Полигон: простые желания - Александр Крафт

Бойцы вывалили из шлюза шумной гурьбой и, не обращая на меня внимания, прошли в коридор, по дороге разряжая оружие. Вадик сказал перепуганному переводчику, что через минуту он может снять повязку, и, вложив ему в руку сотенную купюру, закрыл дверь шлюза. Последнее нажатие, паренек отправился домой, а зам бухнулся в свое кресло и потребовал кофе.

— Красиво сработали, — похвалил я, наполняя его чашку.

— Не без того, — с гордостью ответил Вадик. — Теперь у него не осталось выбора. Так что, считай, деньги уже у нас. Надеюсь, комп все записал?

— До последней минуты. И сколько мы заработали? — я тоже не упустил случая подкрепиться, но кроме кофе решил соорудить себе бутерброд. У меня в столе по старой привычке всегда валялось что-нибудь съестное.

— Почти восемьсот тысяч, — доложил Вадик и забрал с моего хлеба ветчину. — А что там у нашего друга?

По экрану метались какие-то люди, а выскочивший «друг» с южным темпераментом отдавал приказы. Я не мог узнать, что кричит Хамир, но постепенно ему удалось навести порядок. Большинство людей были отправлены обратно в лес, видимо, на патрулирование. Остальные стали обыскивать хижины.

— Наш друг в печали. Полными скорби, но энергичными речами он пытается вернуть бодрость своим братьям по оружию, — прокомментировал я события для Вадика, который не видел экрана, и спросил: — А чего это он так на тебя обиделся, что даже не захотел виски поделиться?

— А ты еще не понял? У них там вроде феодальных владений. Мы вторглись на его территорию без спроса, а это само по себе оскорбление. Потом мы вошли в его дом, а в дом враги не заходят. Они либо сжигают его, либо сам хозяин должен выйти, чтобы защищать свое имущество.

— Так мы же ему не враги, мы же вместе делом занимаемся, — встрял я, доставая новый ломтик нежно-розового мяса и, отодвинув подальше хлеб, уложил его на опустошенное Вадиком место. Он сделал вид, что не заметил моих манипуляций, с удовольствием выпил половину чашки кофе, закурил и стал меня просвещать.

— Общее дело — еще не значит быть друзьями. Это только у нас, стоит совместно продать один «сникерс», как уже запанибрата, идут за бутылкой, и друзья по гроб. Там другой менталитет. По идее, мы должны были бы послать своего человека, чтобы он передал наше послание любому боевику на границе его владений. В письме нужно было бы пожелать ему здоровья и долголетия, а бизнесу процветания. Потом мы должны были бы выразить уверенность в добрых отношениях и только тогда поинтересоваться, нет ли у него информации о наших деньгах. Хамир бы не ответил, и только тогда мы должны были бы идти на него войной: продраться через лес, постреляв охрану, а дойдя до домиков, нужно было бы кричать, чтобы он выходил. Только после этого мы могли бы спалить постройки и вернуться домой с победой. Вот только Хамира уже давно бы там не было.

— И откуда ты все знаешь? — с наигранной завистью спросил я. — Что, в прошлом ты еще и этим занимался?

Я меланхолично посмотрел сначала на Вадика, а потом на недоеденный бутерброд и полез в стол.

— Я, в отличие от тебя, иногда книжки разные читаю, а не только документацию по «железу». Ты меня слушаешь, или это слишком заумно для твоих мозгов? — cпросил зам и, встав с кресла, навис над столом.

— Жужжи-жужжи. Тембр твоего голоса улучшает мое пищеварение, — я наконец нашел то, что искал. Это было большое яблоко, «антоновка». Как раз во вкусе Вадика. Разумеется, я не успел его достать, как зам уже выдернул у меня фрукт и плюхнулся на свое место.

— Это все-таки свинство. Заведи свой корм и жуй на здоровье. Я что, по-твоему, для тебя его прятал? — завелся я.

— Угм, — пробурчал зам и с довольным видом откусил.

На самом деле яблоко было спрятано именно для Вадика. В течение последней недели я втихаря фаршировал его перцем. Операция была достаточно тонкой, нужно было не повредить кожицу. В награду всем моим стараниям я теперь лицезрел, как зам плюется, ругается, хлебает «пепси» и кофе одновременно.

— Что, сорт не понравился? — сочувственно поинтересовался я.

МЯТЕЖ

— Олег, это Вадик. Спустись на третью палубу в седьмую комнату. Я думаю, ты будешь в восторге…

Я сидел в кабинете, забросив ноги на стол и глупо улыбаясь. На экране передо мной в который уже раз прокручивалась запись последней операции. На этот раз мы сработали настолько слаженно и чисто, что смогли бы войти в учебники. Такая операция была для меня лучшим подарком, и я находился в состоянии легкой эйфории, подогретом стаканом красного.

— Что там, Вадик? — переспросил я голосом сварливой жены. Мне чертовски не хотелось отрываться от экрана.

— Ты это должен видеть сам. Спускайся, не пожалеешь, — в голосе моего зама чувствовалась улыбка, и это меня заинтриговало.

— Ну ладно. Иду, — бросил я в интерком и направился к лифту.

Лифтовая дверь находилась в каждом помещении, и я до сих пор не мог понять схему его движения. Он одинаково быстро перемещался между этажами или комнатами на одном этаже. Само перемещение занимало около секунды, вне зависимости от расстояния, причем никакого движения не ощущалось. В лифте было две двери: одна в помещение, а другая в коридор. Можно было пройти насквозь, а можно было переместиться в другое место. Лифт управлялся голосом. Я сам натаскивал его на придуманные мной же названия этажей и комнат.

Итак — третья палуба, седьмая комната. Уже называя цель поездки, я вдруг сообразил, что не надел ремень с кобурой и небольшим чехлом, где всегда находился прямоугольник, напоминающий по форме пачку сигарет транслятор. Ничего страшного в этом не было, но я решил не показывать дурной пример подчиненным, появляясь «не по форме», и сразу же произнес приказ:

— Кабинет.

Это и спасло мне жизнь. Двери приоткрылись буквально на сантиметр и сразу же закрылись. Лифт перенес меня обратно. Но и этого сантиметра хватило, чтобы увидеть три направленных на меня ствола, окруженных веером огня. На долю секунды я услышал щелчки пуль по двери, и вот передо мной снова кабинет. Еще не понимая, что происходит, я бросился к ремню с транслятором. Единственное, что мне оставалось — заблокировать все двери, а уже потом разбираться в происходящем.

Ремень лежал тут же на краю стола, но кубик не зажегся от моего прикосновения. Я стоял и тупо смотрел на мертвый брусок с неведомой мне начинкой. Наверное, я так же смотрел бы на скачущего всадника с пылающим мечом. Ни в «Судный День», ни в неработающий транслятор я не верил. Но факт оставался фактом. На меня совершено покушение, и единственная защита не работала. Я понимал, что причина где-то рядом, но мне катастрофически не хватало времени. Вадик наверняка ринулся за мной.