Белая Леди (СИ) - Клеттин Антон

     — Да точно, — она благодарно улыбнулась, — подготовь мне подробный отчет о претензиях и притязаниях семей и отправь с курьером не раньше чем через три дня.

     — Но, госпожа, я не знаю куда отправлять курьера.

     — Отправляй его в кабак “Паучье гнездо”, что в нижнем городе. Пусть передаст его мастеру Неюте, — вместо девушки ответил Тима, — только запечатай нормально. Так, чтобы если пакет вскроют, это было видно.

     — Слушаюсь, господин Ирри, — слегка поклонился бывший дворецкий, — еще что-нибудь?

     — Пока нет, — отрицательно покачала головой Лилиана.

     — Тогда разрешите я принесу вам дело господина Титуса.

     — Давай, — махнула рукой девушка, — а мы пока подумаем что еще можно придумать в сложившейся ситуации. И да, Далоф, — обратилась она к почти вышедшему из комнаты мужчине, — спасибо тебе. Спасибо за все что ты делал и делаешь для меня.

     — Не стоит благодарности, госпожа, — низко поклонился бывший дворецкий, — для меня честь служить вам и вашей семье.

<p>

</p>

     — Странно все это, — задумчиво произнес Тима, когда Далоф вышел из комнаты, — не находишь?

     — Ты о чем? — решила уточнить Лилиана.

     — Да обо всем этом, — ответил молодой человек, возвращаясь в свое кресло и уютно там устраиваясь, — почему все, вдруг, свалилось на тебя прямо сейчас. Суды эти, дневник, опять же, исчезновение Титуса. Странно.

     — Да вроде бы все вполне объяснимо, — пожала плечами девушка, — Титус убежал потому, что у него были кое-какие секреты, о которых он думал, что никто не знает.

     — Ты о чем? — не понял Тима.

     — Помнишь, когда мы ехали из моего загородного поместья в Орслин, ты расспрашивал о том как у нас все устроено?

     — Помню и ч… А, ты о том с каким он пылом тогда рассуждал о рабах и сервах?

     — Вот именно, — улыбнулась девушка.

     — Да уж, — задумчиво проговорил Тима, вспоминая сколь пылка была речь тогдашнего управляющего Лилианы, — думаешь он как-то связан с бунтовщиками?

     — Знаю, — вновь улыбнулась она. — Он состоит в одной из революционных ячеек, что планировала освободить рабов и скинуть власть Триумвирата.

     — Ничего себе, — даже присвистнул от удивления молодой человек, — а почему ты ничего не предприняла?

     — А зачем? — вопросом на вопрос ответила Лилиана, — свою работу он выполнял отлично, мне опасен не был, рабы у меня жили получше многих свободных. Никаких причин для конфликта.

     — Вот оно что. А он сам знал о том что ты знаешь о нем? Да и вообще, кто еще владел этой информацией?

     — Думаю, что догадывался, хотя и делал вид, что это не так. А насчет того кто знал, — она задумалась ненадолго, — Юлиус, — лицо ее стало жестким, когда она произносила имя своего убийцы и Тима готов был поклясться, что она бы скрипнула зубами, если бы это было возможно в ее положении, — точно знал. Он многие мои секреты знал, сволочь. Кому он рассказал и рассказал ли вообще, я не знаю.

     — Ты думаешь, что именно поэтому он и уволил Титуса? Потому, что знал, что он, по сути, бунтовщик?

     Вместо ответа на вопрос Лилиана рассмеялась.

     — О нет, — спустя некоторое время, отсмеявшись, решила она объяснить свою реакцию, — я уверена, что никто его не увольнял. Видишь ли, Титус ведь далеко не дурак. Дураки у меня никогда не служили. Уверена, что он все прекрасно понял и просто “сделал ноги”, как ты любишь говорить.

     — Но Далоф…

     — А что Далоф? Далоф был дворецким. Да, он много умеет, да он много знает, но Титус всегда был вне его юрисдикции, так сказать. Задача Далофа была присматривать за слугами.

     — Слушай, ведь это именно он передал тебе письмо от матери, — задумчиво проговорил Тима.

     — Намекаешь на то, что оно может быть подделкой? — тут же уловила невысказанную мысль девушка.

     — А почему нет? История-то странная. Больше на сюжет сказки похожа. Не находишь?

     — Если со стороны посмотреть, то конечно, — невесело улыбнулась Лилиана, — но тут, скорее всего, все так и есть. На дневнике была личная печать мамы. Такое не подделать. Отец, — она горько усмехнулась на этих словах, — опять же. Я ведь на него совершенно не похожа. Да и Далоф. Не мог он мне врать.

     — Ты так в нем уверена? — удивился Тима.

     — Больше, чем в тебе, — с улыбкой ответила она, — а в тебе я уверена полностью.

     — Есть причины подобной уверенности? — поинтересовался молодой человек.

     — В тебе или в Далофе? — улыбка девушки стала немного проказливой.

     — Лили, — невольно улыбнулся и Тима, — ты же прекрасно поняла вопрос.

     — Есть такие причины, есть. Но позволь о них пока умолчать. Это не моя тайна, — девушка была вновь серьезна.

     — Ну, допустим, что все это правда. И ты действительно принцесса… — и тут до него кое-что дошло и он внезапно, не закончив говорить, рассмеялся.

     Смеялся долго и заразительно. Лилиане даже на миг показалось, что ее друг сошел с ума. Впрочем, когда Тиме все же удалось справиться с приступами хохота, он пояснил причину своего столь странного поведения:

     — Лили, ты не думай, — начал он, — я не сошел с ума. Просто… хехехе, просто я, ведь, идею о том, чтобы твое тело в кристалл заключить не совсем сам придумал. Есть в моем мире такая сказка. О дочке короля, отравленной злобной мачехой и уснувшей сном, неотличимым от смерти. И ее, девушку эту, похоронили как раз в хрустальном гробу. Хехехе. Вот и я поступил подобным образом, ведь идея хороша по своей сути. Но кто же знал, что ты окажешься настоящей принцессой? Ох уж всем роялям рояль. — Вновь хихикнул он.