Обретение ада - Чингиз Абдуллаев

— Да-да, — быстро сказал Крючков, вставая. Он обрадовался этому визиту, еще не зная, что скажет начальник советской разведки.

Шебаршин вошел.

— Владимир Александрович, — с порога заявил начальник ПГУ, — мы получили сообщение из Болгарии. Сотрудникам ЦРУ удалось достать фотографию настоящего Кемаля Аслана. Мы не сумели их остановить.

Крючков опустился в кресло. И снова вспомнил тот вечер в Архызе, когда так радовались немцы. Или они уже предвидели все остальное?

Берлин. 24 января 1991 года

(продолжение)

Сотрудники ГРУ очень не любили работников КГБ, считая последних почти наследниками Берии и Ежова, высокомерными и заносчивыми. В свою очередь, профессионалы КГБ платили ГРУ той же монетой, считая военных разведчиков слишком самостоятельными и наглыми. Практически в огромной стране только такая организация, как ГРУ, не подчинялась и не входила в структуру КГБ. Зачастую аналитические отделы КГБ лучше знали, чем занимаются в ЦРУ, и не знали конкретных направлений работы Главного разведывательного управления. И хотя по статусу председатель КГБ, особенно такой, как Андропов, входил в состав высшего руководства страны, а о руководителе ГРУ не знали многие даже в Генеральном штабе или в аппарате Министерства обороны, тем не менее военные разведчики много раз доказывали, что едят хлеб не зря и приносят довольно ощутимую пользу своему государству. Правда, при этом часть информации по взаимной договоренности они должны были передавать в КГБ, где и готовились аналитические справки для членов Политбюро ЦК КПСС.

Считалось, что военные разведчики этого сами сделать не смогут, что вызывало еще большую напряженность и недоверие в обеих организациях. Формально ГРУ также имело своего, не менее влиятельного человека в Политбюро. В годы застоя это был маршал Устинов, министр обороны СССР. Если учесть, что между Андроповым и Устиновым было нечто похожее на дружбу, то соперничество КГБ и ГРУ не выливалось в открытые столкновения, которые начали происходить после того, как сняли Соколова и убрали из КГБ Чебрикова. И хотя Крючков и Язов делали все, чтобы наладить прежние «мирные отношения», неприязнь сотрудников КГБ и ГРУ была слишком очевидна, чтобы ее можно было скрывать.

Генерал Сизов приехал к командующему в некотором смятении. Он знал, чем занимался в КГБ генерал Дроздов, и срочный визит сюда этого генерала госбезопасности не предвещал, по его мнению, ничего хорошего. Войдя в кабинет командующего Беликова, он еще больше помрачнел. За столом сидел генерал Матвеев, тот самый, который должен был отправить самолет с деньгами завтра в Москву. Напротив него сидели генерал Дроздов и полковник Макеев, резидент КГБ в Берлине, у которого были давние неприязненные отношения с Сизовым.

— Заходите, — разрешил Беликов, — это генерал Сизов из ГРУ, — пояснил он, — обращаясь к Дроздову. Тот кивнул.

— Кажется, мы знакомы.

— Да, — сдержанно подтвердил Сизов, — знакомы.

В отличие от генерала Сизова командующий Западной группой войск генерал Беликов был фронтовым офицером и не делил сотрудников спецслужб на КГБ и ГРУ. Как и все армейские офицеры, он немного настороженно относился к любым разведчикам и контрразведчикам, ко всяким представителям спецслужб, но как настоящий военный он четко сознавал значение этих служб и всегда старался поддерживать с ними рабочие отношения.

— Что-нибудь произошло? — спросил Сизов, кивком головы здороваясь с Макеевым и протягивая руку Беликову. Только затем он протянул руку Матвееву и наконец поздоровался с Дроздовым. Тот усмехнулся, заметив, как Сизов не стал здороваться с младшим по званию Макеевым. Сизов сел рядом с Матвеевым, словно заранее подчеркивая, что представляет здесь корпоративные армейские связи.

— Мы ждем генерала Дранникова, — сухо подтвердил Беликов. Ему не понравилось, что Сизов не стал здороваться с Макеевым. Через минуту вошел и генерал Дранников. Это был руководитель Волкова, и вся информация с мест в конечном итоге концентрировалась у него. Дранников был честным и порядочным офицером, чем немало раздражал и некоторых своих подчиненных, и самого Сизова, считавшего, что время бессребреников давно прошло. Дранников поочередно пожал всем руки, в том числе и полковнику Макееву, и, словно случайно, сел рядом с прилетевшим из Москвы Дроздовым.

— Кажется, все в сборе, — подвел итоги Беликов, — слово имеет товарищ Дроздов.

