Карнивора (СИ) - Лейпек Дин

«Вот теперь точно пора бежать», — пронеслось в голове — но ноги словно приросли к полу, и Марика с ужасом и изумлением наблюдала за тем, как Друзи приближается к ней. Ладоням стало жарко — то ли от магии, то ли от страха, — но Марика решила, что страх ей не поможет. А вот магия могла.

«Главное — очень сильно захотеть», — подумала Марика, глядя прямо в багровое лицо Друзи.

Если провести рукой по лбу, боль в голове исчезнет. Марика знала, как сделать так, чтобы она исчезла. Значит, она могла сделать и так, чтобы эта боль появилась.

Волк, лежавший под каменной стеной, поднял морду и прислушался.

Друзи внезапно остановился. Краснота пятнами сошла с его толстых щек, уступая место зеленоватой бледности. Друзи качнуло в сторону, он громко застонал и схватился за голову.

Ладони обожгло болью, так сильно, что Марика с удивлением на них посмотрела — и увидела, как на коже проступает несколько капель крови. Она слышала, как «друзья» окликают сначала Друзи, а потом и ее, но не могла оторвать взгляда от своих рук. Крики становились все злее, все громче, и огромным усилием воли она подняла глаза — ровно в тот момент, когда вся компания бросилась на нее.

Чтобы в следующее мгновение остановиться, будто врезавшись в невидимую стену. Марика изумленно уставилась на них, но взгляды «друзей» были устремлены ей за спину. Она обернулась.

Позади нее стоял Дор — скрещенные руки с растопыренными пальцами он выставил перед собой, повернув ладонями к лицу, и слегка наклонился вперед, отставив назад ногу. Но Марику поразила не его странная поза, а выражение лица. Никогда раньше она не видела Дора таким.

Он выпрямился и опустил руки.

— Идем, — бросил Дор, схватил Марику за локоть и потянул за собой. Ни Друзи, ни его «друзья», кажется, не пытались их преследовать.

Дор молчал всю дорогу, пока они не дошли до своей комнаты. Там он наконец отпустил Марику — ей казалось, что его ладонь обжигала кожу даже через рукав балахона.

— В чем дело? — спросила Марика, сев на кровать. Молчание Дора и его лицо пугали ее. Он не улыбался — ни в одной черте не осталась ни намека на уже привычную ей лучистую радость. Вместо ответа Дор поднял и повернул ладони к ней, и Марика увидела, что они все как будто в синяках.

— Что с твоими руками? — пробормотала она испуганно.

— А что с твоими? — усмехнулся он, и Марика вздрогнула. Это была не его усмешка, не улыбка Дора.

Она взглянула на свои ладони. Капли крови, проступившие на них, смазались и почернели. Да и вся кожа казалась темнее — будто на нее лег новый слой тени.

— Что это? — спросила Марика. — Что с нами случилось?

Почему-то ей казалось, что Дор знает ответ.

Он вздохнул и забрался на свою кровать, подобрав ноги. Марика украдкой вздохнула. Это уже больше было похоже на того Дора, к которому она привыкла.

— Это плата за магию. Она выступает на руках.

— Почему тогда на уроках с Мастером Леви такого никогда не происходит?

— Он принимает на себя нашу плату. Поэтому у Мастеров такие темные руки — куда темнее, чем у обычных магов.

Марика задумалась.

— Значит, на каждом занятии Мастеру Леви больно? — спросила она.

Дор снова усмехнулся — тем же неприятным образом.

— Не на каждом занятии ученики пытаются сделать больно другому.

Марика посмотрела в карие глаза — впервые с момента их знакомства они не были теплыми.

«Так вот на что он сердится», — догадалась она, а вслух тихо возразила:

— Я должен был защищаться.

Дор покачал головой.

— Защищал нас я. А ты нападал.

Она ничего не ответила.

— Это плохая магия, Маар, — уже мягче сказал Дор. — Я уверен, что дома твоя бабушка учила тебя совсем не этому.

Марика молчала.

Волк, лежавший под каменной стеной, раздраженно фыркнул. Он снова почувствовал этот запах: яблок и цветущих деревьев, запах, который щекотал нос и заставлял шерсть встать дыбом на загривке. Волк отряхнулся, вздохнул, положил голову на лапы — и приготовился ждать.

