Вьетнамская жар-птица - Юлия Монакова

– Дело не в том, что я русская! – рассердилась она. – К чему мерить людей такой общей меркой? Все индивидуальны.

– Извини, ты, конечно же, права, – смутился учитель. – Но мне, признаться, никто среди моих учеников никогда не задавал таких вопросов. Да и среди коллег тоже.

– Ну так что же? – настаивала Вера, сама поражаясь своей наглости.

– М-м-м… Да, я полагаю, мы с ней поженимся, – откликнулся мистер Бэнкс, несколько тяготясь вопросом. – Почему нет? Она очень милая. Нам хорошо вместе. Мне тридцать семь лет, ей тридцать четыре… прекрасное время для создания семьи.

– А по российским меркам это поздновато, – припечатала Вера. – Если женщина не выходит замуж… ну, хотя бы в двадцать пять лет… на неё начинают смотреть, как на старую деву. А уж после тридцати – практически никаких шансов.

– Вот как, – ошеломлённо протянул мистер Бэнкс, судя по всему, не чаявший, как бы поскорее свернуть этот разговор.

Вера сжалилась над ним.

– Ладно, – сказала она, доев свой сэндвич. – Спасибо вам за то, что накормили… и за откровенность тоже спасибо. А теперь… не могли бы вы подбросить меня хотя бы до Джермантаун Роуд?

Учитель вскочил, засуетился, торопливо закивал:

– Ну, что ты… Я доставлю тебя прямо домой, не беспокойся.

Увидев, как к дому подъехал незнакомый автомобиль, Ольга Громова вышла на крыльцо, немного встревоженная.

– Вера! – выдохнула она, увидев падчерицу. – Ну разве можно так пугать, я же волновалась! В новостях сказали, что занятий в школах сегодня нет, а ты куда-то запропастилась на полдня…

– Прости, – покаялась девушка, – позвонить было неоткуда… мы репетировали рождественский спектакль.

Разговор шёл по-русски, но, когда мистер Бэнкс выбрался из машины и приветливо улыбнулся, Вера перешла на английский язык.

– Это мой учитель литературы, мистер Бэнкс, – представила она.

Мачеха при виде такого ослепительного красавца предсказуемо «поплыла». Губы её приоткрылись в соблазнительной улыбке, глаза кокетливо и озорно заблестели, и она чудесным образом словно помолодела лет на десять за одну секунду.

– Рада с вами познакомиться… Ольга, – представилась она.

– Не знал, что у Веры такая молодая и красивая мама, – галантно отозвался учитель.

Ни мачеха, ни падчерица привычно не стали поправлять. К чему вдаваться в фамильные хитросплетения перед посторонними людьми? Для всех они были матерью и дочерью. Пусть так…

– Зайдёте в дом, выпьете чаю, согреетесь? – любезно предложила Ольга.

Вера почувствовала, что самым идиотским образом ревнует. Ей не нравился ни тон мачехи, ни явные предпосылки к флирту, ни сам факт, что пришлось знакомить её с мистером Бэнксом.

«Докатилась! – осадила себя Вера сердито. – Надо к реальной подруге его ревновать, а не к собственной мачехе, которая, к тому же, на несколько лет его старше… Он просто не может ей увлечься».

Однако, думая это, она лукавила даже перед собой. Вера прекрасно знала, что в свои сорок два года Ольга Громова выглядела великолепно – так, как только возможно было выглядеть в этом возрасте. Она не работала, отчаянно тосковала дома и со скуки проводила время в многочисленных салонах красоты и дорогих магазинах. Её кожа, волосы и ногти всегда были безупречны; мачеха изысканно и стильно одевалась… словом, нерастраченная женская энергия так и била из неё ключом. Дело в том, что муж практически совсем перестал уделять ей внимание. Он был постоянно занят на работе. Ему банально не хватало времени на собственную семью… Да, Громов получал хорошие деньги. В конце концов, по большому счёту, ради финансовой стабильности и социальной безопасности они и уехали в своё время из России. Но Ольга даже не предполагала, какой моральной ценой будет достигнуто это внешнее благополучие. Она никому не была нужна в этой желанной Америке. Ей банально не хватало секса, на который у её мужа просто не оставалось сил.

К счастью для Веры, учитель отказался от столь любезного приглашения – ему пора было ехать домой.

– Какой красавчик!.. – томно промурлыкала Снежная королева, глядя вслед отъезжающему «Форду», и Вера практически возненавидела её в эту минуту.

Спектакль предсказуемо имел ошеломляющий успех. Зал был полон – ученики, педагоги, родители, почётные гости… Даже отец явился, несмотря на свою занятость. Они с мачехой сидели в третьем ряду, и Вера прекрасно видела их непритворно восхищённые лица. Глаза отца сияли, он хлопал громче всех, горделиво поглядывая на окружающих, – все ли оценили, как прекрасна и талантлива его дочь? В такие моменты Вера отчаянно, безоговорочно, безумно его любила.

