Ускоренный мир 8: Двойная звезда судьбы - Рэки Кавахара

Пожалуй, если он собирается читать Аш Роллеру лекции об Инкарнации, он должен показать ему силу «второго уровня». Без этого он не достоин рассказывать об Инкарнации другим.

— Но тут-то и загвоздка… — со вздохом прошептал Харуюки, обходя с востока второй школьный корпус и заступая на мшистую территорию заднего двора.

Тогда, в медкабинете, Черноснежка сказала ему, что освоение второго уровня Инкарнации требует встречи со своими собственными недостатками в реальном мире, требует противостояния своим шрамам, воплощённым в аватаре, требует образа надежды. Но проблема в том, что Харуюки сам не знал, почему он родился в Ускоренном Мире в облике Сильвер Кроу — худого металлического аватара с чешуйчатыми крыльями на спине.

Он мечтал о стройном теле, потому что в реальности он толстый. Харуюки мечтал о крыльях, потому что всю жизнь ползал по земле. Это очевидно и несложно. Но ему казалось, что это ещё не всё. Он до сих пор не знал, почему ему достался именно металлический цвет…

И вдруг он услышал тихий голос.

«…Ещё этот случай практически подтверждает теорию о том, что люди, обладающие «Сердечной Бронёй» определённой силы, становятся металлическими аватарами…»

— ?..

Он резко остановился и огляделся по сторонам.

Голос был сильным, женским. Но в полутёмном дворе никого нет. Он навострил уши, но услышал лишь возгласы тренирующихся на стадионе школьников и звуки настраиваемых инструментов из кабинета музыки.

Но ему не могло послышаться. Харуюки не мог вообразить этот голос — у него нет знакомых девушек, разговаривающих таким голосом. К тому же он не знал, что такое «Сердечная Броня».

Дёрг.

Вспыхнула резкой болью точка между лопатками на спине. Харуюки пошатнулся и опёрся на стену школы. Дёрг. Дёрг. Боль не утихала.

Эта боль не имела ничего общего с его падением на первом уроке. Харуюки понимал, что с его телом всё в порядке, и боль эта была не от травмы.

— …Почему… ты… опять…

Да, эту боль вызывала «она» — паразитирующая на его теле Броня Бедствия, она же «Дизастер» — искажённая форма шестого из Семи Артефактов, Судьбы.

В глубине его сознания послышался другой голос, грозный, подобный звериному рыку:

«Разрушай. Убивай. Разорви их… раздроби их… сожри их!..»

Этот голос был полон ярости и гнева столь пламенного, что Харуюки едва не застонал.

Две недели назад, в ходе «вертикальной гонки по Гермесову Тросу», Харуюки, ведомый своей яростью к Расту Жигсо, призвал Броню. Он едва не попал под её полный контроль, но благодаря второму режиму Зова Цитрона Тиюри Броня вернулась в своё изначальное состояние — осколок крючка Пятого Хром Дизастера Черри Рука, что застрял у Харуюки в спине.

После гонки он долгое время не слышал голоса брони, но вчера вечером, во время схватки с заражённым ISS комплектом Такуму, он призвал начальную форму Брони — Судьбу. Пусть это и не Броня Бедствия, но в процессе призыва осколок, судя по всему, вновь пробудился.

Но… даже страдая от пульсирующей боли, Харуюки заметил кое-что необычное.

Этот голос… другой по сравнению с тем, что он слышал раньше. Что-то не так. Как и раньше, он полон безумных разрушительных помыслов, но в нём слышалось ещё кое-что, ещё одно чувство, затмевающее даже эту необъятную злобу. Это чувство не рычало, не ревело, оно… стенало.

Обычно Харуюки зажимал уши и закрывал глаза, ожидая, пока голос уйдёт, но в этот раз он постарался вслушаться в него.

И тут он ощутил импульс такой болезненный, что тут же упал на колени. Все его сознание заполнил неистовый рёв:

«Уничтожь. Уничтожь. Уничтожь-уничтожь-сожри-сожри-сожри-сожри-сожри-сожри!..»

«Это… скорбь?..

Ты… плачешь?..»

И вновь ответом ему был безжалостный импульс боли. Харуюки был уже не в силах даже стонать. Он крепко зажмурился и приготовился упасть на мшистую землю. Но тут…

Кто-то держал Харуюки за плечи маленькими ручками.

Вслед за этим мягкое ощущение начало окутывать его тело. Не успел он осознать, что кто-то пытался подхватить его, как Харуюки рефлекторно обнял этого человека в ответ.

Тепло этого тела, казалось, способно утихомирить, приласкать и успокоить даже яростный пожар. Чем дольше эта маленькая ручка гладила спину Харуюки, тем тише становилась боль.

— …

Харуюки выдохнул и немного расслабился.

