Мир фантастики 2010. Зона высадки - Павел Корнев

«Вытащите это из меня!» — вопил он на языке чужих.

Пришельцы, стоящие вокруг, тоже держали в руках Приборы, молчаливо протягивая их в сторону чужака. Максим забеспокоился, и в то же мгновение чья-то невидимая цепкая лапа схватила его сознание и начала душить. Максим почувствовал, что задыхается. Воздух сделался тугим и горячим. Чужак, в теле которого он находился, задергался и застонал.

«Мы видим тебя, пришелец, — донесся до Максима ровный хор одинаковых голосов, — как ты смел пробраться к нам? Как ты смел разнюхивать здесь? Как ты смел?»

«Я знаю, с какой он планеты, — неожиданно раздался еще один голос, — держите его крепче, сейчас попробую выяснить, кто он такой».

Максим задергался, подобно чужаку. Хватка не ослабевала, воздуха становилось все меньше. В тот момент, когда чей-то голос торжественно сообщил: «Я знаю, кто это», чужак проглотил свой язык.

7

Максим очнулся на полу, жадными глотками напиваясь воздухом. Прибор отлетел в сторону, под стол. В голове звучали слова: «Я знаю, кто это»…

С тех пор он засунул Прибор подальше в коробку и уже до конца своей жизни не смог избавиться от ощущения, что пришельцы преследуют его.

После того, как Софья заставила мужа все рассказать, она поняла, что исправить что-либо уже невозможно. Бросить любимого она тоже не могла. И она приняла верное на ее взгляд решение — быть с мужем до последнего его или ее вздоха. Софья подозревала, что Максим не скоро отойдет от чудовищного, животного страха, какой он испытал от последней встречи с пришельцами, но она и представить не могла, насколько ее мужа сточил испуг. Это был уже не Максим. Это была оболочка Максима, нутро которой до краев заполнил Страх.

Так началось безумное бегство по стране. Максим не мог задерживаться в городе больше, чем на пару недель. Ему постоянно казалось, что пришельцы идут по его следу. Ведь они же знают, кто он. Максим часто смотрел на ночное небо, пытаясь разглядеть летающие корабли. Он запирал двери на все замки, зашторивал окна и никогда не включал верхний свет — только настольные лампы.

Через год и Софье стало казаться, что кто-то невидимый, но чрезвычайно опасный преследует их. Она чувствовала дыхание пришельцев за спиной, ощущала эту скрытую угрозу, это незримое преследование. И она тоже стала бояться открытых окон и большой толпы, стала осматривать номера в гостиницах, которые они снимали, открывать двери в ванную и туалет. Постепенно подходили к концу деньги, которые выплатили Максиму (и всем военным, участвующим в операции в Витязе) за молчание и в качестве компенсации. В конце концов, они вынуждены были жить на военную пенсию, которой едва хватало на панические переезды.

Спустя еще несколько лет у Максима начал болеть позвоночник. Он жаловался на то, что кто-то цепляется за его нервы и рвет их. Ему казалось, что это пришельцы нашли способ уничтожить его. Он говорил, что это те самые светлячки, которых он видел внутри корабля. Один из этих светлячков забрался ему под кожу и теперь питался волокнами нервов на позвоночнике — такими вкусными, что просто объеденье. И Софья тоже начала так думать. Обследования врачей в нескольких городах кряду не дали никаких результатов. Врачи жали плечами и предлагали провести длительное обследование. Максим и Софья отказывались, ехали в другой город и там слышали то же самое.

В один из вечеров в маленьком городе, где была всего одна гостиница, Софья спустилась в ресторан, оставив мужа отдыхать, и заказала себе чашку кофе. Максим чувствовал себя плохо, и ей казалось, что стоит положить его в больницу на лечение — может быть, даже против его воли.

Она взяла газету, села за уютный столик, но, сделав всего два глотка, вдруг почувствовала, что случилось непоправимое. Сердце ее бешено колотилось в груди. В коридоре она услышала звуки далекой французской мелодии, нежнейшие переливы скрипки, и в этот же момент поняла, что муж ее мертв. Она замерла перед дверью, глотая слезы, поглаживая теплое дерево. Она боялась зайти так сильно, как не боялась в жизни ничего. Она не хотела верить в предчувствия. Она не хотела верить в тишину за дверью, которую нарушала только далекая мелодия, много лет назад связавшая навсегда их судьбы. И Софья беззвучно плакала, и слезы текли из голубых, еще видящих глаз, и она понимала, что все прошло и все закончилось. Потом она зашла в номер, чтобы в последний раз посмотреть на самого любимого человека в своей жизни. Смерть исказила черты его лица, но Софья, словно не замечая, долго гладила и целовала его щеки, губы и веки. Потом она вызвала врачей.

Спустя полгода Софья Николаевна вернулась в Ростов к дочери, чтобы в тишине и спокойствии завершить свою жизнь. Стремительно стареющая и впадающая в безумие, она отчего-то решила посвятить дочь в причины своего бегства. Она испытывала острейшую вину за то, что не дала ни дочери, ни двоим сыновьям достойного воспитания. Но чувство тревоги не проходило. Ей все еще казалось, что пришельцы высматривают ее через свои космические телескопы, ищут, вынюхивают. Вскоре она обнаружила, что тоже подвержена той таинственной болезни, от которой умер Максим. Кто-то терзал ее позвоночник. Наверное, светлячок. Она в панике решилась рассказать все Маше, но дочь приняла ее рассказы за безумный старушечий бред и заперла мать в комнате. Вскоре паралич сковал все ее тело, и Софья уже не могла двигаться. Она лежала в кровати, слушала радио и то и дело возвращалась к давно ушедшему прошлому.

Прибор лежал в коробке, под стопками белья. Ни Максим, ни позднее Софья не могли избавиться от него, точно так же как не могли избавиться от ощущения гнетущего страха. Максим вообще не мог представить, что когда-нибудь вновь дотронется до коробки, а Софья не могла найти в себе силы выбросить ее. Больше всего она боялась, что кто-нибудь другой найдет Прибор и воспользуется им.

В то утро, когда из пыльного радио раздались первые сообщения о нападении пришельцев, Софья Николаевна оживилась. Она давно ждала этого. С момента смерти мужа, а, может, даже раньше, но уже не помнила об этом.

Слушая, как дождь шелестит по крыше, Софья Николаевна мечтала только о том, чтобы кто-нибудь зашел в комнату. И когда пришла Маша, Софья была вне себя от счастья.

8

Едва Маша вложила странную плоскую штуку в ее руку, Софья Николаевна почувствовала, как ее выдергивает из тумана слепоты на яркий свет. Наверное, это были те ощущения, которые испытывал Максим, путешествуя между мирами.

Свет приближался, словно Софья Николаевна стремительно летела по длинному тоннелю. Она не слышала, как Маша, тихо положив коробочку у изголовья кровати, вышла из комнаты, чтобы больше никогда сюда не вернуться. Она не слышала звуков пустеющего дома, шарканья тапочек по коридору, хлопанья дверей, тихих разговоров и шума автомобиля.