Клуб смерти - Джерри Остер

«КЛУБ СМЕРТИ» — такой заголовок «Дейли ньюс» выполнила белыми буквами во всю страницу на фоне фотографии, сделанной с балкона Арсенала. Пять из девяти трупов отлично просматривались. Убитые замерли в неестественных позах — так падают дети, играющие в покойников.

В «Пост» появился такой заголовок:

«МЕСТЬ ГАНГСТЕРОВ В „КЛУБЕ СМЕРТИ“».

В «Ньюсдей»: «„КЛУБ СМЕРТИ“ — ПРОКОЛ ВЛАСТЕЙ».

«Геральд» в духе вендетты (вендетты ее руководства) против Мак-Алистер, однако, не слишком резко:

«ДЕПАРТАМЕНТ ЮСТИЦИИ ОДОБРИЛ БЕЗОБРАЗИЕ В „КЛУБЕ СМЕРТИ“».

«Таймс» (о которой Чарльз Айвс как-то написал в «Колумбийском журналистском обозрении»: «Как только представляется возможность, они берут дивную историю и калечат ее помпой, серьезностью, анализом, историзмом, трагизмом, фактичностью, объективностью и академичностью») объявила попроще и поточнее:

«ДЕВЯТЬ УБИТЫХ В АРСЕНАЛЕ».

Полицейский комиссар Франклин Монтгомери разложил газеты на рабочем столе, изучил каждую бесстрастно и отстраненно, потом откинулся в глубоком кресле и заложил руки за голову.

— Прошло четырнадцать часов, инспектор Клингер. Что вы наработали?

Главный инспектор Лу Клингер выдвинулся на дюйм-другой из полукруга других сотрудников, в том числе одной женщины во втором ряду. Все сидели лицом к столу комиссара.

— Девять человек убиты, семнадцать — ранены, трое — в тяжелом состоянии. Четыре или, возможно, пять стрелков. Пулеметы МАК-10 в автоматическом режиме. С глушителями. Четыре ствола раскопали прямо рядом с Арсеналом. Они с армейского склада, захваченного налетчиками в мае прошлого года. В то время говорили, что это политический терроризм. Однако свидетели, оставшиеся в живых, утверждают, что налет был гангстерский…

— Простите, инспектор, — комиссар наклонился вперед, опершись локтями о стол, — все это я читал в газетах. У вас есть информация, которой не располагают газетчики?

— К настоящему моменту, господин комиссар?

— Да.

Клингер покачал головой:

— Мы не узнали никаких имен, господин комиссар. У нас есть довольно сомнительное показание одного из свидетелей, что один стрелок, а они все действовали в масках, фигурой похож на известного бандита Фредди Фазо. Сейчас мы пытаемся найти его. В такую погоду, сэр, дело идет медленно.

— Они дело сделали, несмотря ни на какую погоду, — перебил Монтгомери. — Погода — неуважительная причина.

— Нет, сэр. То есть да, сэр. По внешнему виду, сэр, по тому, что стрелки прямо-таки испарились со сцены, они не пользовались машинами, сэр. Выглядит все так, будто они предварительно разработали безопасный план отхода. Может быть, отсиживались в убежищах — квартирах, баре или ресторане.

— Прочешите местность.

— Уже занимаемся. Но там много всего.

— Однако не бесконечно много, инспектор.

— Нет, сэр. Но сейчас сезон простуды и гриппа. Людей меньше, чем положено.

— Для бандитов сейчас тоже сезон гриппа и простуды. Почему-то у них всегда хватает рабочих рук.

— Да, сэр.

— Где Мак-Алистер? — спросил Монтгомери.

Билл Долан поднял руку:

— Сэр.

— Вы не Мак-Алистер.

— Конечно, нет, господин комиссар. Я — Уильям Долан, сэр, заместитель.

— Я хорошо знаю, кто вы, Долан, ради Бога. Вас, наверное, удивляет, что комиссар полиции Нью-Йорк-Сити знает, кто вы такой? — Монтгомери подтолкнул телефон к Долану. — Позвоните ей. Вызовите сюда.

— Комиссар Монтгомери? — в задних рядах завозились, зароптали, принялись подталкивать друг друга.

— Вы кто? — и еще один вопрос читался на лице Монтгомери: «Откуда я вас знаю?».

— Это мисс Неделикато, — сообщил Долан, — в отсутствие Мак-Алистер…

— Отсутствие? — возмутился Монтгомери. — Мои люди расчищают бардак, который Мак-Алистер устроила в здании, находящемся в границе этого города. Следовательно, она и под моей юрисдикцией. А вы мне толкуете, что она отсутствует? Мне хочется знать, собиралась ли она уведомить моих людей об этом милом собрании, а вы говорите, что она отсутствует? Я знаю, она планировала арест этих людей, но я почему-то не уведомлен о том, кто должен был их арестовать. Моими людьми она побрезговала, а вы мне твердите, что она отсутствует?

