Неукротимая Оса. Свет надежды - Мэггс Сэм

– У меня есть GIRL и «Единомышленники», я пытаюсь научиться водить машину, а одна из моих подруг умеет разговаривать с растениями, а другие встречаются, я же никогда не училась в средней школе... – Надя глубоко вздохнула. – Но все, что я хочу сделать, – это пройти весь этот список. И ВЕРА уже помогает мне в этом. И поэтому я хотела встретиться с вами, чтобы... не знаю. – Надя запнулась. – Полагаю, сказать «спасибо».

Маргарет снова сжала руку Нади, прежде чем отпустить ее, и искренне улыбнулась. Не из жалости, как большинство людей, которые узнавали, что Надя никогда не видела своих родителей. Но с сочувствием и пониманием.

– ВЕРА, – сказала Маргарет кирпичику на столе, – получи доступ к ВЕРЕ Нади... с ее разрешения, конечно.

– Разрешаю, – подтвердила Надя.

ВЕРА материализовала изображение полного списка дел Марии. Маргарет просматривала список, пока говорила.

– Взамен секрет, – тихо сказала Маргарет, все еще читая список. – После стажировки мне не поступило предложение о сотрудничестве. Другие люди в моей когорте были мужчинами. И трое из них получили: Коуди, Бен и Райан. – Надя слышала яд в голосе, и ее пробрало до костей.

– Не получив приглашения, я поклялась себе, что создам собственную компанию, которая будет в два раза успешнее и полезнее для мира, чем все, что они делали. Я докажу Хэнку Пиму, что во мне есть все необходимое, даже если он не верит в меня. – Маргарет посмотрела на Надю. – И вот, теперь я здесь.

Надя поймала ее взгляд.

– Как человек, всю жизнь избегавший тени Хэнка Пима, – мягко сказала она, – я понимаю.

Маргарет на секунду задержала взгляд и кивнула. Она пролистала список и развернула ВЕРУ так, чтобы слова были обращены к Наде. Затем указала в воздухе на одну из целей:

– Вот это.

– «Смотреть на звезды», – прочла Надя вслух.

Маргарет вскочила и обошла стол, совлекая Надю с места.

– Иди-ка сюда. Хочу кое-что тебе показать.

– Разве это не потрясающе? – сказала Маргарет, лежа рядом с Надей.

– И правда потрясающе, – согласилась Надя, закинув руки за голову.

Двое посреди дня смотрели на ночное небо. Промчавшись через лестничный пролет, а потом через еще и еще один (кстати говоря, Маргарет была в удивительно хорошей форме для человека, который, вероятно, проводит много времени за экраном компьютера), девушки оказались на крыше здания, или на том, что когда-то было крышей, впоследствии переоборудованной под массивный куполообразный планетарий.

– Мы не производим обычный высокотехнологичный хлам, – объяснила Маргарет, пока небесные тела вращались над двумя учеными. – Никаких столов для настольного футбола, никакой Ultimate Frisbee League или чего-то подобного. Но мое любимое место в мире – это хижина, которую построил мой дедушка в Скалистых горах [Основной горный хребет в системе Кордильер Северной Америки, на западе США и Канады], и оттуда видно только бескрайнее вечное небо. Я частенько ходила туда в детстве, и это было мое святилище. В ночном небе присутствует некая сила...

Она задумалась.

– Наверное, из-за него мы должны чувствовать себя маленькими и незначительными, но я так не чувствую... эта сила, сотворившая звезды, создала и нас тоже, и мы должны извлечь из этого что-нибудь значимое.

Маргарет перекатилась на бок и заговорщически улыбнулась Наде.

– А в Нью-Йорке такое световое загрязнение, что ночью невозможно увидеть хоть что-нибудь хорошее. Так что это моя единственная уступка технарям. Будешь меня винить?

Все еще глядя прямо вверх, Надя покачала головой. Она никогда не была в планетарии, но знала, что такой есть в Американском музее естественной истории в Центральном парке, но у кого вообще есть время заниматься такими вещами? Она сама постоянно занята. У нее есть список дел, которые нужно выполнить.

