. Радисты уловили несколько обрывков земных радиопереговоров. Если им верить, то дни Рейха сочтены — в войну вступили американцы и теперь совместно с британскими войсками ведут ожесточенные бои в Арденнах. Советы заняли Прибалтику и штурмуют Будапешт. Гитлеровская верхушка в «клещах», — отстранилась девушка. — Кстати, известие о смерти Гитлера не подтверждается. По тону и смыслу переговоров складывается впечатление, что он еще жив.

— Геру оружия не даст. Тебе не о чем беспокоиться.

Магдалена вздохнула:

— Но какое-то решение она примет.

— Шумер не будет поддерживать кого-либо в междоусобных войнах землян. Мы и в космосе-то оказались во многом благодаря заговору Садэ Гуна. Геру заинтересована в стабильности, а выход в космос геноргов Земли грозит нарушить эту стабильность.

— Это ясно. Но что дальше? Не захотят ли теперь отделаться от нас раз и навсегда?

Я молча подошел к экрану внешнего обзора и увеличил его до размера стены. Звезды были хороши, как всегда, — бесконечные россыпи кристально чистых огней.

— На них можно смотреть бесконечно. Иногда хочется просто рассыпаться алмазной пылью и раствориться среди этих огней, — голос Магдалены был грустным. Я посмотрел на девушку. Ее большие зеленые глаза, обрамленные красиво изогнутыми ресницами, в свете звездного сияния блистали той же космической красотой, что сейчас лилась на нас снаружи.