Сокровище двух миров - Ольга Вольска

Эрик великодушно пожал плечами:

– Отец Габриэль, я ни о чем не сожалею, ибо вчера оказал помощь достойному человеку. Не заставляйте меня изменять свое мнение. Я не силен в экзорцистике, но что такое песнь покоя – мне известно…

– Тогда могли бы догадаться, что привело меня на этот проклятый погост! – вспылил Фарт, силясь подняться из мягкого кресла. – А вот вы…

– А я всего лишь решил проверить пьяную болтовню сторожа. Габриэль, смирите свою гордыню, похоже, мы с вами оказались в одной лодке, – с нажимом произнес Эрик. – Мне известна ваша история. Кладбища не имеют обыкновения подниматься на пляску смерти сами собой. То, что случилось вчера на «Керепеши», – отнюдь не спонтанная вспышка, вызванная обрядом некроманта. Нет, я уверен – мертвых расталкивали постепенно, подгадав момент пробуждения к вашему визиту.

– А разве такое возможно? – уже значительно спокойнее спросил экзорцист.

– Иногда подобный эффект дают некоторые специфические зелья, – любезно пояснил целитель. – Для этого их надо несколько дней кряду разбрызгивать на могилах. Для пляски ведь много не нужно. Достаточно нескольких десятков скелетов. – Князь ди Таэ задумчиво побарабанил пальцами по подлокотнику гравикресла, что-то обдумывая. – Святой отец, факты говорят сами за себя. Я убежден – кто-то знал, что вы непременно придете на кладбище. А учитывая все сопутствующие обстоятельства, и прошлые, и нынешние, я не слишком погрешу против истины, предположив, что к этому причастны иезуиты. Вы ведь в свое время изрядно насыпали перца им на хвост, не так ли? А подобные зелья – их негласная визитная карточка…

Чуть позднее, уже покинув особняк ди Таэ и бредя по улице, Габриэль все прокручивал и прокручивал в голове утренний разговор с князем. Да, теперь картинка начинала складываться с неимоверной быстротой: странный разгул духов в Айзенахе, спешное повышение, пляска смерти на «Керепеши» – бесспорно, все это звенья одной цепи. Судя по всему, ему объявлена война, в которую волей случая оказался втянут беловолосый чародей, а может, и не только он. Помнится, ругаясь с Дэпле, досточтимая госпожа Пшертневская тоже упоминала иезуитов…

Покинув свою импровизированную трибуну, госпожа кардинал отошла от окна и недоуменно уставилась на стоящего перед столом незнакомого священника. Блеклый шатен неопределенного возраста с водянистыми глазами-буравчиками задумчиво перебирал темные четки. Пшертневская невольно задержала взгляд на его бледных холеных пальцах, и ее передернуло: угадывалось в их движении что-то от суетливых могильных червей.

– Интересная у вас манера общения с сотрудниками, – насмешливо протянул визитер, беззастенчиво разглядывая Злату.

– Не вам судить, почтеннейший, – огрызнулась Пшертневская, непроизвольно сцепив руки на груди. – Кто вы и что забыли в моем кабинете?

– Удивляюсь, как с такой вопиющей неучтивостью вы до сих пор состоите в дипломатах, – осуждающе поморщился собеседник.

– Каков привет, таков и ответ, – удовлетворенно парировала госпожа кардинал. – Кстати, об ответах… Я жду.

– Юлиан Мориц, наместник светлейшего ордена иезуитов в Нейтральной зоне. И ваш непосредственный сосед. Брат Дамиан уже уведомил меня, что у вас приключилась стычка с орденом. Да и я имел несчастье не сойтись во мнениях с вашими коллегами в Петербурге. Право же, не хочется начинать мирные отношения военными действиями…

– Не хочется – не начинайте, – пожала плечами Злата. – А сейчас, будьте добры, откланяйтесь. У нас совещание. Не люблю заставлять сотрудников ждать.

Брат Юлиан коротко кивнул и направился к выходу, едва не столкнувшись в дверях с Профессором и де Крайто.

Криэ проводил пришельца изучающим взглядом и неспешно прошествовал в кабинет. Юноша остался стоять в проеме, тяжело привалившись к косяку и прикрыв ладонью глаза.

– Хьюго, что вы там застыли? – обеспокоилась Пшертневская.

– Н-ничего… – тут же выпрямился он. – Просто устал.

– Кхм… Скажу-ка я Эрику, чтобы он вас осмотрел. Не хватало мне еще обмороков на рабочем месте, – проворчала госпожа кардинал.

– Кого я должен осмотреть? – донеслось из пустоты, а секунду спустя в кабинете материализовались князь и княжна ди Таэ.

Анна ловко спрыгнула с подлокотника гравикресла Эрика и озадаченно воззрилась на побледневшего де Крайто.

