Unknown - KRISHNA

- Приехали. Раздался голос Павла. - Показывай окно.

- Седьмой этаж, вон рядом с тем, - голос Валеры неожиданно дрогнул, - его Игорем звали.

Гриша и Павел начали проводить манипуляции с лестницей, а Иван начал 'пасти' клиента, уже догадываясь, что ему в очередной раз предстоит сделать.

Двадцать пять метров лестницы ткнулись рядом с окном и Гриша начал готовится к забегу вверх. - Сначала он сделал гипервентиляцию легких, затем оценил высоту, расположение окна и, наконец, шустрым паучком рванул вверх, с тем расчетом, что если кто и есть неживой в верхних окнах, то достать из окна его просто не успеют. А Павел же, помня о шустриках, занял позицию у лестницы, прикрывая своего напарника снизу.

Как Иван Петрович и предполагал, Грига вернулся довольно быстро и без радости на лице. Когда они впервые встретились, он уже тогда отметил, что Грига уже частично перегорел: для него взгляд и простукивание окна эвакуируемой квартиры означали или хорошие новости...или обыденные. Хорошим - можно радоваться, но можно ли печалиться обыденным?

- Твои? - спросил он, протягивая Валере мобильный.

Простой мобильный телефон оказался достаточно удобной штукой: небольшой компактный, он позволял собрать доказательства того, что на месте они были, но эвакуировать означенных лиц не смогли ввиду их нежизнеспособности.

Валера взял протянутую трубку и впился глазами в экран. Все молчали, понимая что произошло и ожидая реакцию Валеры. А тот все молчал. Иван Петрович уже мысленно успел обрадоваться, что Валера вроде бы как из тихих, когда то вдруг завыл - резко и надрывно.

Ни Гриша, ни Паша, ни Петрович медиками не были, но к подобной реакции они уже были готовы. Валера был далеко не первым кто так эмоционально реагировал на уход из жизни близких, - смертью ЭТО было назвать трудно.

- Сначала крик, потом ругань, а потом он полезет наружу делать глупости, - про себя подумал Петрович, незаметно опуская руку в заранее намеченную нишу.

И тонкая игла, практически незаметно коснувшись бедра Валеры, пошла дальше и внутрь, впрыскивая мощнейшую инъекцию промазина.

Назад они ехали снова протираясь сквозь завалы и в не очень веселом настроении, когда Грига решил вставить свои 'пять копеек'

- Жалко его. Два дня прошагал, что бы такое увидеть.

-Ничего. У нас очухается. Главное что сейчас руки не наложил. Да и не наша это забота, - ответил Паша, - эй Петрович, ты чего там смотришь.

-Сейчас....погоди, - Иван Петрович, который одной рукой поддерживал осунувшегося Валеру, взглянул на Павла, - ты детей видел?

- Петрович, какие дети. Если бы кто там был жив, то 'эти' вокруг них бы столпились, а тут - вся семейка в комнате. Детская кажется, - четверо взрослых. А если бы в квартире живые были - в другой комнате, или ванной - так они бы там топтались. А так...Ходят по комнате кругами. На меня разве что внимание обратили, когда я в окно стукнул.

- А дети?

- Ты по окном лужу крови видел?

- И?

- Я там ботинок заметил. Детский. Наверное, когда в комнату ломиться стали - дети в окно выпрыгнули.

-Логично. Ладно, поехали.

Они уже почти выкарабкались на Рабочую, когда Петрович снова наморщил лоб.

- Гриша, ты помнишь того снулого, в трусах, что рядом с окном стоял на балконе.

-Жмур как жмур, чего его вспоминать?

-Когда мы подъезжали, куда он был повернут, куда смотрел, постарайся вспомнить.

- В сторону ТОГО окна, оно рядом с его балконом, кажется.

- Гриша, ты камерой снял только лица. Расскажи, пожалуйста, что находится в комнате?

Гриша задумался, и начал перечислять про себя, загибая пальцы - двухъярусная кровать, стол, стул... Неожиданно он замолчал и испуганно прошептал, - Петрович, надо вернуться, срочно. Блядь, мудак я, мудак. Не подумал об этом.

Но это было излишним. Павел уже поворачивал машину, стараясь не увязнуть в железном лабиринте застрявших авто.

26-е марта, 2007г.. около 17.30 - район Южного ЖД Вокзала, Днепропетровск - ОЭ - ГБР ?7 тоже было создано на базе пожарной машины, и сейчас оно протискивалось сквозь сожженные или покореженные остовы легковых автомобилей. Еще утром их было четверо: два бывших пожарных - Геннадий и Сергей и два 'солдата' приданных на усиление - МЧС-овец Юрий Григорьевич, еще неделю назад готовившийся к выходу на пенсию, и бывший 'оборотень в погонах' Евгений - мужчина около 40 лет.

