Женить чудовище - Елена Трифоненко

– А платить? – напомнила Мила.

– Точно!

Кузнецов попросил чек и, когда его принесли, стал выворачивать карманы. В итоге, он нагреб целую гору мелочи и с гордым видом пересыпал ее на поднос стоящей рядом официантки. Миле захотелось провалиться сквозь землю.

Официантка с каменным лицом пересчитала мелочь и заявила, что там не хватает. Кузнецов снова стал обшаривать карманы. В итоге нужная сумма была набрана, и он удалился в туалет.

Вернулся только минут через двадцать, пояснил:

– Пришлось подождать, пока народ рассосется. Не могу же я при всех бумагу тырить.

В руке у него болтался видавший виды полупрозрачный пакет. Сквозь него отчетливо просвечивали голубые рулоны бумаги. Миле стало нехорошо, но она поборола навалившуюся слабость и поплелась за Василием к выходу. На крыльце ресторана дежурил охранник. Он ничего не сказал, но так на них посмотрел, что Мила поняла: больше она в «Анютины глазки» не ногой.

Кузнецов же ни капли не смутился. Он ринулся, куда глаза глядят, и даже не пытался развлечь Милу беседой. Она с трудом за ним поспевала и злилась. А потом решила взять инициативу по сближению в свои руки.

– А расскажите про свое хозяйство! – как бы между прочим, попросила Мила. – Оно у вас большое?

Кузнецов вытаращил на нее глаза, и Мила сразу сообразила, что ляпнула лишнее. По легенде она ведь не знала о том, что Кузнецов владеет агрокомплексом. Мила испугалась, что может подставить меня, потому решилась на страшное. Она взяла Кузнецова за руку и проникновенно замурлыкала:

– Понимаете, Василий, для меня крайне важна совместимость в постели. Я даже считаю, что она – основа супружеской гармонии. Я так-то против интима на первом свидании, но хотелось бы уже сейчас убедиться, что с хозяйством у вас все в порядке. А то, знаете, как в наше время бывает: привяжешься к кому-нибудь, а у него… – Мила многозначительно посмотрела на видавшие виды джинсы Василия. – У него там все грустно.

Василий проследил за ее взглядом и тут же выпятил грудь колесом:

– О, с этим проблем нет. Могу хоть сейчас все показать: природа меня не обидела.

– Что? – Мила занервничала, стала озираться. – Прямо здесь покажете?

– Ну не здесь, конечно. Не при людях.

– А где?

Василий задумался, потом вытащил из кармана какую-то бумажку:

– Мне вот пацаны чирканули адресок хостела дешевого, где можно ночку перекантоваться. Пошли туда! Я, правда, не совсем разобрался, где он находится.

– Не надо хостела! – испугалась Мила. – Лучше ко мне поехали.

– Ты же не местная? – На лице Кузнецова проступили нехорошие подозрения.

– Не местная, – подтвердила Мила. – Я у тети остановилась, а она пока в отъезде, так что квартира вся в моем распоряжении.

Василий вдруг поник:

– И что, далеко до тетиного дома?

– Шесть остановок. На такси будет недорого.

– Ой, да зачем нам такси? – хищно оскалился Василий. – Погода какая прекрасная стоит – пешком пойдем, воздухом подышим.

Мила решила не спорить. Ей вдруг подумалось, что, возможно, в атмосфере ее квартиры – легкой и романтичной – Василий оттает и перестанет корчить из себя нищеброда. Настроение у нее взмыло до небес.

Мила даже смогла немного разговорить Василия, пока они шкондыбали до ее дома. А потом Василий заметил дворнягу.

– Смотри, какая смешная, – сказал он. – Одно ухо, главное, торчит, а второе повисло.

Мила вспомнила, что по легенде волонтерит в собачьем приюте и вообще без ума от животных. Она бросилась к дворняге с распростертыми объятьями:

– Боже, какая милаха!

Дворняга сидела безмятежно и даже ухом не повела в ответ: ни тем, которое торчало, ни тем, что повисло. Тогда Мила расхрабрилась и решила ее погладить. Она провела ладонью по засаленной шерсти раз, провела другой. Собака вдруг зарычала и тяпнула ее за ногу. Мила, само собой, заорала и прыгнула в сторону. Это было крайне не осмотрительно: в стороне был бордюр, Мила запнулась за него и рухнула в кусты. Тяпнутая дворнягой нога странно хрустнула.

Лежа в кустах Мила отчаянно зарыдала. Со стороны все, наверное, выглядело крайне трагично. Какие-то подростки пытались снять ее на телефон, но Василий их прогнал. Он осторожно достал Милу из кустов и вызвал такси.

Машина подъехала к ним через пару минут.

– Куда? – спросил таксист, когда Василий аккуратно усадил Милу на заднее сиденье и забрался следом.

Мила открыла рот, чтобы продиктовать свой адрес, но не успела.

– В ближайший травмпункт, – рявкнул Василий. – И побыстрей.

– Зачем нам в травмпункт? – шепотом спросила Мила.

– Укол от бешенства надо сделать. И снимок.

Мила привалилась к его плечу и опять заплакала. Василий, кажется, проникся, всю дорогу он гладил ее по волосам – как маленькую. Вот только хватило его ненадолго, сдав Милу врачам, Василий просто сбежал.

К счастью, перелом у Милы не подтвердился, а вот укол ей сделали, «обрадовав», что одного недостаточно, надо еще пять таких – чуть позже. Впрочем, Мила не очень расстроилась. Врач, который обрабатывал ей рану на ноге, оказался холостым и очень симпатичным. Мила с ним немного пофлиртовала, и он даже спросил у нее телефончик.

Пока она добиралась ко мне, доктор-красавчик уже позвонил ей и назначил свидание.

***

– Все-таки нет худа без добра, – подытоживает Мила. – Но, знаешь, Таня, я теперь как-то за тебя переживаю. Этот твой Кузнецов… он же настоящее чудовище.

– О, даже не бери в голову. Мне и не с такими работать доводилось.

Я делаю беспечный вид, а сама гадаю: просек ли Кузнецов, что мы пытались его надуть? Если просек, мне не поздоровится.

После чая Мила уезжает к себе, а я сажусь за ноутбук. Я хочу быстрей найти Василию девушку, походящую ему по всем параметрам. Он ведь, гляжу, человек с фантазией, – возьмет и запрет меня в подвале, если буду филонить.

Глава 14

Проснувшись в понедельник утром, я вдруг чувствую, что в комнате не одна. Рядом с диваном раздаются легкие шаги, что-то тихонько шуршит. Я, конечно, сразу думаю нехорошее: грабят! И расстраиваюсь. Это ведь прямо рекордное какое-то невезение: только деньгами разжилась – сразу грабители нагрянули. Хотя я, конечно, сама дурында: надо было положить аванс от Кузнецова на счет в банке, а не в шкаф.

Я осторожно приоткрываю один глаз: надо же хотя бы запомнить преступников, чтобы потом описать их полиции. Спугнуть грабителей я и не мечтаю: под рукой нет ничего тяжелого.

Впрочем, грабителей в комнате и не наблюдается. Рядом с диваном на стуле стоит Василий и делает с моей люстрой что-то странное.

Я чувствую облегчение.