Не пытайтесь это повторить - Надежда Первухина

– Одобряю, – сказала мама. – Но только не в ущерб здоровью.

– Мамочка, здоровье у меня железное.

– Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить, – суеверно сплюнула мама. – Иди, болтушка, завтрак приготовь.

И я отправилась на кухню.

Я как раз дорезала авокадо во фруктовый салат, когда на кухню вышел папа.

– Тийя.

– Да, папа.

– Так ты навестила Диму?

– Навестила.

От воспоминаний о Диме мне стало грустно.

– И как он?

– Пока лечится. Гномские врачи прописали ему покой и диазепам.

– И больше ты ничего мне не хочешь сказать?

– То есть?

– Дима позвонил нам вчера вечером. Он сказал, что сделал тебе предложение и ты ему отказала.

– Совершенно верно. Интересно, зачем он звонил? Жаловался? Хотел, чтобы вы на меня повлияли?

– Именно. Хотел, чтобы мы на тебя повлияли. Тийя, Дима – это во всех отношениях завидный жених. С ним ты будешь счастлива. Он никогда тебя не бросит, не сопьется, не будет манкировать своими обязанностями…

– Папа, прекрати. Я не люблю Диму и не хочу замуж.

– Но тебе надо устраиваться в жизни! Тебе нужен мужчина!

– Мужчина мне действительно нужен. Только это не Дима. Дима – капризный мальчик и, как оказалось, еще и ябеда.

Тут из ванной пришла мама. Я думала, она поддержит отца, но неожиданно мама заняла мою позицию.

– Тебе бы только выпихнуть Тиечку замуж, а там хоть трава не расти, – в сердцах сказала она. – И Дима этот напрасно нам жаловался. Тийя, не обращай внимания. Собирайся на работу.

И я действительно стала собираться на работу. Выключила компьютер, переоделась, причесалась, навела марафет. Впервые за все время своего существования с удовольствием посмотрела на себя в зеркало.

Ведь на работе меня ждет…

Что? Интересно, Лекант уже ожил?

Вдруг я войду в кладовую, а он сидит там?

На крышке своей гробницы, обнаженный, в одних браслетах?

От этого видения мне стало немножко нервно, я посмотрелась в зеркало и погрозила своему отражению пальцем.

– Прекрати, Тийя, – тихо сказала я себе, – какая-то ты сексуально озабоченная.

Но все равно настроение у меня было приподнятое. В таком состоянии я пришла на работу.

И очень удивилась, увидев у дверей музея две милицейские машины.

– Документы, – строго потребовал симпатичный лейтенантик, едва я вознамерилась проникнуть в музей.

– Я здесь работаю, – объяснила я, но документы достала.

Лейтенант придирчиво рассмотрел мой паспорт, свидетельство о смерти и посмертном восставлении, а также удостоверение младшего научного сотрудника музея.

– Проходите, – сказал он мрачно. – Творится здесь у вас черт-те что.

Я прошла в музей и заглянула в курилку. Там нервно толпились наши сотрудники, не торопясь занять рабочие места.

– Что случилось? – спросила я, стараясь не нервничать.

– Сигнализация сработала в полседьмого утра, – сказала Катя, тоже младший научный сотрудник.

Ф-фу! В половине седьмого утра меня здесь уже не было.

– Что, кто-то вломился?

– Скорее уж выломился, – сердито усмехнулась Катя. – Датчики среагировали на тепло выходящего человека. Но что самое интересное, ни один замок не тронут.

Я задрожала. Неужели?!

– Что-нибудь пропало? – спросила я, стараясь сдержать предательскую дрожь.

– Вот это сейчас и выясняется. А нас всех согнали сюда, чтобы не мешали работе следственно-оперативных органов. И чего только этот Женька задается?!

– Какой Женька?

– Капитан Мышкин, – опять хмыкнула Катя. – Я когда-то с ним целовалась на Желтом мысу, а теперь он возглавляет расследование и задирает нос, будто у нас ничего не было.

– С мужчинами это случается, – посочувствовала Кате я.

Прошел еще примерно час, прежде чем нас допустили к своим рабочим местам. За этот час выяснилось, что из музея ничего не пропало, кроме старого чучела крокодила (помните, я вам о нем рассказывала?). Зачем оно могло понадобиться? На всякий случай еще вызвали экспертов с собакой. Собака – немецкая овчарка по кличке Мушка – обнюхала все закоулки, а возле кладовой, в которой я прятала гроб, села и завыла.

– Так, тут что-то нечисто, – решили эксперты. – Мушка зазря выть не станет. Откройте кладовку.

Выяснилось, что ключ от нее потерян. И тут наш экскурсовод, Андрей Палыч, заявил:

– Тийя, вы попробуйте открыть ладонью. У вас ведь вроде получается. Я раз видел, как вы по просьбе Ольги Сергеевны ее сейф вскрыли без ключа.

Я смутилась – это раз. Я смертельно испугалась – это два. Я хотела улизнуть подальше – это три. Ведь если я открою эту кладовую, что предстанет взорам публики? Мраморный гроб? Скелет? Кровь? Или вообще ничего?

И что тогда делать мне?

Но пока голова размышляла над этими вопросами, руки делали дело – отпирали замок.

Дверь отворилась.

– Я включу свет, – непослушными губами сказала я.

Загорелась лампочка, и оказалось, что кладовка пуста. Абсолютно. Не было ни гроба, ни крови, ни скелета, ни даже полиэтиленовых мешков, которыми все это дело я старалась прикрыть.

Пусто.

С одной стороны, я испытала облегчение, а с другой… Такая тоска!

Гроб пропал.

Может, это мой мираж, галлюцинация? И Леканта нет нигде, кроме моих снов?

– Странно, – сказал один из экспертов. – Мушка выла так, что здесь по меньшей мере должен был обнаружиться труп. А тут пусто, как в черепе блондинки. Мушка, нюхай!

Но собака отказывалась заходить в кладовку, выла и упиралась всеми лапами.

– Может, тут магия? – спросил другой эксперт и достал замысловатый прибор под названием магитомер. Этот прибор измерял уровень магии в помещении и продавался у нас в Щедром на каждом углу.

Эксперт настроил прибор, поводил им по воздуху, но прибор никакой магии, даже остаточной, не показал.

Все только руками развели.

В конце концов ушли и эксперты, и милиция. И Мушку увели.

Следом за гостями потянулись и наши сотрудники – кто в кафе, кто домой. Все равно музей сегодня работать не будет. Его закрыли и повесили объявление: «По техническим причинам…»

– Тийя, ты идешь? – спросила Катя.

– Да, сейчас. Вот только кладовку запру.

– Поторопись. А то мне сигнализацию включать. Хотя толку-то от этой сигнализации…

– Я уже, – сказала я и вошла в кладовку.

Куда все делось?

Я ощутила такое разочарование, хоть вой. Пока здесь была мраморная гробница, я еще могла надеяться, будто все, связанное с Лекантом, – не игра моего разудалого воображения. А теперь…

…Тонкий лучик золотистого света коснулся моих глаз. Я вздрогнула. Откуда это?

Свет шел из угла кладовой. Странно, что никто, кроме меня, его не заметил.

Я наклонилась и увидела крошечное золотое перышко. Оно-то и сияло, как маленькая звезда.