Легенда о свободе. Буря над городом - Анна Виор

«Мах и Шос что-то натворили, – решила Элинаэль. – Только что?»

– Он Мастер Путей!.. – вдруг в секундной паузе, возникшей, когда все переводили дыхание, громким шепотом произнес Шос.

Воцарилась тишина, и десять пар глаз воззрились на него.

Он молчал, и Лючин не выдержала.

– Кто?! – требовательно спросила она.

– Этот Вирд Фаэль… – продолжил, оглядываясь на лестничный пролет, Шос тем же громким шепотом.

– Что за чушь ты несешь? – Строгий голос Иссимы.

– Сам Ректор Исма назвал его так, – ответил Шос, он выглядел удивленным и обескураженным, как и Мах.

Самым значимым свидетельством того, что они не разыгрывают остальных, а действительно чем-то потрясены, было молчание Маха. Тот тряхнул черными кудряшками, поднял голову, уставился прямо в глаза Элинаэль и, наконец, произнес:

– Я видел, как он сделал… огонь!.. А потом… исцелил Исму…

«Ничему не удивляйся!» У Кодонака случайно нет Дара Пророка?

– Где это ты видел? – спросила Лючин.

– Мы подглядывали, – признался Шос, – там есть окошко в верхней части двери… и подслушивали…

– Как стыдно за вас! – Иссима прикрыла рукою глаза. – Простите их, Мастер Этаналь! Они просто… дикари!

Итин улыбнулся Иссиме и вновь уставился на Шоса и Маха. Всех, в том числе молодого Мастера, больше интересовало то, что они увидели и услышали, чем обсуждение недопустимости их поведения.

– Вы выдумываете! – сказала Лючин.

– Может, и нет, – прошептала Эдрал так, что слышала только Элинаэль.

– Клянусь! Раздери меня Древний! – воскликнул Шос. – Мастер Исма сказал: «Я просто счастлив, что вижу тебя, настоящий Мастер Путей!»

– Ага! – рассмеялась Лючин. – А в этот момент мимо пролетал Астри Масэнэсс, которому Ректор это и сказал!

– Нет! – вновь вмешался Мах, уставившись на этот раз в глаза Лючин. – Я видел: он сделал огонек, точно такой, как Элинаэль может…

В это мгновение сверху послышались шаги, и все затихли. По лестнице спускались, переговариваясь, Гани Наэль и Вирд.

Мастер Музыкант, коротко попрощавшись, ушел. А Вирд, под пытливыми взглядами, скромно занял место в одном из углов комнаты.

Наступила неловкая тишина. Вирд выглядел обескураженным. Еще бы: он вошел – и все словно в рот воды набрали…

– Ты и вправду Мастер Путей? – прямо спросила Лючин в присущей ей бестактной манере.

На лице Вирда не дрогнул ни один мускул. Наверняка Кодонак, обучавший его держать себя в руках, был бы сейчас доволен, но именно такая его реакция и казалась странной. Если бы Элинаэль задали подобный вопрос, она бы удивилась, рассмеялась, спросила, все ли в порядке с головой у того, кто спрашивает, но не стала бы сидеть с таким серьезным лицом.

Вирд скользнул взглядом по всем присутствующим. И неожиданно, после долгой паузы, твердо ответил:

– Да.

Всегда хладнокровный Тоше ахнул.

– Ты можешь создать огонек? – тут же спросил Марил.

– Да, – сухо ответил Вирд.

– Покажи! – в один голос вскричали практически все.

– Я не скоморох! – строго и холодно произнес юноша.

– Но мы тебя спасли, а Иссима тебя вылечила, – нашелся что сказать Шос.

Вирд мельком взглянул на Иссиму, вздохнул, затем лицо его смягчилось, а плечи немного расслабились. Он протянул руки и отпустил на волю десять маленьких огоньков, столь знакомых Элинаэль. На этот раз ахнули все до единого, и она в том числе.

Огоньки опустились на протянутые ладони каждому присутствующему, кроме нее. Вирд, пристально глядя ей в глаза, сделал несколько едва заметных движений пальцами рук и отпустил в ее сторону нечто особенное: тоже огонек, но необычный – живое пламя, заключенное в прозрачную сферу, – так описывала Эдрал ее Дар.

Элинаэль задержала дыхание, когда это прекрасная сфера опустилась в ее руки. Она почувствовала, что может управлять ею, заставлять гореть ярче или тише, давать тепло или свет, сжиматься до крошечной горошины и расширяться до размеров самой девушки…

– Об этом никто не должен знать, – сказал Вирд, пока все молчали, удивленно взирая на то, что он создал, – это моя тайна. Позвольте мне самому решать, кому можно, а кому нельзя говорить.

– Мы готовы и клятву принести! – Мах был полон решимости.

– Не нужно. Я верю вам и без клятвы.

