Прыжок в прошлое - Линда Бакли-Арчер

Преподобный Ледбьюри сидел притихший и гораздо более озабоченный, чем утром. Когда карета подъехала к перекрестку, он попросил кучера остановиться и спросил у торговца ложками и жестяными кастрюлями, куда ведет более узкая дорога. Торговец ответил, что главная дорога ведет прямо в Личфилд через Кингс-Бромли. Еще он рассказал о том, что два дня назад именно на этой дороге джентльмену перерезали горло от уха до уха. Оказалось, что более узкая дорога тоже ведет в Личфилд, но она длиннее, так как петляет между деревьями. Затем торговец попытался заинтересовать преподобного набором жестяных кастрюль, но преподобный отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и больше не удостаивал его своим вниманием. Торговец бросил на преподобного странный сердитый взгляд, пожелал всей компании доброго дня и исчез в лесу.

– Он тут много не продаст, – заметила Кэйт. – Почему бы не открыть торговлю в деревне, а не здесь, где никого нет?

Преподобный Ледбьюри сдвинул парик и вытер платком вспотевшую голову. Он залез во внутренний карман и нащупал там драгоценное ожерелье миссис Бинг. Затем погладил нагретые солнцем золотые кудри маленького Джека, нахмурился и глубоко вздохнул.

– Я обещал вашей матушке, – сказал преподобный Джеку, – что доставлю вас в Лондон в целости и сохранности, а я – человек слова. Поэтому мы не поедем по главной дороге в Личфилд, а предусмотрительно отправимся по более узкой. Из-за этого наше путешествие будет чуть дольше, но разбойник наверняка поджидает свои жертвы на главной дороге, так что мы его перехитрим. В любом случае к ночи доберемся до гостиницы «Георг».

Ханна решила, что Джек слишком долго сидел на солнце, поэтому преподобный опустил его в карету через окно. Джек хихикал. Но кучеру было не до веселья. Он только глянул на едва заметную лесную дорогу, и у него екнуло сердце. Однако он знал, что высказывать свое мнение хозяевам бесполезно, а потому щелкнул кнутом и изо всех сил погнал лошадей по этой заросшей дороге. Вряд ли по ней можно было проехать зимой. Да и теперь карета прыгала по ухабам вместе с пассажирами. Эта езда была изнурительна для всех, особенно для лошадей, но останавливаться было нельзя, если они хотели засветло добраться до гостиницы «Георг». Пару раз упавшие ветви преграждали им дорогу, и кучеру приходилось спускаться, чтобы убрать их. Вскоре преподобный оставил Сидни с кучером, а сам присоединился к Ханне и детям в карете. Небо порозовело, и душистый воздух постепенно становился более холодным и сырым. Компания в карете устала от разговоров и пения, и в конце концов все замолкли. Даже Джек перестал спрашивать, сколько еще ехать до гостиницы, и полусонный приник к Ханне. Питер и Кэйт отчаянно старались не заснуть и следили друг за другом, чтобы ненароком не начать растворяться.

Внезапно карета остановилась, и все пассажиры неожиданно повалились вперед. В напряженной тишине были слышны только тяжелое дыхание лошадей и звон сбруи.

– Что еще? – завопил преподобный. – Нисколько не пожалею, если мы уберемся с этой проклятой дороги. Думаю, лучше уж встретиться лицом к лицу с разбойником, чем греметь костями по этим ухабам!

Внезапно в окошке что-то промелькнуло и все увидели привалившегося к дверце кареты кучера, по голове которого текла кровь.

– О, преподобный Ледбьюри! – воскликнула Ханна дрожащим шепотом, – я думаю, стоило быть чуть поосторожней с вашими пожеланиями!

Кто-то резко открыл дверь, и кучер рухнул к ногам пассажиров. Глаза пассажиров сначала обратились вниз на раненого, а потом на дверь. Никто, даже Ханна, которой неудержимо хотелось закричать, не издал ни звука. Из полутьмы на них уставилась пара зеленых глаз. Розовощекий мужчина, одетый, как джентльмен, который уже две недели не менял одежды, одарил всех улыбкой Волка из сказки «Красная Шапочка». Мужчина снял свою треуголку и, слегка наклонив голову, стоял перед путешественниками в позе, которая выглядела бы вполне уважительной, если бы не пистолет, направленный прямо в сердце преподобного.

– Сожалею, что приходится взывать к вашему милосердию, леди и джентльмены, – сказал он, ласково похлопав Джека по щеке.

Ханна схватила ребенка и посадила его к себе на колени. Джентльмен внимательно посмотрел на Ханну, и она отвечала ему вызывающим взглядом, пока он не послал ей воздушный поцелуй, после чего она уставилась в пол.

– Будьте спокойны, мистрис, мне не доставляет удовольствия бессмысленная жестокость, уверяю вас. Просто сегодня я оказался не при деньгах и очень надеюсь, что вы не сочтете меня навязчивым, если я попрошу оказать мне честь и дать немного взаймы.

– Взаймы, вот это да! – закричал преподобный, хотя голос его подрагивал. – Да будьте вы прокляты, сэр! Полагаю, вы и есть тот самый бесчестный Нед Портер. Ваша репутация всем известна, однако меня вам не одурачить! Вы не что иное, как обыкновенный вор! – Преподобный вытащил дубинку из-за пояса и размахнулся, собираясь ударить разбойника. Тот молниеносным движением ударил преподобного по пальцам рукоятью пистолета и с легкостью освободил его от оружия. Преподобный взвыл от боли. Питер вскочил на ноги. Он не знал, что делать, но старался всем своим видом выразить неповиновение. Нед Портер изобразил испуг и от души рассмеялся. Он направил пистолет на Питера, а дубинку держал около головы преподобного.

– Не дури, парнишка, – сказал разбойник Питеру спокойным, вкрадчивым голосом. – Жаль покидать этот мир, не попробовав сначала, что значит быть мужчиной. У тебя красивое лицо – подумай обо всех этих миленьких девчонках и угомонись.

Питер посмотрел на разбойника и покраснел. Он чувствовал себя маленьким, беспомощным и глупым, но не желал смиряться. Преподобный указал ему жестом, чтобы он сел, и Питер неохотно подчинился.

– Джон! – позвал разбойник. – Не подойдешь ли ты, чтобы помочь этим добрым людям вспомнить, где они хранят свои ценности?

– Не могу, Нед, пока ты что-нибудь не сделаешь вот с этим, – ответил грубый голос.

Нед отступил от двери, и все увидели, что костлявый человек, которого Кэйт сразу же узнала, тащит Сидни.

– Смотри, – прошептала она, – это же торговец, мы видели его на перекрестке!

Джон, пособник Неда, одной рукой зажимал Сидни рот, а другой крепко сжимал шею.

– Опусти мальчика, ты, грязная скотина! – прогрохотал преподобный Ледбьюри. – Тебя за это повесят!

На секунду Джон непроизвольно ослабил хватку, потому что Сидни изловчился и до крови укусил его руку. В следующее мгновение, извергнув поток ругательств, Джон отпустил мальчика, который тут же кинулся к карете. Нед Портер подпустил Сидни ближе и спокойно ударил по лицу пистолетом. Сидни, потеряв сознание, ничком рухнул на землю. Ханна и Кэйт закричали, а преподобный, побелевший от ужаса, встал и попытался выйти из кареты.