— Мак-Алистер сейчас на пути в Вашингтон, чтобы доложить главе Криминального отдела, — объяснила Мэри Элизабет, — я не являюсь ее заместителем по должности, это мистер Долан, но несу прямую ответственность за планирование данной операции.

Монтгомери откинулся в кресле.

— Вы знали?

Мэри Элизабет не читала с листа, который держала в руках. Она смотрела прямо на комиссара с некоторым вызовом.

— Чтобы предотвратить утечку информации, мы решили сократить число полицейских служб, участвующих в операции. Объекты совершили преступления федерального масштаба, поэтому местная полиция не привлекалась к процессу ареста. Имелись подготовленные агенты-стрелки ФБР, таможенной и иммиграционной службы, управления по контролю за наркотиками — достаточное количество агентов, чтобы справиться с ожидаемым количеством респондентов, которые если и вооружены, то только карманным оружием. Мы полностью признаем, что наши агенты не могли противостоять четырем или пяти пулеметам.

Задача транспортировки была возложена на армию, которая с удовольствием одолжила нам два грузовика на две с половиной тонны каждый. Более чем достаточно для ожидаемого числа задержанных. Военные зарекомендовали себя лучшим образом при доставке раненых в больницу и легко справились с непогодой.

Монтгомери насмешливо хрюкнул:

— Вы говорите, советник, ваша безмозглая операция оправдана тем, что грузовики хорошо развезли бедных калек, превращенных в решето, по больницам?

Долан пришел на выручку к Мэри Элизабет:

— Вы просили отчитаться о приготовлениях к аресту, и мисс Неделикато ответила вам. Замысел операции принадлежит Мак-Алистер, и она уполномочила меня передать вам, что берет на себя ответственность за все случившееся. Если вы собираетесь обсуждать ее достоинства, то вам придется встретиться лично с Мак-Алистер.

— Достоинства? — буквально опешил Монтгомери. — Достоинства? Там ни одного достоинства. Ни одного не было. Нисколько. Ноль. Ничего. Зеро.

— Ценю ваше мнение, комиссар, — сказала Мэри Элизабет. — Однако позвольте вам напомнить, что вы — не мой босс.

— А позвольте мне напомнить вам, — рявкнул Монтгомери, — что ваш босс — первый свидетель в деле о подозрительной смерти по неестественной причине…

— Это не имеет никакого отношения к данному случаю, — перебила его Мэри Элизабет.

— Да? Очень сомневаюсь. Мы сейчас говорим о безразличии и презрении к полицейским стандартам и методам.

— Извините меня, — Мэри Элизабет решила закончить. — У меня еще много работы.

До того как она повернулась и зашагала через толпу, Мэри Элизабет сняла очки и сдвинула их на волосы. Но это был не совсем тот момент открытия тайны, когда коммивояжер вдруг снял библиотекарские очки и произнес: «Да вы… да вы прекрасны». Не лицо ее было замаскировано. А ее голос. И не до конца замаскирован — его индивидуальность проступила, как лицо сквозь вуаль, — она как бы уколола полицейского комиссара за неуверенность высказанного предположения, ей хотелось смутить его, он должен догадаться или хотя бы заподозрить, что он на самом деле слышал ее голос раньше.

16

— Джейк, — Тим Мак-Ивер стоял в дальнем углу офиса Клингера, стараясь занимать как можно меньше места, и все равно он выглядел виноватым, будто из-за неприличных мыслей.

— Тим.

— Дейв, сколько времени прошло.

— Тим, — Милнер нагнулся и посмотрел под стол. — Где Клингер?

Мак-Ивера разобрал нервный смех.

— Инспектор у начальства. С минуты на минуту вернется.

Они покивали, засунули руки в карманы и пошаркали ногами. Мак-Ивер старательно прочистил горло:

— Думаю, вы слышали, Нейт и я тянем, теперь дело об Арсенале.

— М-да, слышали, — признался Ньюмен.

— Федеральные ребята обкакались, а убирать нам.

— Тяжело, — посочувствовал Милнер.

Мак-Ивер сдвинул шляпу на затылок. Последний, кто еще носит мягкие фетровые шляпы.

— Клингер приказал, чтобы вы, ребята, навалились грудью на дело о парашютисте с террасы квартиры Мак-Алистер. Сделайте мне одолжение, а? Навалитесь. Вы только ничего такого, поймите меня правильно. Просто Нейт и я хотим спокойно тянуть свою лямку и не переживать о том, как вы там стараетесь или нет. Так что, знаете, время от времени позванивайте.

— Верное дело, Тимми, — как бы согласился Ньюмен.

— Что-нибудь хочешь узнать из того, что мы накопали, Тимми?

Ньюмен глянул на Милнера: он что, издевается, передразнивая его уменьшительное «Тимми»? Или… что? Он не знал, «что». Значит, «или» не должно быть. Значит, просто вопрос?