Тяжкий грех - Кэтрин Каски

— Трое моих братьев и две сестры ждут нас в Турецком зале. — Поднявшись на верхнюю площадку лестницы и пройдя фойе, потолок в котором поддерживали ионические колонны, Айви остановилась. — Поскольку вы сказали Уинтропам, что наши отцы были старыми друзьями, полагаю, что вы должны знать моих родственников по именам. Я представлю вас и расскажу кое-что о каждом из них. Времени у нас очень мало, поэтому слушайте внимательно и запоминайте.

— Я думал, что вас семеро.

В ожидании ответа Ник огляделся по сторонам. Они стояли на пороге комнаты, где все было голубое: драпировка на стенах, занавеси на окнах и ковры на полу. Вдоль стен стояли несколько оттоманок, на одной из которых восседали леди Сьюзен и еще какая-то девушка с тонкими чертами лица, очень похожая на Айви.

Лорд Грант вместе с лордом Лакланом потягивали из стаканов нечто напоминающее виски, а рядом с ними стоил еще один темноволосый гигант. Троица разглядывала что-то на потолке, но что именно, Ник со своего места не видел. Значит, вот они какие. Синклеры…

— Мы почти пришли, — негромко произнесла Айви, вновь взяв его под руку и увлекая за собой в Турецкую залу. — Моего брата Стерлинга и его супругу Изабеллу семья недавно приняла обратно. Так что сейчас они живут в Шотландии вместе с нашим отцом. — Потом она пробормотала что-то себе под нос, но Ник был уверен, что расслышал: — Рано или поздно, но мы все надеемся последовать его примеру.

Ник бросил на Айви вопросительный взгляд, ожидая объяснений, но девушка предпочла промолчать. Она смотрела прямо перед собой, быстрым шагом направляясь в Турецкую залу.

Они переступили порог, и их окружили столь физически совершенные создания, что Нику показалось, будто это великолепные греческие статуи, стоявшие в нишах салона, ожили и собрались здесь.

Айви, не теряя времени даром, быстрым шепотом представила их.

— Лорд Каунтертон, через несколько минут нас заметят. Предполагается, что вы хорошо знаете всех нас. Поэтому прошу простить мне некоторое отступление от правил приличия и позвольте познакомить вас с моими братьями и сестрами. В Эдинбурге и в Лондоне нас называют Семь Смертных Грехов. Говорю вам об этом только потому, что вы можете услышать, как о нас отзываются подобным образом.

Ник постарался ничем не выдать своих чувств и не показать, что он уже слышал это прозвище… от своего кузена, причем неоднократно.

— Ну, со Сьюзен вы уже встречались, естественно. — Айви указала на свою сестру, которая, тряхнув соболиной гривой, сделала маленький шажок вперед и протянула молодому человеку руку для поцелуя. — Вам следует знать ее ахиллесову пяту — это лень. — Айви вопросительно приподняла брови, задрала подбородок и свысока взглянула на сестрицу, которая воспользовалась случаем и протягивала Нику для поцелуя уже вторую руку. — Мы так и зовем ее: Лежебока Сьюзен.

Сьюзен обожгла Айви гневным взглядом, опустила руку и отступила назад, а потом вытолкнула вперед Гранта.

— Гранта вы тоже знаете, — сказала она, принимая эстафету у сестры. Повернувшись к Айви, она послала ей озорную улыбку.

— Мой грех заключается в чревоугодии, — признался Грант, — но я предпочитаю, чтобы обо мне отзывались как о человеке, который разбирается в удовольствиях жизни. — Одной рукой он обнял брата за плечи. — С Лакланом вы уже встречались. Он у нас заслужил сомнительную славу самого известного повесы в Лондоне.

Лаклан ухмыльнулся и пожал Нику руку.

— Лорд Вожделение к вашим услугам, Каунтертон.

Айви покачала головой, с упреком глядя на брата, прежде чем продолжить скомканное и неформальное представление членов своей семьи. Она взяла под руку молодую женщину, черты лица которой очень напоминали ее собственные, хотя волосы у нее были черными как ночь, а глаза отливали небесной синевой. Сочетание столь несовместимых цветов производило головокружительный аффект.

— А это Присцилла.

Присцилла отстранилась от Айви и шагнула вперед, чтобы рассмотреть Ника повнимательнее.

— У нас могли бы быть красивые дети, лорд Каунтертон. Очень, очень красивые. — Шаловливо подмигнув Нику, она повернулась к Айви и заговорила с ней так, словно молодого человека рядом не было. — Можно мне взять его себе, когда ты с ним покончишь, Айви? Клянусь, я никогда еще не встречала столь красивого мужчины. Только представь, как мы с ним будем смотреться вдвоем. Это будет потрясающее зрелище!

— Присцилла повинна в грехе гордыни, — вмешалась Айви. — Да, понимаю, — добавила она с ноткой сарказма в голосе, — это удивительно, не так ли? Держу пари, что если я бы не сказала вам, вы бы ни за что не догадались об этом.

Рослый и широкоплечий молодой человек с гривой черных как вороново крыло волос протянул Нику руку.

— Меня зовут Киллиан. Мы с Присциллой близнецы.

Айви потянулась к Нику и прошептала ему на ухо:

— Ходят упорные слухи, что однажды он убил человека просто за то, что тот проявил неуважение по отношению к Присцилле. Но на вашем месте я бы не верила столь вопиющим сплетням. Его грех — гнев и несдержанность, но, следует признать, он обладает талантом скорее пробуждать эти чувства в других, нежели воплощает их в себе. Так, кого я пропустила? — задумалась она. — А, Стерлинг, старший из нас. Он сейчас гостит у отца в Шотландии. Быть может, вы слышали о безумном пари на самую крупную ставку в клубе Уайта, заключенном в начале нынешнего сезона? Мой братец сделал анонимную ставку на то, что женится на мисс Изабелле Карингтон еще до конца сезона, и это после того как она с презрением публично отвергла его ухаживания. Его грех — алчность… точнее, бывший грех. По словам отца, он исправился. Я склонна полагать, что это правда, раз они поженились с Изабеллой. — Айви звонко хлопнула в ладоши. — Итак, я познакомила вас со всеми. Хотите спросить о чем-нибудь еще, прежде чем мы отправимся в салон, чтобы похитить Тинсдейла у мисс Фини?

У Ника оставался всего один вопрос.

— А в каком грехе повинны вы, леди Айви?

Внезапно на щеках у девушки расцвели алые пятна румянца.

— Ах, это…

Она беспомощно оглянулась на сестер, словно ожидая что кто-нибудь из них ответит вместо нее, но, когда они промолчали, подняла на молодого человека свои золотисто-зеленые глаза и без малейшего стеснения сообщила:

— Зависть.

Они еще не успели войти в залу для собраний и драматических представлений, а в уши Нику уже ударил гул голосов и смеха. Леди Айви, вне всякого сомнения, была права, когда утверждала, что проливные дожди вынудили лондонцев бежать в город, как овец с пастбища.