Сознание его до сих пор работало лишь вполсилы. Харуюки начал медленно размыкать веки. Перед его глазами появились похожие на летние фейерверки тонкие алые линии на чёрном фоне. Харуюки не сразу понял, что смотрит в чьи-то глаза.

Он немного отодвинул лицо. Мир стал шире.

В пятнадцати сантиметрах перед собой он увидел лицо маленькой девочки с большими обеспокоенными глазами.

Аккуратно подстриженная чёлка. Подобранный тонкой лентой хвост на затылке. Удивительно тонкая шея. Похожая на белое платье школьная форма. Коричневый ранец на спине.

— Си… номи… я?.. — хрипло спросил Харуюки.

Девочка кивнула.

Синомия Утай — неофициальный член комитета по уходу за животными, в который входил и Харуюки. Она учится в четвёртом классе начального отделения академии Мацуноги, родственной школы. В Ускоренном Мире она — одна из офицеров Первого Нега Небьюласа, одна из четырёх «Элементов», бёрст линкер седьмого уровня Ардор Мейден.

Харуюки вздохнул с облегчением, зная, что может доверять ей безоговорочно. Впрочем, сейчас они находились чересчур близко друг к другу, и Харуюки попытался отпрянуть назад.

Но не смог. Оказалось, что его собственные руки всё ещё крепко прижимали её маленькое тело к нему.

— …

Харуюки ещё секунды две в прострации смотрел то на её белое платье, то на свой живот, а затем вдруг осознал, в какой ситуаций находится, и закричал:

— Нхья-а!

Его руки моментально разжались, а сам он отскочил на полметра, умудрившись не подняться с колен.

— П-пр-прости меня! Я-я-я, я вовсе не собирался…

Харуюки начал размахивать руками, а перед лицом его тем временем всплыло системное сообщение. Он подтвердил запрос на подключение к местной сети, в нижней части поля зрения появился чат, и изящные пальчики Утай тут же застучали по воздуху.

«UI> Тебе не о чем беспокоиться, Арита-сан. Скорее всего, социальных камер здесь нет.»

«П-правда? Хотя, погоди, ты не сильно была против?» — едва не обронил Харуюки, но опомнился и попытался придумать более правдоподобное оправдание:

— Э-э, тут такое дело, я шёл, а потом споткнулся, это, наверное, из-за того, что я сегодня на физкультуре перетрудился. Но со мной все в порядке, прости, что так напуга…

Но он не договорил. Утай улыбалась мягкой, немного печальной улыбкой, показывая этим, что видит его насквозь. Она поднялась с колен и чуть медленнее напечатала:

«UI> Не нервничай так. Я всё понимаю… похоже, с тобой только что произошёл «Оверфлоу».»

— О… овер… флоу?

Слово это он видел впервые. Но самое удивительное ждало его впереди.

«UI> Это более продвинутая версия «Зануления». Если Зануление — потеря контроля над аватаром от переизбытка пустотной Инкарнации, то есть чувств беспомощности и смирения, то Оверфлоу происходит от негативной Инкарнации… потеря контроля над гневом, яростью и отчаянием. Конечно, обычно он происходит с аватарами в Ускоренном Мире, но я слышала, что бывали случаи, когда бёрст линкеры, полагающиеся на негативную Инкарнацию, теряли контроль над своими чувствами в реальном мире.»

— Негативная… Инкарнация… — прошептал Харуюки, выпучивая глаза. Он резко замотал головой и старательно проговорил: — Э, э-э… я вовсе не использовал и не учился использовать негативную Инкарнацию…

Но Утай вновь улыбнулась, подошла прямо к Харуюки и положила руку ему на щёку. Второй она набрала:

«UI> Я уже сказала, я всё понимаю. Это ведь было… влияние Брони, да?»

— …! — Харуюки с шумом вдохнул, понимая, что теперь что-либо скрывать от неё бесполезно. — Да, ты права… я услышал… вспомнил чей-то голос, а потом она взбунтовалась…

«UI> Голос? Какой голос?»

— Э-э, я не могу вспомнить, чей он. Вернее, я уверен, что не знаю, кому он принадлежит… а говорил он… что-то о Сердечной Броне и металлических аватарах или типа того…

Рука Утай, лежащая на его щеке, ощутимо дрогнула.

Её выразительные глаза изумлённо открылись. Дрогнули и губы, но звука не издали. Правая рука неуверенно застучала по виртуальной клавиатуре:

«UI> Кто это был? Кто сказал это, Арита-сан?»

— Прости… я и сам изо всех сил пытаюсь вспомнить… но не могу. Я не знаю. Все, что я помню — этот голос был женским…

«UI> Ясно. Прости, забудь, что я сказала. Ты в порядке?»

Утай сменила тему подозрительно поспешно, но Харуюки не обратил на это внимания и кивнул. Утай убрала руку, а Харуюки поднялся и начал отряхиваться.