Наследница - Михаил Михеев

Драконов местные не боялись. А чего бояться, если один такой пролетает над головами с завидной регулярностью, и урона от него никакого нет. Правда, и косо смотреть не рекомендуется – дракон под защитой короны, сам король к нему, по слухам, зайти не брезгует, но все равно, деталь пейзажа, и не более того. К тому же иной раз и вовсе прилетающая в гости, когда со жрецом, молодым, недавно из города переехавшим, поболтать охота. И даже выпить в компании, от чего трактиру неплохой прибыток. Словом, дело житейское. И тут появляется еще один дракон, мелковатый и наглый, и начинает пакостить. Неудивительно, что крестьяне взбеленились.

Будь Эррхар на месте, он бы, скорее всего, уладил вопрос. Возможно, крестьяне и сами примчались бы к нему за помощью. Но дракон как раз отправился в столицу – очень ему захотелось с друзьями пообщаться. На крыльях-то быстро, но одним днем все равно не отделаешься. Неделю… заседали.

В результате местные разобрались с проблемой самостоятельно. Логично рассудив, что напав на стадо один раз, дракон прилетит к нему вторично, они просто привязали к нескольким овцам сумки с ядом, а остальных на всякий случай отогнали в деревню. Дракон прилетел. Слопал одну овцу и почти сразу принялся загибаться от боли. Правда, для молодой драконицы полученная доза оказалась маловата, но ни летать, ни сопротивляться она уже не могла, и к вечеру, опутанная сетями, уже лежала на главной площади деревни. Ну а крестьяне решали, годится ли в пищу драконье мясо (годится, конечно, просто надо знать, как готовить) и что делать с такими ценными ингредиентами, как драконьи шкура, чешуя, когти, зубы, потроха, кровь… По слухам, столичные маги готовы были платить за них неплохие деньги.

Спасло Галаэн чудо. Если конкретно, то вернувшийся как раз в этот момент Эррхар. Когда он виляющим зигзагом (последняя бочка вина явно оказалась лишней, и даже полет не вытряс из его головы остатки хмеля) пролетал над деревней, то краем глаза увидел творящийся внизу беспорядок. И соответственно заинтересовался. Спикировал прямо туда и потом долго не мог понять, что за ком лежит в густо заляпанной листвой сети. Пока пленницу тащили, собрали грязи, травы и веток с листьями, наверное, с половины леса. Ну а когда разобрался, то даже не разозлился, просто лязгнул челюстями и потребовал объяснить, что, собственно, происходит.

Эррхару объяснили. Он подумал. Потом потребовал подождать и ничего не делать до его возвращения. И улетел. Крестьяне, конечно, поворчали, но спорить не стали – все же и дракон вроде как бы свой, и спорить с ним боязно. А Эррхар и впрямь очень скоро вернулся и приволок с собой увесистый мешок серебра. Имелась у него в пещере заначка на черный день. В результате крестьяне получили даже больше, чем планировалось, а дракон уволок трофей к себе в пещеру и вызвал Элтона.

В общем, оклемались и Галаэн, и ее отец. Придворный целитель, не упустив возможности попрактиковаться, сумел откачать обоих. Позже семья драконов переселилась – король выделил им место для проживания, жестко предупредив, что шутки кончились и за попытку еще раз стибрить что-то у крестьян отвечать придется по всей строгости. Так что или охотьтесь сами, или покупайте, как и на что – ваши проблемы. И помните, вы здесь лишь потому, что за вас попросили… Нельзя сказать, что такое положение вещей драконам нравилось, но и деваться им было некуда. В конце концов, три-четыре боевых мага с гарантией снимают с небес любого дракона, так что король был в силе и в своем праве.

Итак, драконы улетели, а Галаэн осталась. То ли понравился ей Эррхар, он, как ни посмотри, дракон был видный, то ли просто с рано прорезавшимся женским чутьем сообразила, что за ним она будет, как за каменной стеной. Чего уж в ее решении было больше, сказать трудно. Возможно, того и другого поровну. Вот только Эррхар к свалившемуся на него внезапно счастью отнесся, опять же, не как типичный дракон.

И вместо полновластной хозяйки получилась у них первая драконья патриархальная семья. В смысле, голос женщины исключительно совещательный, все решения принимает муж. Готовят то, что нравится мужчине. Все домашнее хозяйство на женщине. Ну и, до кучи, общаются на человеческом языке. Почему? Да просто Эррхар считал, что раз они живут среди людей, то и говорить должны на языке тех, чьим гостеприимством пользуются. Хотя, возможно, все свелось к тому, что за столько лет именно человеческий язык стал восприниматься им как родной, а драконий, напротив, благоприобретенным. В общем, на почве этого, свежеиспеченная драконья семья пребывала в странном перманентном раздрае.

Да еще, с легкой усмешкой сказала Торну мать, похоже, Галаэн ревновала Эррхара к королеве. И небезосновательно – как подозревала Селеста, молодой дракон был с детства влюблен в эльфийку и дико сожалел, что она не драконица. Весело получалось, в общем. И узнавшему столько нового о драконах Торну оставалось лишь головой в обалдении помотать да отправиться на боковую – драконы драконами, а вставать завтра надо было рано. Кира уже давно спала, а Торн некоторое время еще ворочался – избыток впечатлений мешал уснуть. Однако скоро сон, будто в вату закутав мысли, вступил в свои права, и оборотень не заметил даже, как окружающее перестало его волновать…

Глава шестая,

в которой путешественников ждут дальняя дорога и новые впечатления

Леший бродит втихомолкуУ березового пня…Не будите во мне волка —Разве мало вам меня?!Я не спал вторые сутки,Я совсем уж озверел!Отвернитесь на минутку —Я пойду кого-нидь съем.

Проснулся Торн рано, еще даже не рассвело. Тишина была прямо убийственная, для города совсем несвойственная. Почти как дома…

Смешно, он уже начал считать домом свое лесное убежище, а здесь, хотя родился и вырос, чувствовал себя в гостях. Нет, правы те, кто говорят, что из-под родительского крыла все равно надо вылетать… На этой мысли он и проснулся окончательно.

Однако, когда Торн спустился вниз, то его уже ждал сюрприз. Как оказалось, спали только младшие, а мать, отец и Кира уже вовсю сидели за столом и о чем-то любезничали. Нашла, похоже, вампирша с родителями общий язык, к добру это или к худу, оставалось только гадать. Но щебетали женщины вполне доброжелательно.

– Только тебя ждем, – хмыкнул отец. Ждал он, как же, вон, кусок блина предательски торчал из уголка рта. Впрочем, обычно любящего поэстетствовать старшего оборотня это не смущало. – Иди, умывайся – и вперед!

Ну, вперед – так вперед. Умыться-побриться – это мы быстро, и вскоре Торн уже вкушал приготовленный матерью завтрак. Единственное, что портило настроение, это никогда раньше не мучавшая его мысль: не в последний раз ли такое счастье? Уходил он из дому много раз, но раньше все проходило куда спокойнее, можно сказать, будничнее. Может, вот так и начинается старость? Или всего лишь зрелость?