Он, как и все остальные, прекрасно знал, кем является прилетевший и какое звание имеет. Но по договоренности с Макеевым представлял одетого в штатский костюм Дроздова лишь как товарища, прилетевшего из Москвы.

Дроздов осмотрел всех присутствующих и начал говорить тихим, спокойным голосом.

— Несколько дней назад в Праге был убит резидент Комитета государственной безопасности полковник Валентинов. Он был нашим представителем в Германии, где действовал со специальным заданием.

Сизов молчал. «Неужели им что-то известно?» — думал он, ничем не выдавая своего волнения.

— Расследование обстоятельств гибели Валентинова ничего не дало.

Пражские детективы так и не смогли выйти на след убийцы, понять — почему и кто совершил это загадочное преступление. — Беликов нахмурился. Он единственный был не совсем в курсе этого дела. У него и без того хватало проблем, особенно с авиационными частями. Канцлер Коль настаивал, чтобы их выводили первыми. Немцы к началу девяносто первого года уже считали вправе диктовать, когда и что полагается выводить из Германии. На одну из особенно настойчивых просьб удалить раньше времени авиацию из-под Берлина Беликов мрачно напомнил, что когда они входили в Берлин в сорок пятом, то не спрашивали ни у кого разрешения. После этого немцы перестали с ним общаться так тесно и начали осторожный зондаж самого Горбачева, чтобы со временем убрать столь строптивого командующего.

— Мы считаем, что это преступление было совершено в связи с расследованием, которое проводил Полковник Валентинов в Восточной Германии, — продолжал спокойным голосом Дроздов. — Учитывая, что секретность его поездки была абсолютной, мы приняли решение начать проверку всей линии, по которой могли идти сообщения Валентинова.

Дранников тяжело вздохнул. В первую очередь это должно касаться его людей. Убит прибывший из Москвы резидент КГБ, а они ничего об этом не знают. И хотя Валентинов убит в Праге, тем не менее вполне очевидно, что нити расследования должны привести сюда, в Германию. А вот генерал Матвеев, сидевший рядом с Сизовым, явно волновался. Он ничего не знал об убийстве полковника КГБ, но вдруг подумал, что устранение резидента, прибывшего из Москвы, могло произойти только с согласия самого Сизова. И несколько опасливо посмотрел на сидевшего рядом генерала.

— Валентинов сообщил нашему связному перед самой своей смертью, что имеет документы, которые могут прояснить многие обстоятельства. В том числе и по хищениям в Восточной Германии, — продолжал Дроздов.

Вот теперь Матвеев явно испугался. Он даже вздрогнул, посмотрев на Сизова. Неужели они посмели убрать полковника КГБ? На Сизова это очень похоже.

Матвеев всегда боялся этого человека.

— Мы считаем, что должны начать комплексную проверку и выяснить, какие документы имел в виду погибший резидент, — закончил Дроздов.

— Документов не нашли? — нагло спросил, чуть улыбаясь, Сизов.

— Представьте, нет. Не нашли.

— Это плохо, — он смотрел в глаза Дроздову, — может, убийцы унесли эти бумаги с собой? Дроздов выдержал его взгляд.

— Он сказал, что бумаги спрятаны в надежном месте. Их с ним не было, — ответил генерал КГБ.

— Как это важно, — Сизов все-таки первым отвел глаза, — теперь мы будем знать, что именно нам искать.

— Мы постараемся найти все бумаги. Кроме того, — вдруг сказал Дроздов, — через три дня из Москвы прилетит комиссия по проверке финансовой деятельности группы войск. Я думаю, генерал Матвеев поможет ревизорам разобраться в его хозяйстве. Нам важно знать, что именно имел в виду убитый резидент. Это ни в коем случае не знак недоверия ко всей Западной группе войск. С одной стороны, это очевидная плановая проверка, а с другой — необходимое уточнение некоторых деталей, чтобы несколько сузить нужный нам круг поисков преступников.

Генерал Матвеев явно смутился. Он так смутился, что генералу Сизову, сидевшему рядом, пришлось наступить ему на ногу и громко сказать:

— Это правильно. Нужно проверить все досконально. Особенно сейчас это легко сделать, когда все деньги начали менять.

Матвеев изумленно уставился на него, не понимая, о чем говорит генерал. Ведь Евсеев убеждал, что успел все рассказать Сизову. А тот вдруг так легко идет на эту проверку.

— Да, конечно, — согласился Дроздов, — именно сейчас все будет легче проверить. Чтобы раз и навсегда положить конец всяким разговорам о хищении имущества в Западной группе войск. Наши газеты уже соревнуются друг с другом, кто больнее и сильнее ударит по армии.