Женщина отца - Ксения Богда

Воздух между нами искрил, а меня трясло от злости.

– Потому что тебя хер какой-то начал лапать. А я не люблю, когда трогают моё!

– С каких это пор я вдруг стала твоей?

Меня уже колотило от его непрошибаемости.

– С тех пор когда мой член впервые довел тебя до оргазма!

– Да что ты? – в мою чашу терпения упала последняя капля. —А тебе, значит, можно с другими обжиматься, да?

С каждым словом я делала шаг к Антону и сокращала расстояние между нами. На последнем слове ткнула его пальцем в грудь и постаралась испепелить взглядом.

– Так вот в чем дело?

Он удовлетворённо ухмыльнулся, чем вызвал во мне ещё большее бешенство.

–Мальвинка просто ревнует.

– Да чего ради мне ревновать, Антош? Обжимайся с кем твоя душенька пожелает, но не трогай тогда меня, понял?

Мои запястья схватили и притянули к себе, сокращая расстояние. Наше дыхание перемещалось, а в воздухе продолжали летать молнии. Карие глаза почернели от злости, и Антон прорычал:

– Не понял! А теперь послушай меня, Мальвинка. У меня есть прошлое и есть те, с кем я спал. Ну вот так получилось, что в свои тридцать я не девственник. И да, такие ситуации могут случаться. Но это не дает тебе права нестись и тереться задницей о член другого мужика!

Я задохнулась от негодования. Проигнорировала дрожь по телу от его собственнического тона.

– Я не терлась…

Слабая попытка сопротивления заставила поморщиться. Я не сводила глаз с Антона. Просто не могла.

– Серьезно? Тогда какого хера он светил там своим стояком?

– А какого хера ты вообще смотрел на его стояк? Ты что би?

А вот эти слова сорвались случайно. Антон поначалу растерялся, а потом я и моргнуть не успела, как меня развернули и впечатали в стену. Грудь расплющило о твердую поверхность, а Антон врезался сзади бедрами. Его рык прокатился по внутренностям и опустился тугим комком в низ живота. Все нутро скрутило от желания, граничащего со страхом. Эта реакция заставила меня замереть и прислушаться к своим ощущениям. Он превращал меня в монстра. Голодного и озабоченного монстра, которого мог насытить только Антон.

– Я сейчас тебе такого би покажу, что ты глотку от стонов сорвешь! Будешь умолять, чтобы я не останавливался.

– Антон…

Слабый шепот сорвался с губ, но меня только сильнее вжали в стену, и я ощутила, как мои волосы наматывают на кулак. Из глаз брызнули слезы, а в трусиках стало жарко. Никогда не думала, что меня может возбудить жесткость. Но она возбудила настолько, что я боялась разлететься на мелкие кусочки.

– Ты сама начнешь насаживаться на мой член, покрытый твоей смазкой. Будешь стонать до хрипоты.

– Антон…

Я не могла вымолвить ничего, кроме его имени. Меня пугала реакция собственного тела. Каждое слово Антона проникало под кожу, вонзалось раскаленным прутом в самое сердце и поражало каждую клеточку. Я его хотела. Хотела, чтобы он воплотил все то, что только что говорил.

– Это будет твое наказание за то, что ослушалась и пошла искать приключений на свой красивый зад. Поняла меня, Лика?

Имя он прорычал, а у меня внутри все сжалось. Я не могла дышать. Легкие напрочь отказались выполнять свою функцию. И если бы он не держал меня в своих крепких руках, я бы уже давно лежала в его ногах. И, наверное, умоляла.

– Я хочу, чтобы ты уяснила для себя. Ты только моя.

Пока одной рукой он удерживал меня за волосы, второй проник под джинсы и резко погрузил в меня пальцы, вырывая первый стон.

– Вот так, я хочу слышать, как тебе хорошо со мной. Ты моя, поняла?

– А ты?

– Что я?

Его шепот бил сильнее хлыста. Я против воли выгибалась и прижималась сильнее. Хотя казалось, что это невозможно. И наша страсть за гранью добра и зла.

– Кому принадлежишь ты?

– Сейчас я весь твой, детка. И уж точно не хочу вести беседы.

Снова вогнал пальцы глубоко внутрь дрожащей плоти. Голова шла кругом, а ноги подгибались. Антон протиснул колено между моими бёдрами, заставляя расставить ноги шире. Снова намотал косу на кулак, оттягивая мою голову назад. Заставив прогнуться до предела. Его язык медленно обвел мои губы и погрузился в рот. Я уже не сдерживала громких стонов. Хотелось закончить побыстрее эту сладкую пытку, но Антон, как специально, тянул время.

Все его движения были медленными и тягучими. Разжигали во мне ещё большую страсть. Где-то на краю сознания я ещё слышала музыку. Слышала, как за дверью время от времени взрывается смех. Но дурман желания уже основательно впился в каждую клеточку.

Джинсы поползли вниз и оголенных ягодиц коснулся прохладный воздух. По коже пробежали мурашки. Я пыталась дышать глубоко, честно пыталась. Но не выходило. Мне было страшно задохнуться. От силы, с которой сейчас сжимала ребра. Громкий звук расстегивающейся молнии ударил по внутренностям. Скрутил низ живота и заставил замереть в ожидании. К спине прижалась мужская грудь, а по губам провели пальцами.

– Открой ротик.

Я беспрекословно подчинилась и ощутила, как его палец проникает в рот.

– Оближи. Вот так…хорошая девочка.

Все это он шептал, пока я обводила языком его указательный палец. Все нутро пронзило разрядом тока.

Палец Антона, который только что был во рту, проник в меня и тут же исчез, заставив зажмуриться от ощущения опустошенности. Широко распахнулись глаза и увидела, как Антон облизывает палец.

– Сладкая, п**дец!

Он был в этот момент настолько порочным, что я думала, кончу, не дожидаясь его.

–Антон, пожалуйста.

Ну вот…все, как он и говорил. Я начала умолять.

– Что?

– Не могу больше…

Он будто ждал этих слов. Дёрнул трусики, отодвигая, и одним мощным движением погрузился до упора. А у меня из глаз искры посыпались. Голова закружилась от того, насколько сильно он наполнил меня. Чувство растянутости грозило разорвать меня на куски. Я не выдержала. Сама двинулась от Антона и резко наладилась на член. Да, и это, как он говорил. Только мне было наплевать. Я жаждала его. Хотела, чтобы он довёл до оргазма. Хотела кричать до той самой хрипоты. Извиваться на его твёрдом большом члене.

Антон что-то простонал на ухо, но я не слышала. В ушах гремела кровь. Ноги и руки тряслись от напряжения.

– Черт!

Равный выдох, и меня начали грубо трахать. Иначе это и не назвать. Мощные толчки. Его член то полностью выходил, то врывался на всю длину. Я забывала дышать. Скулила. Выгибалась ему навстречу. Ходила по краю