Только лежа на спине под затемненным куполом, Надя поняла, что такие моменты, как сейчас, могут вселить в нее уверенность, чтобы и дальше отмечать пункты из этого списка. Рядом с Маргарет Надя ощущала себя как-то по-особенному. Конечно, она смотрела «Звездные войны» с Ин, но другие, более важные, вещи Надя совершала в одиночку. Она не хотела многим рассказывать о том, что происходит в ее жизни. Это было слишком личным, чтобы делиться. Еще она не хотела, чтобы Джанет узнала обо всем из вторых рук, ведь это могло задеть ее чувства. Она даже не могла рассказать о планах матери собственной мачехе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но теперь, отдыхая, здесь с Маргарет, поставив галочку напротив пункта про звезды, она чувствовала себя иначе. В восторге. Она чувствовала себя более отдохнувшей, чем когда-либо прежде. На несколько дней – даже недель – вперед.

И все это благодаря ВЕРЕ.

ВЕРЕ и Маргарет.

Надя глубоко вздохнула.

– Маргарет, я...

– Мисс Хофф, вы срочно нужны на финансовом собрании, – внезапно прогремел сквозь купол голос ВЕРЫ, а звезды на небе сменились синими пикселями. Надя зажмурилась и снова открыла глаза.

Да, точно. Она все еще здесь, в HoffTech. И за окном середина дня.

Маргарет испустила отчаянный стон и заставила себя сесть.

– Хорошо. Скажи им, что я уже иду.

– Они... теряют терпение, – добавила ВЕРА.

Маргарет закатила глаза и, повернувшись к Наде, скривила рожицу. Та засмеялась.

– Тебе обязательно делать все это для GIRL?

Надя встала, отряхнула сзади штаны и протянула Маргарет руку.

– Нет, это для Джанет, – сказала она, с легкостью помогая старшей женщине подняться с пола.

– Ва-а-ау, – сказала Маргарет, вскакивая на ноги. – Да у тебя железные бицепсы. Пилатес?

Надя пошла с Маргарет к винтовой лестнице, ведущей из прекрасной ночи обратно в реальность.

– Балет, – выдала она, не упоминая о своих сверхспособностях.

Это лучше было припасти на (двадцать) второе дружеское свидание.

Когда они спустились по второй лестнице, к Маргарет подбежали несколько человек в джинсах и толстовках, начали расспрашивать, где она была, почему опоздала и о других вещах, которые на время заставили Надю передумать заниматься бизнесом. Один из них коснулся поясницы Маргарет, направляя женщину в ближайший стеклянный зал заседаний, который был минимум в три раза больше того, где Надя разобралась с ошибкой ВЕРЫ.

– Я напишу тебе на электронку, Надя! Прибереги для меня пункт с инсектарием, – сказала Маргарет через плечо, прежде чем стеклянная дверь закрылась за ней и ее коллегами.

Надя с любопытством поглядела в комнату вслед своей новой подруге. Маргарет подошла прямо к Изголовью стола и пожала руку очень суровому белому мужчине средних лет с хорошо ухоженной бородой и прядью почти иссиня-черных волос.

Заметив, что Надя подсматривает у двери, он нахмурился. Маргарет проследила за его взглядом и произнесла что-то, чего Надя не могла услышать через стекло, тут же ставшее непрозрачным. Она оказалась за бортом.

Но оно было к лучшему. Финансовые встречи определенно не входили в круг интересов Нади.

Вот так, играючи, она завершила еще одно дело в списке Марии! И пустота внутри куда-то исчезла! Надя снова спустилась в вестибюль, и теперь, при повторном рассмотрении, он выглядел куда более естественно-научно, чем кабинет дантиста. «Шикарно, – подумала Надя, – и очень вдохновляет». А ведь у нее нет ни одной пары белых теннисных туфель. Как же так вышло? Она должна обязательно купить себе пару белых теннисных туфель. Это завершило бы ее образ. Надо спросить у Джанет.

Бз-з-з, бз-з-з.

Телефон. Пошарив секунду, Надя выудила телефон из переднего кармана свитшота. «Вернуться к идее карманного измерения», – мимоходом подумала она, разблокировав телефон.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Это было уведомление от ЩИТа. Технически они не отправляли Наде никаких уведомлений, но она все равно эти уведомления получала. Потому что она сделала копию телефона ЩИТа Джанет и отзеркалила уведомления, которые та получала от агентства.

Ей просто нравилось быть в курсе происходящего. Она не всегда начинала действовать, увидев что- то от ЩИТа. Все-таки порой новости не имели к ней никакого отношения. Иногда они рассказывали о событиях, происходящих в Ваканде или Заковии, или на Вертоносце, или Человек-Паук снова попал в беду, и хорошо бы Тони Старку его выручить (сколько паучьих сетей он плетет, уму непостижимо).