В погоне за ней (СИ) - Мэйсен Кэт T.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на Адриану, пытаясь сохранить прямое лицо.

У Фреда и Джерри по глазам текут слезы смеха, а водитель автобуса едва сдерживает себя, поэтому мне трудно сдерживать смех, бурлящий внутри меня.

— Член клевал твою задницу? Бедняжка Пенни Трэйшн, — дразню я.

Всхлипы Пенни переходят в приступы смеха: — Да, ладно, я должна к этому привыкнуть.

Мы все впадаем в истерику, а Хейзел, как обычно, сияет от гордости.

Смех — лучшее лекарство, говорят они, и выходки трансвеститов тоже.

Семнадцатая глава

Прошла неделя с тех пор, как я покинула приют, желая убежать от реальности, но реальность пришла и нашла меня.

Все началось во вторник. Я сидел за своим столом в офисе, занимаясь обычной ежедневной рутиной. Было десять часов, когда мой босс вызвал меня к себе в кабинет. В его голосе не было ничего необычного, поэтому я не придал этому значения. Так было до тех пор, пока я не вошел в его кабинет и не увидел сидящих там сотрудников отдела кадров.

Экономический спад, бла-бла-бла, и мне вручили мою последнюю зарплату.

Спорить было бессмысленно, и я вернулся к своему столу, чтобы собрать вещи. Уголком глаза я заметил стоящую в дверях Найри. Она сказала мне, что трех ее друзей в офисе тоже уволили. Она была очень расстроена, но, находясь в своем собственном аду, утешать ее было бессмысленно.

— Ну и как долго я должна стоять здесь и мелькать обнаженной ногой, прежде чем ты пригласишь меня на ужин? — дразняще спросила она.

Мое лицо расплывается в ухмылке, и, не глядя ей в глаза, я продолжаю собирать вещи: — Я был слишком отвлечен бюстом, чтобы заметить ногу.

Она бросила в меня ручку и разразилась хихиканьем.

— Ты выглядишь так, будто тебе не помешала бы домашняя еда. Как насчет моей квартиры в следующую пятницу вечером? В эти выходные меня не будет в городе.

Приглашение к ней означает одно — ей нужен хороший секс, и прямо сейчас. Возможно, я как раз тот человек, который даст ей то, что ей нужно.

Глядя в ее глаза, я вижу похоть и удовольствие, слитые воедино: — Принести десерт?

Ее глаза прослеживают мое тело и опускаются к моему члену: — Это будет замечательно. Никто не хочет прийти с пустыми руками…

Я вздрогнул от неожиданности. Давненько не виделись, а мне так нужно потрахаться.

***

Потеря моей постоянной работы кажется такой незначительной. Я сижу на скамейке в парке и думаю о своих дальнейших действиях. Вспоминая времена учебы в Гарварде, во мне было столько драйва, амбиций и стремления стать журналистом. Я рассказывал истории, которые нужно было рассказать, пытался изменить жизнь людей и убедить их в том, что мы все должны протягивать руку помощи друг другу. Не все мы рождаемся с серебряными ложками во рту, и как самый маленький акт человечности меняет жизнь к лучшему.

Здесь, в Калифорнии, я пишу о преступлениях, знаменитостях и других бессмысленных вещах. Это не то, кем я хочу быть, и это не удовлетворяет мое желание быть лучшим человеком.

Когда я возвращаюсь домой, все еще не приблизившись к тому, что я хочу сделать, я вижу табличку на своей двери.

Меня выселили.

В уведомлении говорится, что все мои вещи отправлены на склад недалеко отсюда. Просто охуенно.

Официально, я теперь бездомный.

***

Я следую указаниям к дому Хейзел и с удивлением обнаруживаю, что ее дом на самом деле является той самой фермой, на которую я наткнулся в тот день, когда потерялся. Спокойствие и умиротворение вокруг ослабляют давление, которое я испытываю из-за потери квартиры. Это глоток свежего воздуха, смотрю на облака и благодарю того, кто благословил меня этой удивительной женщиной, дружбой и системой поддержки, без которой я не могу жить.

Хейзел сидит на крыльце, пока я еду по грунтовой дороге. Оно маленькое и причудливое, окруженное розами и гвоздиками. Она стоит и приветствует меня, когда я поднимаюсь по ступенькам крыльца.

