Танец ее мечты - Нора Робертс

— Обойдусь без твоих поучений! — крикнула Мадди, уйдя за ширму и перебрасывая на нее снятую блузку. — Сама во всем разберусь.

— Вот и разберись с Джеки. Представляешь, что он сделает с тобой и твоим красавчиком, если узнает, что происходит за его спиной?

— Он не узнает. — Мадди вышла из-за ширмы в длинном шелковом платье, усыпанном красными блестками. — Ну, посмотри, как я тебе?

— В самый раз! Сегодня у нас собралась горячая публика.

— Вот и хорошо, — усмехнулась Мадди. — Такая публика по мне. — Она скрылась за кулисой.

— Свет на сцену слева! — крикнул режиссер. — Выход Терри.

Из-за левой кулисы вышел танцовщик, которого Рид узнал по прежней репетиции. Сейчас у него были гладко зачесанные волосы и аккуратно нарисованные усики. На нем был черный костюм с ослепительно-белым галстуком. Когда следом за ним появилась Мадди, он схватил ее за руку.

— Черт, где ты была?

— Здесь. — Мадди откинула гриву ярко-рыжих волос и приняла вызывающую позу. — А тебе что за дело?

Эдвин нагнулся и прошептал Риду:

— Не похожа на маленькую особу, которая пришла в твой офис с увядшим цветком.

— Да, — пробормотал Рид, пока те двое переругивались на сцене. — Совсем не похожа.

— Она станет большой актрисой, Рид, поверь мне на слово.

Непонятно почему, Рид испытал гордость с примесью тревоги.

— Да, наверное.

— Послушай, милый. — Мадди небрежно потрепала партнера по щеке. — Так мне на сцену идти или стоять здесь и выслушивать твою ругань?

— Марш на сцену! — рявкнул взбешенный Терри, он же Джеки.

— Вот это другое дело! — Мадди гордо вскинула голову. — Это у меня получается лучше.

— Свет! Музыка! — закричал режиссер.

Мадди подхватила со стула длинный шарф из красных перьев, величественно проследовала в центр сцены и остановилась в пятне яркого света, отчего ее красное платье превратилось в алеющее пламя. Она запела низким грудным голосом свою страстную арию, сопровождая ее соблазнительными жестами и телодвижениями. Вот она сорвала с себя боа и швырнула в зал. До тех пор пока пьеса будет оставаться в репертуаре, костюмерам придется постоянно заменять шарф новым.

— Рид, кажется, я ни разу не водил тебя на стриптиз, я не ошибся?

Тот заставил себя усмехнуться, напряженно следя за тем, как Мадди уже стягивает длинные, по локоть перчатки.

— Ни разу.

— Как это я допустил такой пробел в твоем образовании!

Мадди уже исполняла зажигательный танец живота. Это был один из десятка других ее номеров, но если она все сделает, как нужно, то зал взорвется бешеными аплодисментами. И Мадди яростно работала всем телом.

Вот она сорвала и отбросила юбку, и работники сцены встретили этот жест восторженным свистом и улюлюканьем. Усмехнувшись, она приступила к двухминутному танцу, во время которого освобождалась от одного за другим предметов одежды, и, когда номер закончился, она сидела на сцене, откинувшись, оставшись в крошечных трусиках и бюстгальтере, усыпанных блестками и расшитых бусинами. К ее удивлению и радости, из центра зала раздались редкие аплодисменты. Она устало оперлась на локти и улыбнулась невидимым в темноте зрителям.

Помощник режиссера что-то шепнул своему боссу, тот — постановщику. Стало известно, что в зале находятся спонсоры!

Возмущенный тем, что никто не доложил об их появлении, Дон торопливо зашагал по проходу.

— Мистер Валентайн. И мистер Валентайн. — Он горячо пожал им руки. — Признаться, мы вас не ждали.

— Просто решили сделать вам сюрприз, — объяснил Рид, не отводя взгляда от сцены, где Мадди, по-прежнему сидя на полу, обтирала полотенцем шею и плечи. — Что ж, по-моему, просто прекрасно.

— Тут есть еще над чем поработать, но к Филадельфии мы будем готовы.

— Не сомневаюсь. — Эдвин дружески похлопал Дона по плечу. — Ну, не будем вам мешать.

— Я бы попросил вас остаться, если у вас есть время. Мы собираемся репетировать первую сцену из второго акта. Прошу вас, пройдите вперед.

— На твое усмотрение, Рид.

Рид не мог этого пропустить.

— Идем, сядем поближе к сцене. Следующая сцена была невероятно смешной и веселой. Рид не настолько разбирался в драматургии и режиссуре, чтобы понять, как добиться, чтобы простые фразы и действия производили столь сильное комическое впечатление. Однако он видел, что Мадди прекрасно это удается. Она играла так умно и тонко, что громадный успех у публики был гарантирован.

Даже в роли наглой и распутной стриптизерши она была настолько живой и убедительной, что вызывала симпатию и сочувствие. Рид смотрел, как в сценах с возлюбленным Мадди преображается и становится обыкновенной скромной девушкой, стараясь убедить честного Джонатана, что она работает в библиотеке, что ей приходится заботиться о больной матери, — и с ужасом чувствовал, что верит ей, верит!

— У нее настоящий талант! — заметил Эдвин, когда режиссер и постановщик повернулись друг к другу, обсуждая какие-то свои вопросы.

— Да, это сразу видно.

— Конечно, это не мое дело, но что между вами происходит?

Рид невозмутимо посмотрел на него:

— А почему ты думаешь, что между нами что-то происходит?

Эдвин постучал себя пальцем по носу.

— Не будь у меня чутья, я ни черта не добился бы в бизнесе!

— Мы с ней… друзья, — помолчав, сказал Рид.

Вздохнув, Эдвин грузно пошевелился в кресле.

— Знаешь, Рид, я всегда мечтал, чтобы, кроме удачной карьеры, тебе подвернулась женщина вроде Мадди О'Харли. Живая, непосредственная, красивая женщина, она сделала бы тебя счастливым.

— Я и так счастлив.

— Но все еще злишься…

— Но не на тебя, — быстро сказал Рид. — Тебя я ни в чем не виню.

— Твоя мать…

— Оставь, папа. — Он говорил тихо, но холодно. — Это не имеет к ней отношения.

«Нет, сынок, очень даже имеет», — с грустью подумал Эдвин, глядя на сцену, где снова появилась Мадди. Но, зная нрав своего сына, он не стал развивать эту тему.

Прожитые годы — не кинопленка, которую можно отмотать назад и вырезать из нее кадры с историей супружеской измены. Но даже если бы это было возможно, Эдвин не пошел бы на это, ведь тогда у него не было бы Рида. Как он мог объяснить сыну, что главное — не простить, а понять! Как он мог учить его доверять людям, когда этот ребенок был рожден во лжи!

Всматриваясь в красивое лицо Мадди с живой, выразительной мимикой, он размышлял, по силам ли ей превратить Рида из мрачного скептика в человека открытого и способного доверять людям?

Может, она как раз та женщина, какая и нужна Риду, которая заставит его забыть о тяжелой душевной травме, перенесенной им в детстве и до сих пор уродующей его жизнь.