В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики - Дэниел Ергин

Туркменистан находится на юго-восточном побережье Каспия, на севере от Афганистана. В советские времена это была жестко изолированная от внешнего мира республика. В ее недрах скрыты богатейшие залежи углеводородов – нефти и природного газа. Согласно последним оценкам Туркменистан занимает четвертое место в мире по запасам природного газа. В первые годы после распада Советского Союза Туркменистану удавалось зарабатывать немного денег и обменивать газ на товары, поставляя газ в российскую трубопроводную систему точно так же, как он поставлял газ в советские времена. Это был главный источник доходов нового независимого государства. Но в 1993 г. русские неожиданно отказались от импорта. Их экономика переживала глубокий спад, и они не нуждались в туркменском газе. Туркменистан сумел удержаться на плаву – едва-едва, – продавая хлопок и скромные партии добываемой нефти.

TAP и CAOP

Вся существующая система трубопроводов Туркменистана, построенная под интегрированную советскую экономику, была направлена на север, в Россию. Было очевидно, что стране требовался альтернативный экспортный маршрут. Но, учитывая географическое положение Туркмении и ее соседей, найти приемлемый маршрут было непросто. Как выразился руководитель одной западной нефтяной компании, «из Центральной Азии нет простых путей». Проект по транспортировке газа из Туркменистана через Каспийское море в Азербайджан и затем в Европу так и не реализовался.

Была одна альтернатива, которая казалась наиболее привлекательной, но для ее воплощения в жизнь наряду с обычным набором – деньги, технические возможности и дипломатия – требовалась немалая доля политической изобретательности. Предполагаемый маршрут проходил через Афганистан и Пакистан, где часть газа должна была потребляться внутри страны, а часть сжижаться и уходить на экспорт. Остальной газ должен был идти по трубопроводу дальше на юг, в Индию. Также предполагалось построить нефтепровод протяженностью 1600 км, чтобы доставлять нефть из внутриконтинентальных месторождений Центральной Азии на азиатские рынки, минуя Иран и Персидский залив. «Афганский участок трубопровода составит всего 700 км», – оптимистично заявил руководитель одной нефтяной компании на слушаниях в конгрессе. И у этого маршрута была еще одно решающее преимущество: он казался «самым дешевым с точки зрения транспортировки нефти».

Это была отличная идея, и ею заинтересовалась компания Unocal, один из небольших американских мейджеров. Эта калифорнийская компания уже занимала прочную позицию как поставщик природного газа в Юго-Восточной Азии, и также была одним из пионеров AIOC, где ей принадлежало 10 %. Когда проект Баку – Тбилиси – Джейхан был запущен, вспоминает Джон Имле, президент Unocal: «Мы задались вопросом, что будет следующим? У Туркменистана было много газа, но все его трубопроводы шли на север, а русским газ был не нужен. Мы исходили из того, что Центральной Азии требовался выход к Индийскому океану». Unocal была настолько убеждена в потенциале задуманного, что придумала ставший знаменитым лозунг «Счастье – когда много трубопроводов».

Для Unocal туркменский проект был шансом изменить правила игры, прорваться в ряды международных супертяжеловесов. Вице-президент Unocal Марти Миллер, руководитель проекта, называл его «полетом на Луну» – самым фантастическим в портфеле перспективных проектов компании. Это была идея на $8 млрд, и, кроме того, это было «два товара по цене одного» – два трубопровода для газа и нефти. Первый получил название Трансафганского газопровода (в английской аббревиатуре TAP), второй – Центральноазиатского нефтепровода (CAOP).

Трубопроводы TAP и CAOP (последний читается как «кэп») открыли бы мировым рынкам доступ к туркменским ресурсам, а Афганистану обеспечили бы доход от транзита, который мог стать весомой альтернативой доходам от выращивания опиума. Газопровод TAP обеспечил бы развивающуюся экономику Пакистана и Индии природным газом, который, как показывали расчеты, должен быть дешевле импортного СПГ. По нефтепроводу CAOP могло поступать до миллион баррелей нефти в день с юга Туркменистана и других месторождений Центральной Азии11.

Unocal хорошо понимала, что самые быстрорастущие рынки XXI в. будут находиться именно в этом регионе. Однако, в свете существующих реалий, она исходила из того, что основными рынками сбыта туркменской нефти станут Япония и Корея. Китайский рынок на тот момент был настолько незначителен, что едва ли стоил внимания. Страна всего два года назад перестала экспортировать нефть и превратилась в ее импортера. В то же время газовый проект играл на руку некоторым высокопоставленным политикам в Индии, которые надеялись, что газопровод свяжет Индию и Пакистан общими интересами, что поможет преодолеть десятилетия конфликтов и противостояния. Они называли его «газопроводом мира».

Сказать, что проект был «сложным», значит не сказать ничего.

Нестабильность нарастает

Главной транзитной страной для обоих трубопроводов был Афганистан, но в середине 1990-х гг. это государство едва ли можно было назвать функционирующим. В течение 10 лет страну разрывала на части война между советскими войсками, вторгшимися сюда в 1979 г., и афганскими моджахедами, поддерживаемыми Пакистаном, США, Саудовской Аравией и другими. «Главной ошибкой [Советского Союза] было непонимание сложности афганского общества, состоящего из множества этнических групп, кланов и племен, его уникальных традиций и незначительности роли государства, – впоследствии сказал советский президент Михаил Горбачев. – Результатом стало нечто обратное тому, что замышлялось: еще бóльшая нестабильность, война с тысячами жертв и опасные последствия для моей собственной страны». Горбачев знал, о чем говорил. Последние части «ограниченного контингента» покинули Афганистан через Термезский мост в феврале 1989 г.12

Но после окончания войны мир ожидали другие потрясения – крах коммунистической системы и война в Персидском заливе, – Афганистан выпал из внимания мирового сообщества, и про него забыли. Это было серьезной ошибкой, последствия которой спустя десятилетие ударили по миру. Страна скатилась в хаос гражданской войны и беззакония, отданная на откуп враждующим между собой полевым командирам. В 1994 г. среди радикально настроенных исламистов («учащихся религиозных школ» или «талибов») зародилось движение Талибан, целью которого было взять ситуацию в стране под контроль и восстановить закон и порядок, как оказалось, радикальный исламский закон и порядок. Сплотив вокруг себя многочисленных сторонников, талибы начали кампанию по борьбе с коррупцией, преступностью и ненавистными полевыми командирами. Очень быстро, разъезжая на пикапах Toyota с установленными на них пулеметами, они превратились в смесь народного ополчения и сил быстрого реагирования, закаленных в войне с Советским Союзом. Талибы взяли под контроль практически весь юг страны, где в основном проживают пуштуны, и провозгласили его независимым государством Исламский Эмират Афганистан13.