Криминальный сезон - Алексей Макеев

конце увлекательного действа, в виде красивых метафор трактующего о любви и дружбе в самых разнообразных их проявлениях, на сцену вышли восемь человек, облаченных в большие листы бумаги. Бумага была белой, и всем желающим предлагалось ее покрасить в разные цвета прямо на актерах.

Мария не смогла усидеть и отправилась на сцену. Перформанс так перформанс, нужно попробовать все.

Красок было всего четыре, по одной на каждую пару актеров. Со своего места Лев видел, что жена выбрала зеленую.

Когда работа на сцене закончилась, актеры в бумажных одеяниях приняли довольно характерные позы, в результате чего на сцене образовались четыре разноцветные буквы. Пара, выкрашенная в розовый цвет, образовала букву «Л», раскрашенные голубым сложились в «Г», зеленые – в «Б», а у красных получилось «Т».

Увидев получившуюся аббревиатуру, зал бешено зааплодировал.

Но Гуров, сформировавшийся на классических ценностях, особого восторга не испытал.

– По-моему, эта концовка все испортила, – поделился он с Марией, когда та вернулась на свое место.

– Думаешь? А мне, наоборот, понравилось. По-моему, очень оригинальная идея и с краской этой, и с буквами.

– Идея-то неплохая, просто сам объект приложения ее какой-то… двусмысленный.

– Ты про «нетрадиционных» этих? Но здесь ведь не пропаганда. Просто призыв относиться терпимее к тем, кто на тебя не похож.

– Да? Хм… ладно, не будем спорить.

Выходя из зала, Лев увидел большую толпу, окружившую Голубкова и нескольких актеров, принимавших поздравления. В сторонке скромно стоял Берестов, видимо, не желая отнимать минуты славы у успешного коллеги.

Заметив его, Берестов приветливо кивнул, и Гуров решил подойти.

– Тоже были на премьере? – улыбнулся худрук. – Рад, рад. Надеюсь, вам понравилось.

– Да, все просто великолепно. Супруга в восторге. Она даже немного поработала маляром на вашей фабрике.

– О! Правда? Как мило! Раскраска – это идея Вадима. Я ведь вам говорил, он – настоящий гений. Какие кадры зреют в провинции! Не помню, говорил вам или нет, ведь Вадим не москвич, он из Самары. Работал там в театре, но потом…

Берестов продолжал говорить что-то про Голубкова, но Гуров уже не слушал. Оглушенный, как будто ударили обухом по голове, он стоял и тупо смотрел в пространство, а в ушах вместо рассказа Берестова звучала фраза, нечаянно подслушанная в фойе перед началом спектакля.

«…какой только швали не натащил в театр с подачи этого «голубя самарского», – кажется, так она сказала? – припоминал он. – Да, именно так. А я даже не сообразил. «Голубь». Ну, конечно же, это Голубков. Только минуточку, они ведь говорили о «файлах». Тогда что же получается? Получается, что…»

– …так он и оказался у нас, – закончил Берестов фразу, начало которой Лев пропустил.

– Послушайте, а вот эти ваши музыканты, кажется, тоже очень талантливые ребята. Они – местные? Или из приезжих? – осторожно спросил он.

– Вы просто как в воду глядите, – широко улыбнулся Берестов. – Сразу видно, что опытный сыщик. Наши «файлы», они ведь тоже из Самары. Мало того, они, можно сказать, ближайшие соратники Вадима. Собственно, он и порекомендовал их мне. Сказал, что способные ребята, с большими перспективами, а вынуждены перебиваться перепевками разной попсы в барах. Да и правильно, чего там найдешь, в деревне? Вкусы известные, «Мурка» да Пугачева. В общем, попросил он меня их посмотреть. А когда они приехали и я послушал, на что они способны, сразу взял. Мало того, даже музыкальную студию под них создал. И ни минуты не пожалел. Наоборот. Теперь у нас еще несколько перспективных музыкальных коллективов, много приглашений, концерты. В общем, жизнь кипит. А началось все вот с этой небольшой просьбы послушать самарских ребят.

– Да, большое всегда вырастает из малого, – глубокомысленно произнес Гуров.

– Это все Вадим. У него рука легкая. И всего-то ничего, чуть больше года у нас работает, а в театре, можно сказать, другая жизнь началась. Вадим, ну что ты там? – обратился он к режиссеру, толпа вокруг которого наконец-то стала редеть. – Едем отмечать твой триумф?

– Да, конечно. Буквально через минуту, – отозвался тот, подписывая кому-то программку.

– Что ж, не буду вам мешать, – сказал Лев. – Празднуете снова в «Ковчеге»?

– Нет, в этот раз заказали другой зал. – Лицо Берестова стало серьезным. – Все-таки трагические события… все это еще так свежо. Зачем портить праздник грустными воспоминаниями?

– Действительно, не стоит. Вы хорошо поработали, нужно как следует отдохнуть. Без помех. От души желаю вам этого.

– Спасибо. И вам хочу пожелать удачи. Все мы надеемся, что подлый убийца будет найден.

Пока Гуров разговаривал с Берестовым, Мария в фойе встретила свою знакомую, и они оживленно обменивались с ней впечатлениями от спектакля.

– Вот видишь, – повернулась она к Гурову, когда он подошел, – Людочке тоже понравилось. Только ты у меня вечно всем недоволен.

– Почему же? Я наоборот. Я даже очень… Отлично время провел. А главное – с пользой.

Говоря о пользе, Лев нисколько не лукавил. Он действительно считал этот «культпоход» как нельзя более удавшимся. Информация от Берестова добавляла последний пазл в мозаику этого расследования и делала общую картину ясной и одновременно неожиданной.

«Так, значит, эти отвязные «файлы» – ставленники Голубкова, – думал он, направляясь с женой к машине. – Приглашенный режиссер работал с ними в Самаре и соответственно познакомился гораздо раньше, чем, например, тот же Бойцов. Что это может означать? Как минимум то, что Голубков для них гораздо ближе, и его просьбу, если таковая возникнет, они исполнят охотнее, чем просьбы Бойцова. В свете того, что на сегодняшний день мне известно, это поворачивает дело очень интересной стороной».

Льва давно беспокоило некое противоречие, которое досадным диссонансом вкрадывалось во все его стройные размышления и выкладки.

Если верить рассказам очевидцев, Бойцов дружил с «файлами», часто общался с ними, вместе отмечал праздники в «Ковчеге» и, вполне вероятно, имел общих поставщиков «дури». На этом фоне схема Бойцов – жертва, «файлы» – исполнители выглядела несколько подозрительно. Даже если учесть, что «способные ребята» делали все не сами, а выступали только в роли посредников, которые этих самых исполнителей подыскали, все равно ситуация казалась не очень правдоподобной.

Если Бойцов так дружил с этими ребятами, как об этом рассказывают, навряд ли они стали бы так поступать с ним. А с