Достойный жених. Книга 1 - Викрам Сет

иногда ему было жаль, что они с Минакши гуляют почти каждый вечер. Но нельзя же было позволить жизни остановиться из-за того, что у них ребенок? В конце концов, для чего нужны айи? И, раз уж на то пошло, младшие братья?

– Мама обещала мне кулон, – сказала Апарна.

– Да, милая? – спросил Арун. – Как она, интересно, собирается его купить? Мы не можем себе сейчас его позволить.

Апарна выглядела настолько разочарованной, особенно последней новостью, что Арун и Минакши посмотрели друг на друга с нескрываемым обожанием.

– Но она обещала, – тихо и решительно сказала Апарна. – А сейчас я хочу собирать головоломку.

– Но мы только что закончили, – возразил Арун.

– Я хочу сложить другую.

– Займись с ней, Минакши, – сказал Арун.

– Займись ты, милый, – сказала Минакши. – Мне нужно приготовиться. И пожалуйста, уберите за собой все с пола в спальне.

Некоторое время Арун и Апарна, в этот раз изгнанные в гостиную, лежали на ковре, собирая мозаику Мемориала Виктории, пока Минакши купалась, одевалась, поливалась духами и обвешивалась украшениями. Варун вернулся из колледжа, проскользнул мимо Аруна в свою крохотную комнатушку и сел за книги. Но он очень нервничал и не мог сосредоточиться, учеба не клеилась. Когда Арун пошел собираться, он вручил брату Апарну, и остаток вечера Варун провел дома в попытках развлечь племянницу.

Длинношеяя Минакши заставила множество голов повернуться в ее сторону, когда их группа из четырех человек вошла в «Фирпо» поужинать. Арун сказал Ширин, что она выглядит великолепно, а Билли с томлением души посмотрел на Минакши и сказал, что она выглядит божественно, и все прошло потрясающе, и затем последовали приятно возбуждающие танцы в «Клубе 300». Минакши и Арун действительно не могли себе позволить всего этого. А вот Билли Ирани – мог. Но казалось недопустимым, чтобы они, для кого такая жизнь словно и была придумана, лишились ее из-за какого-то досадного отсутствия средств. Но Минакши не могла отвести взгляда (и за обедом, и после него) от маленьких золотых сережек Ширин, которые красиво свисали из ее аккуратных бархатистых мочек.

Был теплый вечер. В машине, по дороге домой, Арун сказал Минакши:

– Дай руку, дорогая.

И Минакши, положив кончик указательного пальца с лакированным красным ноготком на тыльную сторону его ладони, сказала:

– Вот!

Арун подумал, как это восхитительно элегантно и кокетливо. Но вот Минакши думала совсем о другом.

Позже, когда Арун лег спать, Минакши открыла свой футляр для драгоценностей (Чаттерджи не доверили своей дочери большого количества драгоценностей, дав достаточно для возможных потребностей) и достала две золотые медали, столь дорогие сердцу госпожи Рупы Меры. Она подарила их Минакши в день свадьбы – чувствуя, что это уместный дар для невесты ее старшего сына. И еще она чувствовала, что муж одобрил бы ее поступок. На обратной стороне медалей были выгравированы надписи: «Инженерный колледж Томасона, Рурки. Рагубир Мера. Гражд. Инж. Первое. 1916» и «Физика. Первое. 1916» соответственно. Два льва сурово восседали на пьедесталах на обеих медалях. Минакши взглянула на них, прикинула на вес в ладонях, затем приложила прохладные, драгоценные диски к щекам. Она гадала, сколько они весят. Из головы не шла мысль о золотой цепочке, обещанной Апарне, и золотых каплях, которые фактически уже пообещала сама себе. Она довольно внимательно успела изучить их, пока они болтались на маленьких ушах Ширин. Висячие серьги имели форму крохотных груш.

Когда Арун нетерпеливо позвал ее спать, она пробормотала:

– Сейчас иду.

Но прошла минута или две, прежде чем она присоединилась к нему.

– О чем ты думаешь, дорогая? – спросил он ее. – Ты, похоже, озабочена не на шутку.

Но Минакши инстинктивно поняла, что посвящать мужа в свои свежие планы насчет этих безвкусных медалей – не самая лучшая идея, и она уклонилась от темы, прикусив мочку его уха.

1.19

В десять часов на следующее утро Минакши набрала номер своей младшей сестры Каколи.

– Куку, одна моя подруга, ну, ты знаешь – по клубу «Авантюристки», – ищет, где бы ей переплавить немного золота, но так, чтобы об этом никто не узнал. У тебя нет хорошего ювелира?

– Ну, Сатрам Дас, к примеру, или Лиларам, как тебе? – ответила Куку, позевывая спросонок.

– Нет, я не о ювелирах с Парк-стрит – или им подобных, – вздохнула Минакши. – Я хочу пойти куда-нибудь, где меня никто не знает.

– Ты хочешь пойти куда-нибудь?

На том конце повисло недолгое молчание.

– Что ж, тебе я могу сказать, – продолжила Минакши. – Запали мне в душу одни сережки – ну прелесть что такое, крохотные такие золотые груши. Так вот я и хочу переплавить те уродливые грубые медали, которые мать Аруна подарила мне на свадьбу.

– Ой, не стоит тебе этого делать, – несколько тревожно прощебетала Куку.

– Куку, мне нужен твой совет насчет места, я не спрашиваю: стоит или не стоит.

– Ну, можно пойти к Саркару. Или нет – загляни лучше в мастерскую Джаухри на Рашбехари-авеню. Арун знает?

– Медали были подарены мне, – сказала Минакши. – Если Арун захочет переплавить свои клюшки для гольфа, чтобы сделать себе медный корсет для спины, я возражать не стану.

Добравшись до ювелира, она, к своему глубочайшему удивлению, и тут наткнулась на возражения.

– Мадам, – произнес на бенгали[89] господин Джаухри, взглянув на медали, которые в свое время заслужил покойный свекор Минакши. – Это очень красивые медали. – Пальцы ювелира, темные и грубые, слегка неуместные для того, кто руководил и сам занимался такой тонкой и красивой работой, любовно касались рельефных львов, обводили гладкие, чуть неровные края.

Минакши погладила свою шею длинным, ярко-красным ногтем среднего пальца правой руки.

– Да, – сказала она безразлично.

– Мадам, могу ли я посоветовать вам заказать серьги и цепочку и заплатить за них отдельно? А плавить медали нет никакой нужды.

Такая нарядная и богатая с виду дама, конечно, не испытала бы никаких затруднений в связи с этим предложением.

Минакши посмотрела на ювелира с холодным интересом.

– Теперь, когда мне известен приблизительный вес медалей, я предлагаю вам переплавить одну из них, – сказала она. Несколько раздосадованная – эти лавочники иногда слишком много себе позволяют, – она продолжила: – Я пришла сюда, чтобы работа была выполнена. Обычно я обратилась бы к своему ювелиру. Как много времени это у вас займет?

Господин Джаухри решил больше не дискутировать на эту тему.

– Две недели, – ответил он.

– Довольно долго.

– Ну, вы же знаете, как это бывает, мадам. Хорошие мастера на вес золота, и у нас очень много заказов.

– Но теперь март. Свадебный сезон практически кончился.

– И тем не менее, мадам.

– Ну что ж, тогда пусть так