Древнерусские княжества X–XIII вв. - Леонид Васильевич Алексеев

сын Ярополк, изгнанный из Смоленска в начале 1175 г.)[330], «вторую» усобицу можно датировать лишь 1174 г. Учитывая общую политическую обстановку, весьма трудно допустить, что в краткий отрезок времени (максимум полгода) на одной территории произошли два столь сходных события.

Упорное стремление новгород-северского князя возвратить себе Стародуб, подкрепленное ссылкой на законность («Правду»), показывает, что отделение Стародуба от собственно Новгород-Северской волости было явлением новым, и подчеркивает длительность, устойчивость административного подчинения Стародуба и всей Сновской тысячи Новгороду-Северскому. С 1160 г. до первых десятилетий XIII в. в Черниговской земле известны лишь две военные усобицы — столкновения именно из-за Стародуба в 1167 и 1174 гг.

С конца XI в., с установлением в Черниговской земле Новгород-северского княжения, и до середины XII в. Сновская тысяча была в составе Новгородской волости. Поэтому при чтении источника и создается впечатление вхождения Новгорода-Северского в Сновскую тысячу, т. е. представление, противоположное действительному положению вещей. Игорю Ольговичу до его пленения в августе 1146 г. принадлежала не Сновская тысяча, а Новгород-Северский, и в его волость входил Сновск. Давыдовичи требовали от Святослава: «"поиди из Новагорода Путивлю, а брата ся Игоря лиши". Святославъ же рече: "ни волости хочю, ни иного чего, развѣ толико пустите ми брата"». Изяслав Мстиславич делил, изгнав Святослава, не Сновскую тысячу, а Новгород, Путивль, Курск. Давыдовичи получили волость Игоря — Новгород-Северский и волость Святослава — Путивль. Курск отошел к Переяславлю[331]. О Сновской тысяче или о Стародубе при разделах 1146–1147 гг. не упоминалось вовсе.

Трудно выявить рубеж Сновской тысячи и Новгорода-Северского. П.В. Голубовский предполагал, что им была р. Мена, на которой находился г. Хороборь. В этом городе в. 1153 г. был заключен мир между Изяславом Давыдовичем и Святославом Ольговичем, после чего они «разъѣхастася кождо въ свояси». П.В. Голубовский справедливо полагал, что для заключения мира чаще всего избирались пограничные города[332].

Итак, возникшая в X в. (судя по данным курганных могильников) раннефеодальная территориальная единица — «тысяча» становится в конце XI в. частью новой административной территориальной единицы (Новгород-Северского княжества) и отделяется от нее (в целом или своей северной частью — Стародубом) в середине XII в. уже как волость.

Состоялся передел территориального ядра земли-княжения: новгород-северская территория в конце 40-х годов XII в. оказалась разделенной на две части, а с конца 60-х годов ее западная часть стала тянуть к Чернигову.

Несомненна связь Сновской тысячи с Черниговом в X–XI вв. Об этом свидетельствуют и местоположение Сновска, и археологические материалы Седнева-Сновска[333]. Не вызывает возражений и указанная А.Н. Насоновым связь Сновской тысячи с распространением дани и княжеского суда, с государственным освоением значительной части территории будущего Черниговского княжества[334]. Важное военное значение Сновской тысячи для Чернигова подтверждают события 1068 г., когда Святослав Ярославич именно под Сновском разбил половцев, а также то, что изгнанный из Чернигова в 1096 г. Олег Святославич бежал в Стародуб, выдержавший 33-дневную осаду[335].

Сновская тысяча — более древнее образование, нежели Новгород-Северское княжество, возникшее после Любечского съезда, и до 1097 г. несомненно существовало административное подчинение Сновска Чернигову, которое затем начало слабеть в связи с появлением княжеского стола в Новгороде-Северском.

