Алиби - Сандра Браун

— В последнее время мы действительно не были особенно внимательны друг к другу, но это легко поправить. У нас достаточно много общего, чтобы решить…

Он покачал головой:

— Ты не поняла, Стефи. С некоторых пор мы движемся не просто в разных направлениях. В противоположных. В ее глазах промелькнула тень раздражения.

— Не мог бы ты перестать говорить иносказательно?

— О'кей. — Хэммонд говорил нарочито спокойно, хотя ее тон был ему неприятен. — Дело вот в чем: рано или поздно я собираюсь жениться, завести детей, а ты уже несколько раз намекала мне, что не хочешь иметь семью.

— Удивительно, что ты этого хочешь. Он сухо усмехнулся.

— Откровенно говоря, я и сам удивлен.

— Я помню, как ты говорил, что ни одному ни в чем не повинному ребенку ты не хотел бы стать тем, чем был для тебя собственный отец.

— Это верно, — согласился Хэммонд.

— И давно ты передумал?

— Я не передумал. Просто я понял, что смогу быть нормальным мужем и отцом. В чем-то ты права, это действительно произошло недавно, но это не минутный каприз. Все гораздо серьезнее. Что касается наших отношений, Стефи, то до последнего времени они казались мне почти идеальными. Но теперь…

— Теперь тебе все приелось и захотелось чего-нибудь новенького?

— Нет.

— Тогда в чем же дело? Я тебя больше не волную? Близкие отношения с молодой перспективной помощницей окружного прокурора потеряли свою привлекательность? Тебе надоело быть тайным любовником Стефи Манделл?

Он опустил голову и отрицательно покачал ею.

— Пожалуйста, Стефи, не говори так!

— Почему? — Ее голос стал пронзительным, и в нем появились визгливые нотки. — Ты сам начал этот разговор, Хэммонд Кросс! — Темные глаза Стефи угрожающе сузились. — Ты хоть представляешь, сколько мужчин готовы отдать свое правое яйцо за одну ночь со мной?

— Да, представляю, — ответил он, в свою очередь повышая голос. — В мужской раздевалке только о тебе и говорят.

— Когда-то тебе нравилось, как твои коллеги гадают: кто же этот таинственный половой гигант, с которым спит Стефи Манделл. В свое время нас с тобой это очень веселило.

— Больше не веселит. По, крайней мере, меня. Стефи не нашлась что ответить. Некоторое время она молчала, сурово сдвинув брови, очевидно, о чем-то размышляя.

— В эти выходные я специально поехал за город, чтобы как следует подумать о наших отношениях, — продолжил Хэммонд чуть тише. — Но…

— Не поговорив предварительно со мной? — Стефи вскинула подбородок. — Тебе не пришло в голову взять меня с собой, чтобы вместе все решить?

— Я не видел в этом особенного смысла.

— Иными словами, ты все решил еще до того, как поехал за город, чтобы все обдумать, — прошипела она.

— Нет, Стефи. Я еще ничего не решил тогда, — ответил он, слегка выделив голосом последнее слово. — Но, проведя несколько часов в одиночестве… — Здесь он слегка запнулся, так как ложь была противна его характеру, однако в конце концов Хэммонд решил, что Стефи поймет его правильно. Для нее это “в одиночестве” означало — “без тебя”.

— ..Проведя несколько часов один, — продолжил он, — я все обдумал, но, с какой бы стороны я ни подходил к этому вопросу, результат всегда был тот же.

— А именно тот, что я тебе надоела и ты хочешь меня бросить?

— Нет, Стефи, нет!..

— Что же тогда? Какое слово ты выберешь вместо “бросить”? Хэммонд тяжело вздохнул.

— Я надеялся избежать сцен, — сказал он, в упор глядя на нее. — Я заранее знал, что ты станешь спорить… Нет, не спорить — ты будешь биться насмерть, словно на судебном заседании, когда ты добиваешься обвинительного приговора по какому-нибудь делу. Я знал, что ты будешь отметать любые мои аргументы просто из принципа. Ты не уступишь просто потому, что ты так устроена. Ты готова приложить все силы, лишь бы было по-твоему, но, Стефи, это ведь не состязание и не суд. Это наша жизнь, твоя и моя…

— Избавь меня от своих дурацких сравнений! Совершенно незачем драматизировать то, что происходит между нами. Хэммонд слегка усмехнулся.

— Именно это я и имел в виду. Ты не приемлешь мелодрамы, а мне она необходима. Быть может, ты этого не заметила, но наши отношения напрочь лишены сильных эмоций.

— Хэммонд! — перебила Стефи. — О чем ты, черт побери, толкуешь?!

— То, что происходит в человеческой жизни, нельзя втиснуть в короткие строки судебного отчета. А в законах и кодексах нельзя найти ответы на все вопросы… — Он негромко выругался, чувствуя свою неспособность облечь в слова то, что чувствовал. — Нет, Стефи, ты блестящий юрист, но твоя беда в том, что ты не можешь остановиться. И на работе, и в жизни тебе нужно только одно: блистать, спорить, добиваться своего, одерживать победы… Я вовсе не хочу сказать, что это дурно, просто ты не можешь ни на минуту расслабиться…

— Извини, Хэммонд, я не знала, что быть со мной — такое тяжкое испытание для твоей тонкой и сентиментальной натуры.

— Послушай, давай договоримся… Я не стану драматизировать, если ты перестанешь разыгрывать из себя пострадавшую сторону. Ты разозлилась, это верно, но я не верю, что мои слова ранили тебя сколько-нибудь глубоко.

— Может быть, ты перестанешь говорить от моего имени? По-моему, я и сама способна понять, что я чувствую и что думаю. И получше тебя!

— Я уверен: то, что ты чувствуешь, — не любовь. Ты не любишь меня. Скажи честно — ведь не любишь? Нет, лучше так: если бы тебе пришлось выбирать между мной и карьерой, что бы ты предпочла?

— Что-о?! — почти выкрикнула Стефи. — Что за детский ультиматум, Хэммонд?! И почему я вообще должна выбирать? Почему я не могу получить и карьеру, и тебя?

— Вообще-то можешь. Но для того, чтобы из этого что-то получилось, необходимо, как минимум, чтобы одного и того же хотели двое, чтобы они были готовы идти на уступки, на жертвы. Когда двое любят, они преданы друг другу и своей любви и не колеблясь сделают все для счастья партнера. Наши отношения — не любовь, Стефи. — Хэммонд кивком головы указал на потолок, где находилась спальня. — Это просто отдых вдвоем.

— Что ж, если это и отдых, то активный, — невесело пошутила она. — Если хочешь знать мое мнение, то нам вполне удавалось доставить друг другу удовольствие, и я не вижу причин…

— Я не могу этого отрицать. Но, как ты сказала, это было именно удовольствие и ничего больше…

— Но мы так хорошо ладили, — ответила Стефи почти жалобно.

— Да, мы неплохо ладили, — сказал он с уверенностью, которой не чувствовал. — Мы провели вместе немало прекрасных часов, и в том, что случилось, никто из нас не виноват. В этой ситуации вообще не может быть правых и виноватых. Все дело в том, что мы с тобой видим свое будущее по-разному.