Нерушимая клятва - Андреа Кремер

Я изучала монетку, зажатую в металлических тисках, и старалась найти на ней признаки изменения, когда сзади раздался чей-то голос. Обладатель голоса говорил с придыханием.

— Привет, Рен.

Я ослабила внимание, прикованное к тискам, и посмотрела через плечо. Возле стола стояла Эшли Райе, длинноногая брюнетка из числа учеников-людей, и, подняв голову, смотрела на молодого вожака. Полные, розовые, как жевательная резинка, губы растянулись в призывной улыбке.

— Привет, Эшли, — произнес Рен, откладывая карандаш и прислоняясь к столу с вальяжным видом.

Посмотрев, как Эшли хлопает ресницами, я вернулась к лабораторной работе. Девочки, интересовавшиеся Реном, делились на две категории: одни чувствовали себя рядом с ним, как наколотые на булавки бабочки, другие же, наоборот, усердно каждую ночь втыкали булавки в кукол вуду, изготовленных по образу и подобию Рена. Эшли принадлежала к первой категории. Я посмотрела на часы. Время, отведенное для лабораторной работы, подходило к концу. Я отошла к раковине и принялась опорожнять лабораторные бутылочки.

— Рен, — сказала Эшли. Она говорила хриплым, грудным голосом, заставившим меня поежиться. — Я понимаю, что впереди еще целый месяц, но я уверена, что очередь из девочек, желающих пригласить тебя на Бал Кровавой Луны, уже собралась.

Я стиснула зубы, вытерла бутылочку бумажной салфеткой и взяла другую.

— Мы так замечательно провели время на балу в прошлом году. — Томный голос Эшли впивался сзади в мою шею, словно колючая проволока. — А сейчас почему-то не встречаемся. Не хотел бы ты пойти со мной?

— Прости, Эш, — ответил Рен. — Но я уже обещал кое-кому.

— Ты уже обещал пойти на бал с другой девушкой? — переспросила Эшли чересчур громко и пронзительно.

— Да.

Я услышала, как Эшли пошаркала ногами.

— Ну, и кто же это? — спросила она наконец жалобным тоном.

— Калла.

Бутылочка лопнула прямо у меня в руках. Я выругалась, потому что часть осколков впилась мне в ладонь.

Рен тут же оказался рядом.

— Боже, Кэл. Что тебе сделала эта бутылочка?

Продолжая ругаться, я потрясла головой и принялась вытаскивать прозрачные острые осколки из кожи.

— Все нормально? — спросила Эшли, которой удалось изобразить сострадание. Она стояла, облокотившись о наш лабораторный стол. — Боже мой, столько крови.

Несмотря на боль в руке, я улыбнулась, видя, как Эшли позеленела и быстренько слиняла.

— Я принесу аптечку, — заявил Рен, отбегая от стола.

Спустя несколько секунд он вернулся, неся белую коробку, украшенную красным крестом.

— Я сказал мисс Форис, что у тебя не слишком серьезный порез. Если бы она увидела твою руку, она послала бы тебя в больницу, чтобы там наложили швы.

Я засунула руку под поток воды, лившийся из крана.

— Нужно извлечь все осколки до единого. Ранки быстро затянутся, и если ты не вытащишь их, стекло останется под кожей. У меня так однажды и получилось. Потом было чертовски больно.

— Спасибо, — кривовато усмехнулась я в ответ. — Думаю, я справлюсь.

Я вытащила руку из-под крана, и Рен подал мне бумажную салфетку. Я проверила, не осталось ли в ранках осколков, а потом прижала салфетку к ладони.

— Как ты умудрилась раздавить бутылочку? — спросил Рен, нахмурившись и облокотившись о лабораторный стол. — Если бы я не был знаком с тобой, то сказал бы, что ты своей силы не знаешь. Хотя на самом деле это не так.

— Я услышала шокирующую новость.

Я протянула поврежденную руку, чтобы Рен подал мне бинт.

— Дай я.

Он аккуратно взял искалеченную руку и принялся бинтовать порезы.

— Какую новость? — спросил он, аккуратно прикладывая сложенные в несколько слоев куски бинта к моей ладони.

— О том, что мы с тобой идем на Бал Кровавой Луны, — ответила я, стараясь придать своему голосу обиженное выражение, но нежные прикосновения Рена сбивали меня с толку. — Я понятия не имела о том, что ты рассказываешь людям, будто мы встречаемся.

Рен исследовал перевязанную руку и, закончив, выпрямился.

— Ах, вот что. Знаешь, в тот момент мне показалось, что это подходящий ответ. Сама понимаешь, всем своим бывшим девчонкам я приглашения на свадьбу рассылать не собираюсь. Как бы то ни было, я сказал это Эшли и, значит, избавил себя от поползновений со стороны других девушек на следующие три недели.

Я фыркнула.

— Ты так уверен в том, что и другие девушки захотят позвать тебя?

