Путанабус. Две свадьбы и одни похороны - Старицкий Дмитрий

— Что хотел? — спросил, вытирая руки белым передником.

— Да вот, Саркис, хотел рассчитаться с тобой до четверга. В четверг утром конвоем московским уходим в Россию. Один домик, как разгрузим, — освобожу сразу. Остальные до четверга за нами оставь.

— Куда собрался? — Саркис выгнул густую бровь.

— Да так… Шоп-тур по Базам. Автобус испытать перед дальней дорогой с полной загрузкой. Возможно, там и заночуем. Как фишка ляжет.

— От меня что надо? — Вот деловой человек, сразу поляну рубит.

— Надо, ара, очень много надо. Вода-еда. Вода в первую очередь. Еда во вторую. На весь маршрут. И все через час-полтора. Грузиться будем, — выдал я ему свои ближайшие планы.

— Зачем тебе вода на весь маршрут? — удивился Саркис. — Форты-заправки на скважинах стоят. Да и в любом ручье тут такая вода — боржом отдыхает. Можно без опаски пить.

— Стремно, — засомневался я в таких сведениях.

— Да брось… — Саркис махнул рукой, — за двадцать лет тут никакой холеры не было. Даже дизентерии. Я бы знал.

— Помню. Арам говорил, что вы на перекрестке миров сидите и все знаете, — усмехнулся.

— Именно, ара, именно так, — совершенно серьезно ответил Саркис. — Ладно, Жора, дам тебе шесть баллонов пластиковых от «clear water». Все меньше тяжести, чем от фляг молочных. Это сто восемьдесят литров. Должно тебе хватить до любой цивилизации, если большие постирушки устраивать не будешь. И продуктовый набор охотника для готовки в поле. Котлы есть?

— Есть. Давно купили. И котлы, и треноги.

— Тогда с тебя триста экю.

— А еда-вода?

— Комплимент от повара, хотя готовить его будете сами, — усмехается толстыми губами. — А пока иди. У меня там дежурное блюдо томится. Пригляд нужен.

Затем сразу пошел в лабаз к Биллу, благо тут все рядом.

В оружейном магазине Катя в домашнем цветастом передничке и алой косынке из пионерского галстука, напялив на руки оранжевые резиновые перчатки, негромко напевая себе под нос, смахивала мокрой тряпкой пыль с самых дорогих образцов оружия. Покупатели их всегда долго рассматривали, но намного реже брали в руки. Жаба им не только расход не подписывала, но и пригляд, хотя за это Билл денег не брал.

— Катюха, — окликнул я девушку, — ты не боишься, что от воды самое дорогое, что есть у Билла, заржавеет.

— Это не вода, а тефлон, — с апломбом заявила Катя. — Пора бы уже и знать.

Вот такие вот метаморфозы. Всего день замужем за оружейником, а уже туда же — учит, наставляет. Но я не стал углублять эту тему. Наверное, только так и можно заставить себя любить чем-то очень увлеченного человека. Смешно станет, если через год Катя станет Билла заменять в мастерской, но чем черт не шутит, когда Бог спит? Катя даже в качестве простой продавщицы обязательно поднимет выручку магазина, просто потому, что будет здесь доступна для созерцания. Стволы и сиськи… Убийственное сочетание.

— Через полчаса приходи в домик-склад, будет раздача календарей и автографов, — сообщил ей.

Катя отвлеклась от пыльных стеллажей:

— Без меня не обойдется. Даже не думай.

— А Билл где?

— В подсобке он. — И тут же предложила: — Позвать?

— Не надо никого звать, я уже тут собственной персоной, — пристроился толстяк за прилавок, разглаживая усы. — Жора, тебе что-нибудь нужно от старого оружейника?

— Привет, Билл, — пожал я его руку. — Ты хотя бы в качестве молодого мужа уж не кокетничал возрастом.

В ответ Билл мне озорно подмигнул, убедившись, что Катя не видит.

А я задал тот вопрос, с которым пришел:

— Мне тут буры на бедность подкинули метров тридцать детонирующего шнура. Нужны взрыватели.

— А что ты собрался с ним делать? — Билл настроился слушать.

Ладно, проведем для начала политико-воспитательную работу. Время пока есть.

Новая Земля. Свободная территория под протекторатом Ордена, город Порто-Франко.

22 год, 30 число 5 месяца, вторник, 16:09.