Раскрасневшийся и довольный мистер Стрикленд принимал поздравления вместе со своими юными артистами; тем временем Веру подозвала директриса миссис Миллер.

– Вот она – наша главная певица, – отрекомендовала она её какому-то пожилому господину с усиками, – наша звезда!

– Вы были очаровательны, мисс Громова, – произнёс тот, энергично встряхивая её руку. – Я получил огромное удовольствие от вашего пения.

– Это мистер Картер, директор филармонии молодых талантов, – представила директриса. – Вера, у него к тебе интересное предложение…

– Да-да, давайте сразу к делу, – спохватился директор. – Мы устраиваем новогодний концерт. Я хотел бы, чтобы вы приняли в нём участие.

– Я? – пролепетала Вера.

– Именно! Обязательно с песней «Что это за дитя?», это было непередаваемо… Я такого исполнения никогда раньше не слышал. Так что, если вы согласитесь…

– Я согласна! – выпалила Вера, даже не раздумывая.

Выступление в Портлендской филармонии было для неё огромной честью. Возможно, этот концерт даже покажут по телевизору… Бабушка будет ею гордиться, когда узнает! И папа будет доволен. А мистер Бэнкс… мистер Бэнкс, наверное, тоже порадуется за неё…

– Вот и договорились. – Он протянул ей свою визитную карточку. – Пожалуйста, позвоните мне сразу после Рождества. Концерт состоится тридцать первого декабря, и нам нужно будет порепетировать с оркестром…

– С оркестром? – Глаза Веры ошеломлённо округлились. – Я буду петь с живым, настоящим оркестром?

Мистер Картер добродушно улыбнулся:

– Да-да, хоть у нас и молодые таланты, но организовано всё вполне по-взрослому.

Вера еле сдержалась, чтобы не броситься этому едва знакомому дядечке на шею, и ограничилась счастливой благодарной улыбкой.

Сюрпризы на этом не закончились. Когда она выбиралась из толпы, чтобы найти родителей и отправиться вместе с ними домой, её окликнул мистер Бэнкс.

– Вера, – с загадочной улыбкой сказал он, – у меня есть для тебя подарок.

Она широко распахнула глаза. Учитель протянул ей красиво упакованный блестящий свёрток. Это была небольшая плоская квадратная коробочка величиной с компакт-диск.

– Дома откроешь и посмотришь. – Он заговорщически подмигнул. – Весёлого Рождества!

– Весёлого Рождества… – пробормотала она в замешательстве. – А у меня для вас… ничего нет.

«Дура! – тут же обругала она себя мысленно. – Не догадалась тоже купить ему хоть какой-нибудь подарок!»

– Что ж, – он от души расхохотался, – за тобой будет должок. Я запомню!

– Добрый вечер, мистер Бэнкс.

К ним незаметно подплыла Ольга Громова под руку с мужем. На лице мачехи играла та самая улыбка, которая выводила Веру из себя. Надо же – она даже запомнила его имя!..

– Здравствуйте, рад вас снова увидеть, – отозвался он так же приветливо и перевёл взгляд на Александра Громова.

– Это мой папа, – пояснила Вера, переводя сияющие глаза с одного обожаемого ею мужчины на другого.

Громову, однако, учитель чем-то сразу не понравился. Возможно, чисто мужским чутьём он догадался, что Вера к нему неровно дышит, и у него взыграла отцовская ревность.

– Приятно познакомиться, – буркнул он холодно, не глядя тому в глаза, и тут же приказал дочери: – Поедем домой. Уже поздно…

Вера послала мистеру Бэнксу на прощание извиняющийся и благодарный взгляд, а затем, пожав плечами, последовала за отцом.

– Что ещё за хлыщ? – осведомился Громов по-русски, пока они пробирались сквозь толпу к выходу.

– Это не хлыщ, – удивилась Вера. – Мистер Бэнкс – мой учитель литературы. Он очень хороший… Вот, даже подарил мне подарок на Рождество. – Она прижала к груди заветную коробочку.

– Это ещё с какой стати? – подозрительно вскинулся отец. – Что у вас с ним за отношения, что он позволяет себе делать подарки собственной ученице? Он к тебе приставал? Домогался? Намекал на что-то… этакое?

– Да какая муха тебя укусила? – поразилась дочь. – Не приставал он ко мне никогда…

«А жаль!» – добавила она мысленно.

– Что ты на неё накинулся, – вступилась и мачеха, тоже изрядно удивлённая. – По-моему, у тебя совершенно нет повода для беспокойства. Нормальный, адекватный мужик.