Цифровая пуля - Алексей Макеев

— Куда пойдем?

— За мной, — предложила Катя и нетвердой походкой пошла впереди, покачивая бедрами.

С тылу молодая женщина в коротеньком бежевом халате босиком смотрелась весьма соблазнительно. Я искренне пожалел, что она дала мне отставку, а так с удовольствием присоединился бы к ней, устроил бы попойку, которая закончилась бы жарким сексом, возможно, не только в постели. Я двинулся следом за Аверьяновой.

Квартира была оформлена в современном стиле. В некогда, по-видимому, двухкомнатной квартире снесли все перегородки, сделав одно большое помещение, разделенное на жилые зоны. Здесь стояла и двуспальная кровать, и гостиный гарнитур, и обеденный стол и кухонная мебель, в общем — зал, спальня, кухня, все в одном флаконе. Хорошо, хоть унитаз с ванной не додумались поставить посреди комнаты. Хотя, говорят, бывают и такие студии. Нет, унитаз отдельно, конечно, а вот ванна может и посреди комнаты находиться. Не могу сказать, что было не прибрано, валялись кое-какие вещи, но так все пристойно, за исключением стоявшей на журнальном столике бутылки красного вина и пустого стакана рядом с ней. Это, собственно говоря, и было непристойным, потому что употребление горячительных напитков в одиночку, тем более женщиной — прямой путь к алкоголизму. Надеюсь, Катя достаточно умна, чтобы не опуститься до подобного.

— Празднуешь что-то? — кивнув на бутылку и стакан на столе, где кроме них стояла еще коробка с дорогими конфетами, спросил я с притворным оживлением, пытаясь реанимировать хоть как-то наш угасший разговор.

— Да нет, — вяло ответила Аверьянова. — Просто грустно стало. Хочешь выпить? — ради приличия спросила молодая женщина, зная, что я наверняка откажусь, и села в большое кресло, рядом с журнальным столиком.

Плюхнувшись на диван, положил рядом с собой сумку.

— Я за рулем. Спасибо тебе большое, Катя, за то, что сообщила на работу о моем задержании.

— Да ладно, чего уж там, — молодая женщина потянулась к столику, нетвердой рукою взяла бутылку и вылила остатки вина в стакан. Взяв его, повертела в руках, словно раздумывая, пить или не пить. Но все же сделала глоток. После чего повернула ко мне голову. — В полиции все обошлось? — Впервые в ее глазах появились проблески интереса.

— О да, все в порядке, меня досрочно освободили, — хохотнул я слишком громко и радостно, чтобы это могло сойти за искреннее проявление веселья. — И все благодаря тебе, Катя.

Я, конечно, преувеличивал заслугу Аверьяновой в моем освобождении, но хотелось хоть как-то растормошить молодую женщину. Однако тщеславие сегодня было Кате чуждо, и она никак не отреагировала на похвалу. Беспокойство за Катю уже прошло, она жива, я вновь обретал душевное равновесие и даже, наоборот, возбуждение, так как вновь почувствовал азарт охотника, идущего по следу дичи. Хотя, кто знает, может быть, в деле расследования убийства фотографа дичью как раз-таки являюсь я.

— Вот что, Катя, — произнес я, испытывая душевный подъем, и полез в свою сумку, откуда вытащил распечатанные Димой фотографии Ястребова и кавказца. — Я тут кое-что узнал! — оставив сумку на диване, подошел к молодой женщине и, сдвинув в сторону бутылку и коробку конфет, разложил на столе перед Катей фотографии. — Узнал, кем является один из этих мужчин. Вот этот. — Я постучал пальцем по изображенной на фотографии физиономии бородатого мужика. — Это кандидат в мэры Ястребов Вячеслав Дмитриевич, и мне кажется, что он если не имеет прямого отношения к убийству твоего супруга, то наверняка знает, кто его совершил.

Тут наконец-то молодая женщина оживилась, заговорила так, будто вышла из замороженного состояния, бойко, возбужденно, но совсем не о том, на что я рассчитывал.

— Вот что, Игорь! — она отставила в сторону стакан с так и не допитым вином. — Я решила прекратить разыскивать убийцу мужа.

Я был так удивлен, что застыл в полусогнутом состоянии рядом с Катей над фотографиями.

— Почему? — только и сумел выдавить я.

— Потому, — уклонилась она от ответа. — Так нужно.

— Но в чем дело, Кэт? — не отставал я. — Расследование только-только сдвинулось с мертвой точки, и ты вдруг устраиваешь такой облом. Что случилось?

Я попытался заглянуть молодой женщине в глаза, но она отвела взгляд.

— Ничего.

— Но должна же быть какая-то объективная причина отказа от возможности узнать, кто убил твоего супруга. — Я силился говорить внушительно, чтобы хозяйка квартиры осознала всю важность затеянного ею же самою дела.