— Так, девочки, не давитесь, всем хватит. На всех взято с запасом, — увещевал я девчат, которым хотелось быстрее дорваться до вещественного воплощения их красоты. — Люди старались. Всю ночь печатали. Брошюровали. А вы сейчас возьмете и помнете. Обидно будет в первую очередь самим же. Итак, первой — Кате, как остающейся.

Шестнадцать календарей было выложено в стопочку на столе. Каждому из нас по одному и еще Биллу в магазин, Саркису и Араму. Им тоже, для понтов, с нашими автографами. Араму еще подскажу, когда год закончится, раздербанить календарь по отдельности, отрезать табель снизу и под стекло в рамки развесить по бару. В дополнение к имеющейся уже у него коллективной фотографии. С персональными автографами! Приток посетителей от этого украшения должен увеличиться. Да и Майлз с Беляевой получится лишний щелчок по носу. Пустячок, а приятно.

Осталось только нормально организовать процесс в этой толчее. Все же домик мотеля не рассчитан на такую толпу.

Утрамбовав гарем по углам, я взял в руки гелевое стило, пишущее серебряным маркером, и размашисто оставил свой автограф на титульном листе.

Повернувшись к Кате, пояснил:

— Тут я. А вот ниже, где надпись «Календарь Зорана», заставь расписаться самого Зорана, когда он тебе свадебные фотки принесет.

— Кать, мы тебе потом свои адреса вышлем, ты нам тогда фотки-то перешли, а? — попросила Антоненкова. — Чтоб было на память.

— Обязательно. Всем все вышлю, — пообещала Катя, лучась довольством. — Не сомневайтесь. Было б куда высылать.

Я перехватил инициативу.

— Итак, «мисс первый месяц» у нас — Роза.

Перевернул страницу и передал ей стило.

— Вот здесь лучше всего расписаться на затемнении, над твоим именем, — показал ей где, — и покрупнее, чтоб издали видно было.

И так прогнал всех девчат кругами по всем шестнадцати календарям. Чтоб у всех остался персональный календарь на память со всеми нашими автографами. Все же мы, хоть и начали расползаться на этой земле по отдельности, остаемся на будущее чем-то единым, типа студенческой группы. Даже ближе — семьи. Ибо что есть гарем, как не семья?

Как только эта карусель с автографами кончилась, Катя, прижимая к груди аккуратно скрученные в рулон календари, сделала таинственное лицо и сказала:

— А теперь все быстренько перебираемся ко мне магазин, а тот там Билл заждался.

Вот так вот. Уже КО МНЕ в магазин!

— А что там будет? — спросила Анфиса.

— Сами увидите, — не стала Катя раскрывать секретов. — Поскакали вприпрыжку. А то если будете так тормозить, то попадете на Базу к закрытию всех магазинов и останетесь без ништяков.

Ввалившись всей толпой в оружейный магазин, тут же слегка обломились, потому что пришлось ждать, пока Билл обслужит пару клиентов, один из которых был такой слегка заторможенный. Но наконец-то и он ушел, и Билл попросил Катю запереть дверь и повесить табличку «Закрыто».

Вся эта таинственность не на шутку заинтриговала. Я даже забеспокоился слегка: а вдруг как огорошат чем-то таким неприятным по жизни? Это нам сейчас совсем лишнее.

Билл вышел из-за прилавка, некоторое время откашливался, кряхтел, поправлял усы, но наконец-то, скрестив руки поверх живота, разродился речью:

— Дюлекан, ты уже три раза приходила ко мне в магазин облизывать одну вещь.

Я сразу встал в стойку. Что за млядство! Какую вещь? Что значит — облизывать?

А Билл тем временем продолжал выступать:

— И я понял, что эта вещь тебе очень нравится. Я хочу, чтобы ты ее и дальше облизывала, но уже как свою собственную.

Дюля воскликнула:

— Правда?! — и с визгом бросилась на шею Биллу, болтая в воздухе ногами.

— Э-э-э… эй… Подруга, нехрена на чужих мужьях виснуть, — прикрикнула Катя и тут же смутилась.

Однако и Дюлекан, сократившись в изъявлении своих чувств, тут же слезла с Билла и встала рядом как примерная девочка.

А я, как дурак, внезапно захваченный судорогой мозговой мышцы, стою в толпе своих жен и ничего не понимаю. Охренеть, не встать. Что тут происходит вообще?