За последние несколько дней все они кого-то потеряли, но предпочитали об этом не говорить. Лишь стремились поскорее вернуться к своим домашним - к тем кто, уцелел и сейчас ждал их в убежище, и найти повод больше не покидать их.

Весть о том, что нынешний 'папа' составляет какие ты 'индексы вменяемости' для 'работающего в поле' и 'носящего оружие' персонала дошла до Юрия Григорьевича совершенно случайно. Источником информации была Галина Петровна - давно уже не 'бальзаковского возраста' тетка, работающая у 'папы' секретаршей, вместо сгинувшей Ани Годенко. Галя то и успела кое-что подсмотреть еще утром.

Мир тесен, а после катастрофы сжался еще больше, и в сжимающемся мирке люди быстрее замечали друг друга, налаживали связи, пытаются быть полезными друг другу.

Юра и Галя разговорились достаточно легко, - оказалось, что Галина знала его отца и дедушку (сердце у Юры, при мысли о папе, сжалось). - Они с отцом то ли учились в одной школе, то ли вместе пересекались на 1-м курсе института.

Впрочем, он бы и не узнал об этом знакомстве, если бы эта новая секретарша Кравчего - Галина Петровна Вальцман-Фондервякина не обладала такими замечательными качествами, как бьющая через край коммуникабельность, замечательная память на лица и имена, и привычка, устанавливая более тесный контакт с людьми, находя общих знакомых или родственников.

Согласно теории шести рукопожатий, любые два человека на земле разделены в среднем лишь пятью уровнями общих знакомых.

Но это в среднем. А пожилая женщина была тут редким положительным исключением.

Банка черной икры и простая буханка хлеба, презентованные Юрой знакомой его покойного отца, произвели на Галю впечатление. Нет, она не голодала, но подарок есть подарок. И разговор на балконе бывшего здания СБУ несколько часов назад был чем-то большим, чем простое проявление вежливости. Ты почесал мне спинку, а я почешу твою, - так могла бы сформулировать свои мысли Галина.

Тогда, где-то в середине разговора, она вдруг кокетливо улыбнулась, растягивая свое уже морщинистое личико, и произнесла: - Сейчас вспомнила, где вас 'видела' (под 'видела' Галя подразумевала исключительно документы). У вас очень высокий индекс вменяемости - почти единица.

- Индекс чего?

- 'Папа' меня и Мишеньку загрузил работой. Сейчас по какому то алгоритму по всем мужчинам и даже женщинам, тем что 'в поле' или с оружием дело имеют, - индексы вычисляю.

- А как?

-Понятия не имею. Пришла его Женя (Евгения Игоревича, зама Кравчего она давно не любила, и часто за глаза называла в женском роде), принесла таблицу с ФИО. Простое действие - сложить одну группу цифр, вторую и поделить. Так вот, у вас почти единица.

Этот разговор, который произошел лишь несколько часов назад, он вспоминал, возвращаясь из рейда на базу. Он догадывался о замысле 'папы', понимая, что его идея, как любое хорошее начинание, для многих уже не имеет смысла. И для майора милиции Коновальца И.Е. - в том числе.

То, что бывший майор Жовнетвого РОВД Коновалец Евгений Игоревич - уже не жилец, Юра понял как-то отчетливо - как только его ввели в их экипаж. Здоровый мужик, потерявший всех за один день, уже как бы уже не жил тут - не на этом свете, хотя внешне вел себя вполне адекватно и сдержанно. Он не был членом Совета, но его семью все равно включили в 'эвакуационный' список ?1...и все равно опоздали. В его большой двухэтажной квартире на улице Героев Сталинграда обитало семь человек. Из них не спасся никто. Когда лестница пожарной машины ткнулась в стену дома рядом с окном его квартиры, в его живых людей там уже не было.

Таких людей, как Коновалец, Юрий видел и раньше, но, правда, очень давно: спокойные, вменяемые, они не были самоубийцами в общепринятом смысле слова, а просто искали смерти или не видели смысла в дальнейшем существовании, и жили - как река вынесет.

Ну а кто были те, с кем их ОЭ - ГБР ?7 столкнулся час назад на территории Южного ЖД Вокзала, он не знал. Возможно, это были обычные мародеры, и они бы отстали от них через 100 метров, а возможно, что и нет. Но как бы то ни было - тот черный инкассаторский Brabus от них не отставал, а несколько выстрелов воздух сделанных из окна машины, давали понять, что сидящие внутри настроены серьезно. Узнать же, что хотели от 'обычной' пожарной машины ее преследователи помешал Коновалец Евгений Игоревич, бывший майор милиции и действующий член экипажа ОЭ-ГБР ?7, - бросивший, выпрыгивая на ходу из кабины - 'Уезжай, прикрою...'.

И первым открыл огонь на поражение, - Юрий видел в стекло заднего обзора, как белыми паутинками попаданий покрылось лобовое стекло автомобиля, и как он резко развернулся, подставляясь бронированным боком.