– Ага… – Целитель правильно истолковал взгляд сестры. – Ох, какая чудная аллергия, – воскликнул маг, наскоро просканировав ауру Хьюго.

– Аллергия?!

– На темную магию, – добавил Эрик. – А точнее, на какое-то некротическое зелье. Маленькие последствия от общения с господином Саградой. Это не смертельно, – поспешил успокоить сестру князь ди Таэ. – Только где же вы успели вляпаться в такую замогильную мерзость, Хьюго?

– Кхм… – Профессор кашлянул, привлекая внимание. – В дверях мы столкнулись с неким субъектом…

– Наместник иезуитов, – исчерпывающе пояснила Злата.

– Тогда ясно, – вздохнул князь. – Этот орден провонял мертвечиной не хуже самого матерого некроманта. А что он тут делал, ma daeni?

– Настроение мне портил, – буркнула Злата, брезгливо морщась при воспоминании о брате Юлиане. А где… – Договорить она не успела, ибо в кабинет шумной толпой ввалились Виктор, Радислава, Диметрий, отец Рид и Жози в своей мужской ипостаси.

В комнате сразу стало тесно. Дождавшись, пока все наконец-то расползутся по своим привычным местам и перестанут галдеть, словно птичий базар, госпожа кардинал вздохнула и преувеличенно бодро изрекла:

– Ну, господа дипломаты, начнем благословясь…

Все вопросительно запереглядывались, в конце концов дружно устремив взгляды на подоконник, где чинным рядком восседали непосредственные участники последних событий. Жози восторженно рассматривал своих новых коллег, Диметрий стеснительно мял подол подрясника, а Радислава упорно делала вид, будто она тут вообще ни при чем. Так, случайно мимо проходила. Виктор, видя такой демарш, утвердился в мысли, что исполнить роль былинного акына предстоит ему. Тяжело вздохнув, байкер как можно короче обрисовал ситуацию.

– …такая вот фигня, детишки, – мрачно закончил он.

– Да уж, – поморщился Эрик. – На документик-то можно посмотреть?

Диметрий сжался в комок и затравленно взглянул на Виктора.

– Давай, малый, твой выход, – ободряюще похлопал его по плечу оружейник. – Брат Захарий хотел, чтобы эта штука угодила к нам, так что тебе ничто не грозит. Разоблачайся…

Мальчишка неуклюже слез с подоконника и стянул одежду, явив всем собравшимся худую бледную спину, испещренную затейливой вязью. Князь ди Таэ переместил кресло и пальцем задумчиво коснулся мальчишеской спины. Диметрий вздрогнул.

– Не бойся, – успокаивающе произнес целитель. – Думаю, нужно избавить тебя от этого сомнительного боди-арта. Дайте кто-нибудь лист бумаги… – Получив требуемое, Эрик приложил бумагу к коже и тихонько выдохнул несколько слов.

Не прошло и пары секунд, как текст со спины перетек на лист, проступив черными закорючками.

– Вот и все, – усмехнулся маг. – Ничего страшного, правда?

Диметрий растерянно улыбнулся и, натянув одежду, вернулся на подоконник под защиту байкера. Князь задумчиво рассматривал столь специфично отсканированный документ. Остальные заинтригованно сгрудились вокруг него. Злата, наплевав на субординацию, вообще забралась на подлокотник гравикресла.

– Странный диалект… – потер лоб целитель.

– Nesta dara mi terae… – певуче произнес отец Рид, близоруко щурясь на мелкие закорючки. – Это архэ – архангельский диалект Старшей речи.

– Ну тогда вам и карты в руки. – Эрик сунул листок через плечо в руки архонту.

– Э… хм… – Рид поправил уползшие на кончик носа очки. – А может… э…

Все восхищенно уставились на него, словно ожидая священного откровения. Архонт смущенно кашлянул, снял и протер салфеткой очки, вновь водрузил на нос, помялся, повздыхал…

– Из меня плохой чтец, – попробовал вывернуться священник. – Князь, может…

– Рид, прекратите тушеваться, вы же не монолог Гамлета на публике читаете, – попеняла Злата.

Анна наколдовала стакан минералки и заботливо подсунула архонту. Тот еще раз протер очки, отхлебнул воды и начал:

– Nesta dara mi terae, Illare ni ashee…

– Рид, по-венгерски… – возмущенно закричали все.

Отец Рид залился краской смущения и, окинув коллег виноватым взглядом, принялся сбивчиво переводить:

В твоих руках старинный клад,Что был начетверо разъят,И буквы те, что в виде вратСражений тайну сохранят.

Одна – болотный царский град,Столица лилии – другая,И частью целого играя,Ты третий обретешь расклад.

Кусок сберег живущий в камне,Фрагмент старик Бурдон хранит.А часть меж свитков затерялась…И невредимою лежит.

Архонт замолчал, порывисто цапнул стакан и залпом допил оставшуюся воду. Коллеги недоуменно взирали на него, ожидая продолжения.