«Возвращается ветер на круги свои…». Стихотворения и поэмы - Николай Туроверов

Приметы

Ты верна своим приметам,И котятам, и луне,Ты верна себе, при этомНи на грош не веришь мне.

Что ни день, то испытанье:Перешел дорогу кот,И луна, как в наказаньеКривобокая встает.

«Века веков ― все обратится в прах…»

Века веков ― все обратится в прах:Не будет тьмы, но и не будет света.Но вот любовь еще цветет в сердцахИ вдруг дождется полного расцвета.

«Мы их знавали по войне…»

Мы их знавали по войне:Всегда в папахе, на коне,Они делили с нами,Того не зная сами,Всю славу незакатных лет.Теперь их с нами больше нет.Их нет давно, и мы не те.В сорокалетней пустотеОсталась только памятьО верности меж нами.

Таверна

Жизнь прошла. И слава Богу!Уходя теперь во тьму,В одинокую дорогуНичего я не возьму.Но, конечно, было б лучше,Если б ты опять со мной.Оказалась бы попутчикВ новой жизни неземной.Отлетят земные скверны,Первородные грехи,И в подоблачной тавернеЯ прочту тебе стихи.

«Сегодня в первый раз запел…»

Сегодня в первый раз запелКакой-то птенчик на рассвете,И я опять помолодел ―Конец зимы! За годы этиЯ полюбил тепло весны,Как нестареющие сны,Как мимолетное свиданье,Как поэтический рассказ,Как это пылкое лобзанье,Как этот блеск счастливых глаз.

«Скоро успокоюсь под землею…»

Скоро успокоюсь под землеюНавсегда я от земных трудов.Над моей могильной, черной мглоюСтаи пролетят других годов…

Будет биться жизнь еще под солнцем,Будут плакать так же, как и я,Будут мыслить все над Чудотворцем,Спрашивая тайны бытия…

Однолеток

Подумать только: это мыПоследние, кто зналиИ переметные сумы,И блеск холодной сталиКлинков, и лучших из друзейПогони и похода,В боях израненных конейНам памятного годаВ Крыму, когда на рубежеКончалась конница уже.Подумать только: это мыВ погибельной метели,Среди тмутараканской тьмыСлучайно уцелели.И в мировом своем пленуДо гроба все считаемНас породившую странуНеповторимым раем.

Совесть

Эти кресла, в которых никто                              не дремал,Неприступные эти диваны,На которых никто, никогда                              не поспал,Ни влюбленный, ни трезвый,                              ни пьяный.Эти книги, которых никто                              не читал,Эти свечи еще не горели, ―Этот зал без гостей,               удивительный зал,Где ни разу не пили, не пели.И фарфор, и хрусталь: но никто                              уж не пьетИз него за подругу, за друга,И коснувшись, нечаянно, вдруг                              разобьет,От смертельной тоски, от испуга.Эта жизнь для вещей, эта жизнь                              без людей.Без пылинки на звонком паркете.Это совесть твоя:                        молчаливый лакей,Бритый черт в полосатом жилете.

«Короче, как можно короче…»

Короче, как можно короче,Яснее, как можно ясней ―Двенадцать сияющих строчекЛюбви неповторной моей.

«Что тебе, мой тайный и чудесный…»

Что тебе, мой тайный и чудесный,Самому мне не подвластный дар ―Этот страшный, беспощадный, тесный,Жизнь испепеляющий пожар;Бесприютный, беспокойный, устремленный,Задохнувшийся в телесной тесноте,Умирающий, но все еще влюбленныйГолос мой, взывающий к тебе.

«Без значенья, без причины…»

Без значенья, без причиныПросто так: Шалтай-болтай ―Туроверовой ИринеТуроверов Николай.

Анафема

Для всех грехов есть милость и забвенье ―Господь клеймит злопамятных людей ―И распятый с Христом разбойник и злодейПоверил первый в жертву искупленья;Но есть среди людских богопротивных делОдно, которому не может быть прощенья,Оно одно не знает снисхожденья ―Предательство ― мазепинский удел!И страшная анафема гремит,Как гром небесный, церкви сотрясая,Предателя навеки проклиная,И вторят им из-под могильных плитВсе мертвецы, и вторит все живое, ―И нет предателю покоя,Покуда Божий мир незыблемо стоит.

«Хорошо, что смерть сметает…»

Хорошо, что смерть сметаетНаши легкие следы,И вовремя отлетаютПожелтевшие сады.Хорошо, что вьюга воетНад замерзшею землей,И из всех часов покояЛучший именно зимой;Хорошо, когда без страхаОтжив свой недолгий век,В прах ― родившийся из праха ―Обратится человек.Но беда, когда во злобеИ в гордыне пред Творцом,Он подумает о гробеС исказившимся лицом.У кладбищенской оградыОстановится, крича,Иль попросит вдруг пощадыВ смертный час у палача.Или, ведая заранееВсе проклятья над собой,Он покинет поле браниПотаенною тропой.Нет тогда ему покоя,Безмятежного конца.Смерть уж знает, что такоеМожно взять у мертвеца.

Прогулка

Всегда нам весело вдвоем,И, припася на завтрак булку,Опять с тобой мы удеремНа запрещенную прогулку.В дороге к нам пристанет пес,Оставивший собачью драку,Ты так доверчиво курнос,Что сразу покоришь собаку.Как хорошо весной идтиИ верить в жизнь, легко и просто.Благословенны все пути,Когда по ним идет подросток.

«Не страшна мне твоя укоризна…»

Не страшна мне твоя укоризнаЗа влюбленность простую мою,Что ты знала и знаешь, Отчизна,Про людей в приазовском краю?Так ли ты их любила, и любишь,И всегда, как детей, бережешь,Иль опять равнодушно погубишьИ потом никогда не найдешь!

«Заря краснее кумача…»

Заря краснее кумача,В рассветной мгле стоят опушки,О многолетии кричатНеугомонные кукушки.И вторит им веселый хор ―Разноголосый гомон птичий.Ах, мне весна с недавних порНужна, как поцелуй девичий.И вот, мы с ней идем вдвоем,Куда ― еще не знаем сами,Я с подорожным костылем,Она ― с апрельскими цветами.Плывут над нами облака,В полях гуляет шалый ветер, ―Светла дорога и легка,И жить легко на этом свете.А ночью мир по-Божьи прост,Деревня ждет дождей и хлеба.В моем окне так много звезд,Как будто я попал на небо.

Легион