Он посмотрел на меня и улыбнулся. Я отвела взгляд от его дразнящих, смеющихся глаз и уставилась в пол.

Да куда они денутся, конечно, будут звать его.

Рен отошел, чтобы выбросить мусор. Когда он вернулся, я стояла, уперев руки в бока. Рен посмотрел на меня, его взгляд стал суровым и напряженным.

— Калла, ты серьезно думала, что я буду встречаться с другими девушками в период, оставшийся до заключения союза?

Я отвернулась, не в силах смотреть ему прямо в глаза.

— Понятия не имею.

— Так вот, — прорычал он. — Я не собираюсь.

Он принялся укладывать оборудование и реактивы в шкаф и, закончив, захлопнул деревянную дверцу с такой силой, что я подскочила.

— Прости, что мое существование обрекает тебя на такие большие жертвы, — произнесла я, сжав кулаки и морщась от боли в поврежденной руке.

— О чем ты говоришь? — спросил он, резко повернувшись ко мне.

Кто-то демонстративно закашлялся рядом с нами, и я повернула голову, чтобы посмотреть, кто стоял у края нашего лабораторного стола. Там оказался Шей. Он глядел на моего партнера с нескрываемой неприязнью.

— Извини, Рен, — попросил он сквозь зубы, — ты не против, если я поговорю с Каллой наедине?

Рен придвинулся к нему и медленно окинул взглядом с головы до ног. Когда Шей расправил плечи, я увидела, что вожак молодых Бэйнов с трудом сдерживает смех.

— Это зависит от того, хочет ли этого Калла.

Шей взглянул на меня. Когда он отвел глаза от Рена, губы его, перекошенные гневом, расслабились, но не сразу, и лицо еще в течение некоторого времени хранило следы негодующей гримасы. Я нерешительно пошевелилась, глядя попеременно то на одного, то на другого. Внезапно Рен взялся за ручку сумки.

— Нет проблем. Она вся твоя.

У меня екнуло сердце.

— Нет, постой! — сказала я Рену, хватая его за руку. Он замер на месте, а я повернулась к Шею: — Нам с тобой не о чем говорить.

Я видела, как мои слова ранят его не хуже, чем осколки битого стекла, располосовавшие мою ладонь.

Кулаки Шея сжались, когда он увидел, как я обвила руку Рена вокруг своей талии.

— Пойдем вместе в столовую? — спросила я, и в ту же минуту, когда слова слетали с моих губ, прозвенел звонок.

— Конечно, — ответил Рен, уводя меня от лабораторного стола. Шей остался выпускать пар в одиночестве. Когда мы вышли из аудитории, Рен пристально посмотрел на меня: — Что это было?

Я почувствовала легкий укол разочарования, когда он убрал руку с моей талии.

— Ничего.

Пока я выдумывала подходящую ложь, мне пришлось приложить все усилия, чтобы сдержать дрожь в руках.

— Знаешь, он невесть что подумал, после того как те «громилы», как он их называет, напали на нас в пятницу. Решил, что после этого приключения он может ошиваться возле меня столько, сколько ему заблагорассудится.

— Его приставания беспокоят тебя? — спросил Рен.

— Ты же видишь, — сказала я более спокойно. — Это мальчишка Хранителей, ты не можешь задирать его. Да, и ты знаешь, что я могу надрать ему задницу ничуть не хуже тебя. Он слегка назойлив, но это можно стерпеть. Кроме того… — Мое сердце забилось быстрее. Я по-прежнему не имела оснований доверять Шею. Мне было непонятно, что стояло за его странным желанием быть как можно ближе ко мне, но его внимание мне было приятно, глупо было бы отрицать это. — Теперь, после разговора с Эшли, он поймет, что мы с тобой встречаемся.

Рен остановился и нежно взял меня за руки выше локтей.

— Ты начнешь называть меня своим парнем?

— Ну, если тебе нравится такая мысль.

— Нравится ли мне эта мысль? — Рен взъерошил волосы рукой. — Что-то я не понимаю тебя, Лилия.

Когда мы добрались до столовой, оказалось, что ребята из обеих стай уже собрались за нашими обычными столиками. Семь молодых волков хохотали над Невиллом, стоявшим на стуле и распевавшим «Если бы я был богатым человеком» изо всех сил, на которые только были способны его легкие. Он, как всегда, был одет во все черное, в стиле завсегдатая поэтического клуба. В целом сцена была настолько странная, что я подумала, что ничего более удивительного я, пожалуй, не видела за всю свою жизнь. Мы с Реном обменялись взглядами. Он явно тоже ничего не понимал. Я представить себе не могла, с чего это Невилл так разошелся. Мне он всегда казался одним из самых застенчивых молодых волков. Пожалуй, только Козетта могла с ним посоперничать в скромности. Она была настолько немногословна, что напоминала персонажа из немого фильма.