Элинаэль знала, что Вирду семнадцать лет, как и ей, но он выглядел сейчас старше всех присутствующих. Он вел себя как Мастер, а не как юноша, в котором только что развернулся Дар. Элинаэль не могла оторвать от него взгляда, да уже и не пыталась, ее больше не обжигал и его ответный взгляд… наоборот, она рада была встречаться с ним глазами снова и снова. Волна нежности и радости поднималась при этом внутри. Неужели все происходящее здесь сегодня – не сон?..

Ото Эниль

Кабинет Мастера Ректора оказался запертым снаружи. Ни в нем самом, ни в прилегающих к нему покоях никого не было.

Ото и его спутницы ушли в дальние комнаты, чтобы шумом не привлечь лишнего внимания секретаря, который, возможно, сидит за дверью. Нужно дождаться Исму.

Не очень прилично вторгаться в спальни хозяина без спросу, но у Ото другого выхода не было – сейчас не до приличий и церемоний.

Он усадил уставшую и потрясенную Алсаю в мягкое кресло и налил ей бокал найденного здесь, в кувшине на столике, вина. Она так и сидела, молча держа бокал в дрожащих руках и вглядываясь стеклянными глазами в одну точку перед собой. Раны ее, похоже, не были серьезными, так как ни одна из женщин про них не вспоминала.

Ташани тоже заняла кресло, недоверчиво ерзая в нем, будто ожидая, что оно укусит. Она все еще выглядела сердитой и что-то бормотала себе под нос.

– Ташани без племени… Ташани без народа… Я должна была умереть с ними… – разобрал Ото.

Он даже не хотел сейчас думать, что пришлось пережить этой Дочери снегов там, на севере. Несмотря на то что это была та самая женщина из его видения, он даже не стал ее ни о чем расспрашивать. На сегодня ему более чем достаточно ответов. Выбраться бы из-под них…

Ото успокоиться не мог, он измерял шагами комнату, заложив руки за спину, обдумывал слова, услышанные от Верховного, сопоставлял с последними событиями. И ужасался, ужасался, ужасался! Безумие…

«…в последние дни безумие заполонит землю, даже мудрецы потеряют мудрость, и самые великие из них станут слепцами, и тогда ничего не знающие поведут их… Юность посрамит старость, и мудрость их будет как дым на ветру».

Времена Ужаса настали! Где-то здесь, в Академии, скорее всего – в библиотеке, находится сейчас Абиль Сет, которого ошарашили бы новости, но Ото не может сейчас ни пойти к нему, ни позвать его сюда, пока не появится Исма. Где же Киель? Ректор может быть где угодно – на занятиях, хотя вечером обычно занятий нет, может в гостях. Исма человек энергичный, ему есть где провести вечер, кроме как в своих покоях в одиночестве. Да и его Дар Видящего, как знал Ото, одиночества не терпит.

Прохаживаясь по комнате, он невольно заметил на небольшом приставном столике у пустующего кресла перед камином развернутые бумаги. Проходя в очередной раз мимо столика, Ото остановился, рассеянно разглядывая письменные принадлежности. Бумаги были чистыми, так что он не совал нос в личные дела Исмы, а просто хотел отвлечься, и вид пера, чернил и белых листов навел его на мысль написать письмо Кими и при случае его передать. Он сел на стул и придвинул его к столику. Под одной из бумаг что-то хрустнуло, и Ото, убрав лист, разглядел остатки застывшего воска сломанной печати – даже по небольшому фрагменту овала, пересеченного двумя волнистыми линиями, Ото безошибочно узнал печать Верховного. Он все-таки ответил на письма Ректора? Что именно? Может, и с Исмой Эбонадо договорился о встрече, подобной произошедшей сегодня с ним? Верховный прижмет к стенке бунтаря Ректора, ошарашит экскурсом в неизвестную историю Астамисаса и спросит: «Жизнь или смерть?»

Только сейчас, подняв глаза, Ото заметил в серебряном поддоне для пепла не до конца сгоревшую часть листа, исписанного знакомым мелким почерком Атосааля. Поколебавшись лишь мгновение между воспитанием и любопытством, Ото взял обгоревший со всех сторон кусочек письма и прочел: «…знаешь, что делать… Организуй… Корпуса в одном месте от имени Кодонака… нужно избавиться, пока все не началось… за головой Кодонака я уже послал…»

Ото отшатнулся, отбросив от себя остатки письма, словно мерзкое насекомое, намеревающееся его укусить, и вскочил.

«Многие, кого ты знаешь, уже связаны», – вспомнил он слова Верховного. Но не Киель Исма! Нет!

А как объяснить то, что Верховный просит его организовать что-то от имени Кодонака и так просто сообщает Ректору, что за головой его друга послали?.. Кодонак доверяет Исме, и все знают об этом. Знают и остатки Золотого Корпуса, и если Ректор призовет их куда-либо от имени бывшего Командующего, то они послушают его… и угодят в ловушку. Их будут ожидать подготовленные гвардейцы из Тайных… из связанных этими проклятыми Кругами… Те уничтожат ничего не подозревающих Мастеров, а может, там будут Разрушители, которые просто обрушат на их головы какое-нибудь здание и погубят их без всякого боя…