— Не хочу, и все! — отрезала Аверьянова.

— Но ты не можешь так со мной поступить! — воскликнул я, уже не скрывая, что злюсь. — Я что тебе, прислуга, что ли? Захотела — наняла, захотела — уволила! Захотела — переспала, захотела — выгнала! Ты не можешь расстаться со мной, не объяснив причины.

На лице молодой женщины отражалась внутренняя борьба, она хмурилась, жевала губами, потом наконец решилась.

— Ну, хорошо, — сказала она, тряхнув головой, и взглянула мне в глаза. — Вчера вечером мне позвонили на мобильник и сказали, что если я не прекращу расследовать убийство моего мужа, со мной случится то же самое, что и с ним.

— Та-ак! — озадаченно проговорил я и сложил на груди руки, встав в монументальную позу. — И кто?

Катя фыркнула:

— Если бы я знала. Мужчина какой-то звонил.

— Еще что сказал?

Аверьянова передернула плечами.

— Больше ничего.

— Поэтому ты и спряталась в своем доме и, чтобы заглушить страх, стала напиваться? — задал я риторический вопрос. Но, конечно же, я ни в чем не мог обвинять молодую женщину. Она испугалась за свою жизнь, и это было естественно. Только вот интересно, когда она решила разыскать убийцу своего мужа, она разве не догадывалась, что поиски будут сопряжены с опасностью?

— Да, хочу жить, я еще молодая! — воскликнула Катя, неожиданно распаляясь. — Я не желаю, как мой супруг или Вика, лежать с проколотой шеей на полу. В общем, так, — произнесла она решительно и ребром ладони рубанула воздух. — Знать не хочу никаких кандидатов в мэры, ни полицейских, которые нападают по ночам, а потом арестовывают, ни тебя! Те деньги, что я тебе дала, оставь себе, и мы с тобой в расчете.

А вот этого ей не следовало говорить. Ее слова почему-то очень больно задели меня за живое. Я молча собрал лежавшие на столе фотографии, подошел к дивану, засунул их в сумку, потом достал из нее десять тысяч, вернулся к Кате и бросил деньги на стол.

— Спасибо, Кэт, — проговорил я с достоинством знающего себе цену человека. — Но ты сполна расплатилась со мной вчерашней ночью. А эти деньги уже лишние.

По-видимому, во мне говорила накопившаяся обида, вызванная нежеланием Кати продолжать со мной интимные отношения, а теперь вот отказом от ведения расследования убийства ее мужа, и эта обида вылилась в такой вот демарш.

Но как бы то ни было, я показал, что у меня есть честь, достоинство, а деньги… бог с ними, еще заработаю. И не такие уж они большие, чтобы трястись за них.

Катя, молча следившая за моими действиями, выслушала мои слова с каменным выражением лица. Я не стал дожидаться, что она скажет в ответ, развернулся и двинулся к выходу, прихватив по дороге с дивана свою сумку. С хозяйкой дома даже не попрощался…

Глава 13

Штаб по выборам мэра

Выйдя от Аверьяновой, я сел в свою машину и отправился домой, чтобы пообедать, а заодно покопаться в Интернете. Можно было, конечно, влезть во Всемирную паутину и через мобильный телефон, но не люблю я лазать по сайтам, когда текст, фотографии и видеоматериалы на них подаются в микроскопическом виде. Да и тормозит частенько этот мобильный Интернет.

По пути заскочил в магазин и прикупил сосисок. Машину в гараж решил не ставить, потому что, возможно, она мне сегодня еще потребуется, а потому уже через пару минут припарковался рядом с домом. Поднявшись в квартиру, развернул бурную деятельность. В одной кастрюле поставил вариться сосиски, в другой — гарнир к ним, макароны. Здесь же, в кухне, включил ноутбук. Пока готовился на скорую руку обед, влез в Интернет. Несмотря на то что Аверьянова отказалась финансировать дальнейшее расследование, решил его не прекращать — альтруист. Это во-первых, а во-вторых, назло подполковнику Стрельцову хотелось все-таки докопаться до истины. В-третьих, уж очень мне интересно узнать, что таят в себе фотографии Ястребова и неизвестного, раз из-за этих снимков убили фотографа и Леоневскую, хотя из-за них ли — еще вопрос. Может быть, Вику убили из-за эротических фотографий. Вдруг этот Ястребов ее папик, узнал, что его любовница спуталась с Арсением Аверьяновым, нашел эти фотографии, убил из ревности Арсения, а потом и Вику. Хотя глупости все это — почему убил не сразу обоих, а с перерывом в месяц? Да и не станет кандидат в мэры опускаться до убийства какой-то девицы. Он-то не станет, а вот нанять кого-то может. Но как бы там ни было, узнать тайну фотографий требовалось в первую очередь.