Она называет мое имя и нежно кладет руки мне на лицо. Я чувствую ее любовь, материнскую любовь, которой мне так не хватало от моей матери. Она проводит меня через свой дом. Он теплый и гостеприимный, наполненный памятными вещами Ричарда и Джордж. Когда мы возвращаемся на крыльцо, она приглашает меня сесть за маленький столик, где у нее есть свежий лимонад и домашние черничные кексы. Вид из окна просто потрясающий.

— Мне нравится, когда у меня есть компания. Часто, когда Майлза нет в городе, я отправляюсь на вечер бриджа, чтобы встретиться со старыми знакомыми.

— Майлз здесь живет?

Я поглощаю эти кексы, и они практически тают во рту.

— О, нет, дорогой. У него дом прямо за углом. Это такой красивый дом. Его дочь и внук живут с ним.

— Он уехал из города по работе?

— Миссионерская работа. Майлз — медбрат. Он был добровольцем на юге, когда там прошли ужасные торнадо. Он вернется на следующей неделе, и мы поедем в отпуск в Нидерланды, — добавляет она.

— Нидерланды?

— Да. Там живет моя сестра, и я очень по ней скучаю, — Хейзел говорит спокойно. Она довольна. Как бы я хотел оказаться сейчас в ее голове.

— Что вы делаете с группой, когда вас нет?

— Фред понимает и сам выбирает время для отпуска. Джерри… ну, он иногда делает шаг назад. Я рада, что ты принял мое предложение, — она улыбается.

— Я чувствую себя слабой, когда прошу о помощи.

— Мой дорогой мальчик… — она кладет свою руку на мою, — просить о помощи — это не слабость, это сила. Я приготовила для тебя комнату.

Она улыбается, и я больше ничего ей не говорю.

***

Поселиться у Хейзел — это именно та терапия, которая мне нужна. Я не позволяю ей баловать меня, и часто мы вместе работаем на кухне, готовя ужин. Однажды вечером она просит меня приготовить еще два блюда, и не успеваю я опомниться, как раздается звонок в дверь.

Голос разносится по коридору, и мое сердце учащенно забилось. Прежде чем я успеваю полностью осознать происходящее, Адриана просовывает голову на кухню и встречает меня теплой улыбкой.

Напряжение, которое накопилось, ослабевает, когда я вижу ее. Глупо делать поспешные выводы, полагая, что она возненавидит меня за мое грязное прошлое.

Ее лицо выглядит по-другому, легкий румянец, возможно, краснота на ее выдающихся щеках. Хотя темные круги все еще окружают ее глаза, ее лицо освещает теплый оттенок коричневого. На ней только футболка с надписью «В тренировках к зомби-апокалипсису», ее руки больше не покрыты свежими порезами. К сожалению, шрамы все еще остаются.

В кухню доносится громкий крик Пенни. Она наклоняется, целует Адриану в обе щеки и подходит ко мне, протягивает руку, а затем по-мужски спрашивает: — Как дела, приятель?

Мы разражаемся смехом над ее слабой попыткой изобразить мужчину. Пенни — вся женщина, несмотря на огромный член, сидящий у нее между бедер.

Вечер проходит за едой, которую мы приготовили, и которая, если мне не изменяет память, получилась фантастической. После ужина мы решаем поиграть в шарады. Адриана и Пенни объединяются против меня и Хейзел. Пенни — та, кто принес игру сегодня, и после нескольких ходов мы узнаем, что это шарады для взрослых. Удивительно, но Хейзел не обижается и наслаждается грубым юмором.

— Киска? А… задница? Боже мой, Пенни, что, черт возьми, ты делаешь? — в расстройстве спрашивает Адриана.

Пенни наклоняется, делая что-то нелепое, и даже я не могу понять, что именно.

— Эм… кенгуру? Я не знаю, — кричит Адриана.

Зуммер срабатывает.

— По-собачьи! — раздраженно восклицает Пенни.

— Что? Правда? Какого черта ты тогда прыгаешь, как кенгуру?

— Это не прыжки! Это делается сзади, — кричит Пенни.

Мы с Хейзел зашипели.

Пенни явно хреново играет в эту игру.

Это продолжается еще несколько раундов, прежде чем Хейзел объявляет конец. Пенни получает звонок от одного из своих друзей, который, как она признается, является другом с выгодой, и далее поясняет, что когда она говорит о выгоде, она имеет в виду, что у него отличный минет.