Возникает вопрос: не дают ли свидетельства о том, что Новгород-Северский не входил в середине XII в. в территорию Сновской тысячи, основания считать Новгород вне пределов Сновской тысячи и в X–XI вв.? Дать определенный ответ на этот вопрос в настоящее время не представляется возможным. Географическое положение Новгорода-Северского аналогично положению Стародуба — на границе «Русской земли», что свидетельствует как будто в пользу первоначального вхождения Новгорода в состав Сновской тысячи в X–XI вв. По археологическим данным уже нельзя увидеть аналогию со Стародубом: древнейшие курганы окрестностей Стародуба дают материал, близкий к курганам Сновска, близ Новгорода такие курганы неизвестны. Правда, это может говорить лишь о более позднем возникновении города, подчеркнутом и самим его названием — Новый город. Дальнейшие археологические исследования смогут уточнить паши представления о Сновской тысяче X–XI вв.

Итак, можно лишь предполагать вхождение Новгорода-Северского в состав Сновской тысячи в X–XI вв. Возможно, что Новгород был избран Олегом как новый центр по той же причине, какая заставила позже Андрея Боголюбского перенести стол из Суздаля во Владимир. В старых центрах, Сновске и Стародубе, была сложившаяся феодальная знать, которая могла в некоторой степени сдерживать князя. В сравнительно молодом городе князь мог создать более надежную опору для своего стола. Если это предположение верно, то решающий шаг к ликвидации Сновской тысячи как территориальной единицы был сделан в конце XI в., когда Новгород-Северский перестал быть частью Сновской тысячи, а Сновская тысяча стала составной частью собственно Новгород-Северской волости. Эти соображения позволяют оставить в силе тезис А.Н. Насонова о двух составных частях древнего территориального ядра Черниговской земли. Именно к территории Сновской тысячи с востока и севера начиная с X в. постепенно «прирастали земли восточных северян, вятичей и радимичей»[336].

Особое место в Черниговском княжестве первой половины XII в. занимало Курское Посемье, переходившее то к Чернигову, то к Переяславлю[337]. О первоначальной владельческой принадлежности Курска нет единого мнения. В.Г. Ляскоронский о принадлежности Курска писал неопределенно; П.В. Голубовский считал, что Курск был временно у Всеволода Ярославича, а в 1097 г. «был возвращен Северской земле»; В.В. Мавродин, ссылаясь на указанных авторов, писал о принадлежности Курска по разделу Ярослава к Переяславскому княжеству, но не привел новых аргументов[338].

М.П. Погодин писал о принадлежности Курска Переяславскому княжеству, выдвигая два основных довода: в 1096 г. Курском владел Изяслав Владимирович, сын Мономаха, и при Мстиславе и Ярополке Владимировичах он также был во владении Мономашичей[339]. С.М. Соловьев доказал, что до 1127 г., когда в Курске был посажен Изяслав Мстиславич, город принадлежал Чернигову[340], но в полемике с М.П. Погодиным С.М. Соловьев высказал неаргументированное предположение, что в 1096 г. Курск был захвачен Изяславом у Святославичей.

Спор о принадлежности Курска в исторической литературе отражает противоречия источников о Курском Посемье. Поэтому проблему следует рассмотреть на протяжении длительного отрезка времени.

В Курске первой половины XI в. было посадническое управление, контролировавшееся, вероятно, непосредственно из Киева. В «Поучении» Мономаха есть свидетельство о принадлежности Курска Всеволоду Ярославичу[341]. С.М. Соловьев и (с дополнительными аргументами) И.М. Ивакин доказали, что первый «путь» Мономаха — «первое к Ростову идохъ сквозѣ Вятичѣ, посла мя отець, а самъ иде Курьску» — относится к осени 1068 г. Эта дата принята в настоящее время Д.С. Лихачевым и В.А. Кучкиным[342].

В условиях половецкого нападения, после киевского восстания 15 сентября 1068 г., Всеволод ушел от опасности в дальний Курск. Черниговский же Святослав разбил 1 ноября у Сновска численно превосходящих половцев[343]. Курск