Он знал, что рано или поздно дождется.

III. Грот

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Они больше ни разу не говорили о том, что произошло. Утром Дор стал таким же, как раньше — жонглировал яблоками по дороге на завтрак, отпускал странные шутки, широко улыбался, когда Марика над ними не смеялась. В столовой Друзи и компания при виде них ушли на другой конец зала, да и остальные кидали настороженные взгляды. Но Марику это нисколько не смущало, а Дора… Кто знал, что вообще могло смутить Дора?

Марика знала — теперь. И пообещала себе, что никогда больше не доведет до такого. А если Друзи больше к ним не приставал, то где бы еще она нашла повод?

Следом за классом Мастера Леви их перевели на следующую ступень и по всем остальным предметам. Друзи с друзьями окончательно остался в прошлом, попадаясь на глаза лишь в столовой. Чтобы как-то соблюсти равновесие, провидение подкинуло вместо него другую неприятность в виде Мастера Тита. Вторая ступень включала в себя теорию магии, и Марика невзлюбила ее с самого первого занятия. Мастер Тит был таким же презрительным, как и в первую их встречу, однако теперь Марика уже не могла в отместку выбить стекла в его классе. К тому же уроки по теории были совсем не такими увлекательными, как классы Мастера Леви.

А еще на них был Кит.

Впервые ощутив его присутствие в кабинете, Марика оцепенела от страха. Давно прошли те времена, когда ей хотелось, чтобы Кит ее заметил. Теперь странная способность чувствовать его присутствие лишь помогала Марике избегать встречи. Она садилась в столовой как можно дальше, отворачивалась, когда Кит проходил мимо в коридоре. Его голос по-прежнему преследовал ее — но Марика научилась не слушать то, что он говорил. Это больше ее не касалось. Кита не существовало.

Несуществующий Кит сидел в классе Мастера Тита, и не замечать его было весьма и весьма сложно. Марика быстро пробралась в самый дальний угол, вызвав неудовольствие Дора, который всегда любил сидеть поближе к центру событий, умудряясь при этом никогда в них не ввязываться.

Ну почти никогда.

«Почему Кит здесь?» — напряженно думала Марика, устраиваясь на последней парте, откуда ничего не было ни слышно, ни видно. Дор сел рядом, полным обреченности взглядом обвел класс, вздохнул и достал из кармана яблоко.

— Приветствую всех, кто впервые пришел на мои занятия, — Мастер Тит развел руки тем грациозным жестом, который Марика уже однажды видела, и шум в классе мгновенно стих. — Теория магии — сложный предмет, истоки которого уходят корнями в века, в те времена, когда маги только открывали свой дар…

Раздалось негромкое фырканье — однако в наступившей тишине оно было слишком хорошо слышно. Мастер Тит замолчал и медленно свел руки, сцепив пальцы в замок.

— Тилзи! — тихо сказал он — однако Марике показалось, что ее ударили.

Она видела, как Кит поднялся — о, как хорошо она знала эту позу! Одно плечо чуть вздернуто вверх, подбородок наверняка горделиво задран — дома он непременно еще и упер бы руку в бок. Даже спина Кита казалось наглой.

— Считаете смешным то, что я говорю? — вкрадчиво спросил Мастер Тит.

— Нет, Мастер, — Кит тряхнул головой — Марика помнила, что он всегда убирал челку со лба, когда начинал упрямиться. — Вы так часто это повторяете это приветствие, что уже не смешно.

Мастер Тит нахмурился, а Марике почему-то захотелось спрятаться под стол.

— Вон, Тилзи, — наконец коротко бросил он.

Когда дверь за Китом закрылась, Мастер Тит продолжил:

— Теория магии — сложный предмет. Здесь нельзя дать волю своим чувствам, спустить пар, — на этих словах Мастер Тит посмотрел в упор на Марику. — Поэтому от вас потребуется особенная усидчивость — и абсолютное послушание, — взгляд перешел на Дора, который как раз собирался откусить от яблока. — И тогда, возможно, вы сумеете понять малую толику того, что я буду вам объяснять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Как думаешь, — задумчиво спросил Дор, после урока, доставая яблоко из кармана, — этот Тилзи хоть раз досидел до конца занятия?