Последний натиск на восток ч. 2 (СИ) - Чайка Дмитрий

— Тут удобное место, государь, — показал широкое поле Деметрий. — Мы его давно заприметили. Они эту дорогу никак не пропустят, остальные засеками перекрыты. Отсюда Прага в двух днях пути. Скоро первые отряды тут будут. Сам герцог Бобон воинов ведет из-за Мааса.

— Добро, — кивнул князь. — Что разведка говорит?

— Колоннами идут через восемь-десять миль, — ответил Деметрий. — У них приказ закрепиться здесь, а потом левобережье Дуная разорять. Дулебов, хорватов и чехов. Целят на Железный Городок и серебряный рудник. Если прорвутся здесь, беда будет.

— Значит, не должны они прорваться, — сплюнул Самослав. — Всадники подошли?

— Да, государь, — кивнул Деметрий. — Кирасиры, катафракты Арата и две тысячи лучников — тарниахов. Из пехоты — драгун две тысячи и ополчение чехов и хорватов.

— Значит, действуем, как на учениях, — тронул коня Самослав. — Все должно получиться. Только надо постараться всех в одном месте собрать. Иначе мы их тут год по лесам ловить будем.

Неделю спустя войско франков собралось вместе. Да и почему бы не собраться, если армия вендов перекрыла единственный брод через реку на неделю пути. Все удобные дороги были завалены деревьями, а из зарослей летели тучи стрел и дротиков. Как ни крути, а это было лучшее место для переправы, и венды, не будь дураки, решили биться именно здесь. Княжеская пехота стала лагерем на ближайшем холме, окружив его какими-то деревянными щитами. Воины суетились вокруг, сдвигая импровизированные стены и крепя их железными цепями.

— Слышь, Радульф, да их всего пара тысяч! — герцог Бобон ткнул пальцем в лагерь вендов, который расположился на той стороне реки.

— Да, вижу, — знатный франк Радульф, сын самого камерария(1) Австразии, пристально вглядывался через реку, прикрыв глаза ладонью от яркого солнца. — У них в лагере стены из досок. Надо же! Никогда такого не видел.

— И вроде воины простые, а доспехи добрые, — удивленно сказал Бобон. — Не у всякого графа такие есть. Богатая добыча будет.

— Ее еще взять надо, — ухмыльнулся Радульф. — Добыча зубастая.

— Нас больше, — пожал плечами Бобон. — Воины славные, не спорю. Но что такой воин с пятью франками сделает? Шли гонцов к остальным герцогам, пусть сюда свои отряды ведут.

На левом берегу реки Огрже собралось все войско, что шло сюда с севера. Засеки, засады, заваленные дороги, ложные нападения и отступления, все это вело герцогов франков туда, где было подготовлено место битвы. Подготовлено тщательно, сотнями людей, которые потратили на это почти две недели. А еще в княжестве образовался избыток свинца. Его добывали вместе с серебром, и даже то, что крышу церкви и княжеского дворца мастера из Бургундии покрыли именно им, почти не уменьшило его количества…

— Идут вроде бы! — сказал Деметрий Добрану, командиру первой тагмы. — Ну, бог не выдаст, свинья не съест! На позиции!

Стены лагеря были собраны из повозок и деревянных щитов на колесах, которые в более позднее время получили название вагенбург. Раздались свистки сотников, и воины побежали по своим местам, радуясь, что, наконец-то закончатся бесчисленные изнурительные тренировки. Им уже снился этот проклятый вагенбург. Арбалетчики и лучники заняли места у бойниц, а копейщики приготовились отбиваться на стыке между деревянными щитами. Именно там и полезет пехота франков, больше было и негде.

— Ждем!… Ждем!… Ждем! — монотонно бормотал про себя Деметрий, до боли в глазах глядя на франкскую пехоту, которая перла вверх по холму, прикрываясь круглыми щитами.

— Мать твою! — заорал какой-то франк. — Нога!

— Ай, сука!

— Чтоб вы сдохли, венды проклятые!

Тонкая кожа немудреной германской обувки не могла удержать одно из любимых приспособлений славян, которым они спасались от степной конницы. Вкопанные в небольшие ямки колышки, присыпанные травой, пробивали ногу воинов чуть ли не насквозь, и строй смешался, потеряв скорость. Сзади их товарищи, которые ничего не подозревали, продолжали напирать, и матерные вопли то и дело раздавались по всему строю. Ведь то один, то другой воин наступал на ловушку и ранил ногу.

