Леннар. Сквозь Тьму и… Тьму - Роман Злотников

— Недостаточно усердно произнес молитву, — заявил он детям и стоявшему чуть поодаль Леннару, — вот и ошпарился. Ну, спасибо, сынок! Скоро похолодает, а мы в тепле будем, даже дров не надо! Главное — правильно произнести молитву Берлу! Даже не касайтесь «пальца» без особой на то молитвы! А впрочем, вообще не трогайте. Лучше я сам буду распоряжаться реликвией, которую мне отец передал, а ему — его отец и дед! Вот так, — добавил старик, отличавшийся довольно вздорным нравом (особенно при простуде и болях в пояснице и суставах). — Давай, дочка, омой меня и врачуй!..

Вечером того дня Леннар добрался до «пальца Берла», невзирая на запрет, положенный отцом Ингера и Инары. Странное, упруго прыгающее в груди чувство вызвал этот предмет у человека, найденного в овраге у Проклятого леса. Он даже закрыл глаза, чтобы не отвлекаться на внешний вид диковины и почувствовать ее подушечками пальцем, а потом и всей кистью. Значит, молитва?.. Леннар открыл глаза и увидел, что у самого основания рогообразного «пальца», на небольшом утолщении идут одна за другой несколько выступов. Кнопки… кажется, так это следует называть, всплыло в мозгу Леннара. Он отступил к стене, огляделся и, убедившись, что его никто не видит, продолжил осмотр. Кончик «пальца» содержал в себе черное углубление, из которого торчал штырь. Леннар замычал и тряхнул головой, потому что все это показалось ему болезненно знакомым и очень-очень простым, понятным… Обманчивое, мучительно ускользающее ощущение это тотчас отступило, отхлынуло, и Леннар оказался все тем же, кем он и являлся в данный момент — безродным чужеземцем, нагло взявшим реликвию облагодетельствовавшей его семьи. Нахалом, прикоснувшимся к ценной вещи, которую нельзя брать без особой молитвы богу Берлу и без разрешения старика Герлинна.

И тут кто-то сказал ему изменившимся, хриплым голосом:

— Что ты делаешь?

Леннар вскинул голову. В дверях, угрожающе наклонив голову и сжав мощные кулаки, стоял Ингер. У добряка кожевенника сейчас был грозный вид. Он недобро сощурил глаза, а на высоких массивных скулах перекатывались желваки.

Леннар пробормотал что-то в оправдание. Кажется, не слишком удачное. Ингер шагнул вперед, и его огромная фигура выросла напротив Леннара, почти притиснув того к стене.

— Ты же слышал, что сказал отец. Или ты по-нашему еще хреново понимаешь? Что-то не похоже… — тихо сказал Ингер, комкая в руке обрывок грубой бычьей кожи.

От него вдруг повеяло темной животной угрозой, не менее явственной и ощутимой, чем запах пота и все перебивающего зловония свежедубленной кожи. Леннар отодвинулся к стене, чувствуя, как лопатки вжимаются в выпуклость тесаного бревна, и проговорил:

— Я только посмотрел… Я. Только. Посмотрел. Даже не использовал.

— А что хотел?..

— Мне показалось, что… что я уже видел такие штуки.

— Такие штуки есть в каждом селе, а уж в городах их много. Но дело все в том, что это НАШ «палец Берла»! Наш, батин и наш!.. А ты… ты…

— Мне кажется, что я еще ничего дурного не сделал! — негромко проговорил Леннар и попытался выскользнуть из-под обширной тени Ингера, но тот выставил руку, преграждая ему путь. — Мне кажется, что я стараюсь помочь вам по хозяйству и вообще… А вот эта штука… Ну да! Ах… ах ты!..

Леннар проскользнул под рукой Ингера так ловко, что здоровяк кожевенник не успел ему помешать. В углу стояла бочка с водой, и Леннар без раздумий сунул в нее «палец Берла», надавив сразу на все выступы на утолщении диковины. При этом он говорил:

— Мне кажется, я припоминаю… Наверное, это деталь… переделанная под… ну… Смотрите, да! Нагревание воды… энергия… заряд…

Леннар вдруг задрожал всем телом и упустил «палец» в кадушку. Ингер взревел и бросился на Леннара. Он не успел углядеть, что в дверях, заломив тонкие руки, стоит окаменевшая Инара.

— Ингер, брат!..

Ее тонкий голос не дошел до сознания Ингера. Он настиг Леннара и ударил.

В этот удар вылилось все то, что накопилось в Ингере за дни пребывания Леннара в его доме: постоянное напряжение, смутные страхи и тревоги, память о странном разговоре с омм-Моолнаром, явно имевшем какое-то отношение к найденышу (как это настойчиво мерещилось бедняге Ингеру); а еще — досада и, наконец, суеверные подозрения, круто обросшие плотью неприязни. Все назревшее прорвалось и вылилось в мощном ударе, способном свалить даже здоровенного быка, а не то что недавнего найденыша, едва очухавшегося после болезни.

— Инге-е-е-ер!!! — закричала Инара, срываясь с места. Она знала силу брата, она помнила недавнюю немощь Леннара, пригвоздившую его к ложу.

Но она не успела.

Удар у Ингера в самом деле получился очень сильным. Вспыльчивый кожевенник вложил в него всю свою мощь, и, бесспорно, Леннару пришлось бы плохо, если бы он не принял этот удар. Очень просто. Леннар качнулся всем корпусом в сторону, выводя голову из-под убойной позиции, чуть присел…

…а его левая рука, выбросившись вверх и в сторону, перехватила мощную десницу Ингера в запястье. Запрокидываясь назад, Леннар потянул руку Ингера к стене, придавая кулаку еще более стремительное ускорение. Хрясь! Стена вздрогнула от могучего удара… сверху посыпалась труха, несколько деревянных образков сорвались на пол и на стол. Жалобно и глухо брякнула посуда. Ингер потерял равновесие, а Леннар, не выпуская его запястья, ударил с правой руки точно под ребра соперника, начисто сбив тому дыхание. Изо рта Ингера вырвался раздавленный гортанный вопль, перешедший в хрип… Леннар одним стремительным, хищно-плавным движением выскользнул из-под накренившегося и закачавшегося Ингера и, оказавшись спиной к его мощной спине, резко вонзил свой левый локоть в основание черепа Ингера. Тот повалился как подкошенный, ударившись лицом о стену, и медленно сполз по ней на пол. Леннар, вдруг устыдившись этой невесть откуда вспыхнувшей в нем агрессии, отскочил в сторону, едва не сбив с ног Инару.

Та во все глаза смотрела на брата, на какое-то время лишившегося чувств, а теперь потерянно ворочающегося на полу.

— Я… не хотел, — сказал Леннар тихо, — я защищался. Ты же видела… Ты видела?

— Я испугалась, — просто ответила она.

— За… кого?

— За тебя, конечно. Только вот не за того боялась… Это как же? Ведь мой брат самый сильный человек в нашей деревне, да и в Ланкарнаке как-то на состязаниях он проиграл только одному мельнику из Секве, который таскает по четыре мешка муки зараз. — Она перевела взгляд с брата на Леннара, в ее темных глазах появилась тревога. Инара оглядела его так, словно видела в первый раз.