— Плюмбаты! — крикнул Деметрий.

Сотни воинов достали из карманов на внутренней стороне щита короткие стрелы с железным наконечником и метнули его во врага. Свинцовое грузило и оперение не давали плюмбатам кувыркаться в воздухе, и они с тихим гулом пикировали на ничего не подозревающее войско франков. Короткий дротик, брошенный умелой рукой — страшное оружие. Острый конец с разведенными вбок зубцами мог спокойно проткнуть теменную кость, ведь свинцовый шарик на конце кратно усиливал пробивную способность этого немудреного оружия, забытого в этих землях пару столетий назад.

Первый залп был страшен. Франки никогда не видели ничего подобного, и многие не успели закрыться щитами. Полсотни воинов погибли на месте, еще столько же были ранены. Над головами взметнулись щиты, закрыв войско от неведомой напасти, летящей с неба.

— Залп! — скомандовал Деметрий, и передний ряд франков был буквально скошен арбалетными стрелами.

— Лучники! Навесом!

На войско франков полилась смерть, но лучшая пехота запада не дрогнула. Франки укрылись щитами и медленно попятились назад. Франки презирали трусость, но они не были самоубийцами. Они отойдут на время…

Следующие два дня в лагере франков кипела работа. Воины плели из веток щиты в рост человека, а многоопытные сотники до глубокой ночи совещались с герцогами, решая, как бы им наказать подлых вендов, которые не хотят воевать, как мужчины. В соседнем лесу стучали сотни топоров. Воины делали деревянные подошвы, которые привяжут к ногам. Полсотни воинов маялись теперь, с тоской глядя, как наливается багрянцем раненая нога. Еще три-четыре дня, и из стопы потечет гной…

Новый штурм случился на рассвете. Тысячи воинов, укрытые щитами, бесшумно поднимались на холм, на котором встал лагерь врага. Шорох тысяч ног, скользящих по траве, напоминал шелест листвы, которую колышет ветер. Огромное войско шло так тихо, что казалось, никто не дышал. Армия франков оцепила лагерь кольцом, они ударят сразу везде, ведь их было намного, намного больше…

В первый ряд вышли самые рослые и сильные. Они несли вместо копий огромные жерди с неровно обрубленными ветвями на конце, их используют вместо багра. До молчаливого лагеря осталось всего ничего, три десятка шагов. С тихим шорохом в небо взмыли коварные стрелы со свинцовой гулькой на конце. Впрочем, они почти никого не убили, лишь бессильно ткнулись в дерево щитов, который франки подняли тут же. Лишь изредка, то одна, то другая плюмбата находила щель и пробивала неловко поставленную ногу. Вытащить эту зазубренную дрянь было почти невозможно, и воины, едва сдерживая стон, пробивались назад, к своему лагерю. Их война закончилась.

Первый залп из арбалетов тоже прошел почти впустую. Все стрелы, за малым исключением увязли в зеленой лозе щитов, а франки с ревом перешли на бег, подойдя вплотную к деревянным стенам вагенбурга.

— Тащи! — истошно заорали сотники, и воины ухватили щиты за верхний край, пытаясь опрокинуть их. Кое-где это удалось, и там закипели горячие схватки. То один, то другой княжеский воин падал, поймав брошенный в лицо метательный топор. Франки были мастера метать их. Брошенная умелой рукой франциска крошила в щепки самый крепкий щит, а уж голову и вовсе разбивала, как спелый орех.

Над лагерем раздался хриплый сигнал рога, на который в горячке боя никто из франков не обратил ни малейшего внимания. Ведь до победы оставалось совсем чуть-чуть. И напрасно, потому что на поле с диким визгом выскочили всадники на мохнатых лошадках, с длинными, развевающимися по степному обычаю волосами. Только рабы носили короткие волосы, а каждый уважающий себя аварский воин холил и лелеял свои волосы с самого детства, считая их главным украшением свободного мужа.

Всадники из рода тарниах ударили в спину, засыпав наступающую пехоту тучей стрел. Те, кто взяли в кольцо словенский лагерь, теперь сами оказались в кольце. Франки падали десятками, ведь промахнуться по плотно сбитой толпе не мог бы даже слепой.