Путь к золотому дракону. Трилогия - Быкова Мария Алексеевна

— Таки разве ж я не понимаю? Проходите, гости дорогие, сейчас мы мигом накормим!.. Вы не знаете, как готовит моя Циля, — да чтоб я так жил, как она готовит! Циля! Циля, ты ж только погляди, кого к нам привел наш дорогой мальчик!

Мы устроились за ближним столом. Гномка-хозяйка самолично обмахнула его чистейшей белоснежной утиркой, а корчмарь подал закуски — тонко нарезанное розовое сало, зелень и хлеб. Резать этот хлеб рука не поднималась, и правильно: резать гномский каравай — означает смертельно оскорбить хозяина.

Мне подали вилочку с костяной рукоятью, и я, мысленно костеря такую неудобную легенду, со скучающим видом подцепила полупрозрачный ломтик. Сигурд и Эгмонт, от которых не требовалось знания великосветского этикета, действовали куда решительнее. Утешало меня только звяканье кастрюлек, доносившееся с кухни, и все густеющий аромат рагу с восточными специями.

Снорри отправился обратно на руину, а гном-корчмарь устроился за стойкой и с любопытством уставился на даркуцкую княжну. Княжна приложила все усилия, чтобы не поперхнуться бутербродом.

— Какое счастье, что нам встретился ваш племянник, — сказал наблюдательный Эгмонт, быстро сообразивший, что такими темпами рискует остаться без княжны. — Это первая удача на нашем пути.

Гном вежливо удивился, Эгмонт отрезал себе еще сала (им с Сигурдом, как существам более приземленным, принесли целый шмат плюс ножик в комплекте). Далее пошло по накатанной: не зря мы так долго обсуждали легенду.

По легенде, заранее составленной на прошлом привале, выходило, что я — беглая доченька одного из влиятельных даркуцких князей. Весенней ночкой темною я покинула папенькин замок и сбежала к жениху, задиристому, но абсолютно безродному. Родитель, едва придя в себя, распорядился нанять мага, роль которого выполнял, понятно, Эгмонт. Ему предписывалось найти беглянку и вернуть ее в любящие отцовские объятия. На вопрос, с каких это пор Даркуцкий кряж переместился с юго-запада на северо-восток, отвечать надлежало так: кряж стоит, где стоял, но князь-папа рассудил, что второй раз резвую доченьку может и не отловить, так что ее самое время выдать замуж, и чем дальше, тем лучше. А что дальше от Даркуцких гор, чем Драконий Хребет? Так что везли меня в Крайград, где и собирались передать с рук на руки правильному жениху, всесторонне одобренному папашей.

Разумеется, о моих бодрых девических похождениях новому жениху знать совсем не обязательно. Потому доставить меня в Крайград нужно было точно к назначенному сроку, чтобы у будущего мужа не возникло никаких подозрений на этот счет. По-хорошему это следовало бы сделать телепортом, но — вот беда! — я категорически не переносила телепортации на большие расстояния. Из деревни в деревню — еще туда-сюда, но сразу от Даркуцких гор до Крайграда…

— Могла и помереть, и куда мне потом? Некроманта у нас в команде нет, — хладнокровно сказал Эгмонт.

Корчмарь, с любопытством слушавший «господина мага», сочувственно покивал, а после уставился на Сигурда с его двуручным мечом и искусно начарованным шрамом поперек лба.

— А это оборотень, он охранник, — Рихтер небрежно кивнул на волкодлака. — Еле уговорил его светлость, чтобы наняли. Кто знает, вдруг первый жених с дружками ночью на нас нападет, — а я что — Магистр Эллендар, чтобы от них отбиваться и за девицей следить, и все одновременно? Да и вообще, кабы знал, какая это морока, нипочем бы не согласился!

Корчмарь многозначительно указал на меня глазами.

— А она по-лыкоморски все равно не понимает, — безразлично сказал Эгмонт, одной фразой лишив меня возможности разговаривать за ужином.

Я чуть не взвыла, но вовремя смекнула, что это означает разрушить всю легенду. Вместо этого я сверкнула очами и произнесла, стараясь выдержать даркуцкое произношение:

— Pane czarownik, tyle mówié!

— Гневаться изволит, — безошибочно определил гном. — Нравная паненка.

— Еще какая! — хмыкнул Эгмонт.

— Совсем поистощала, вон, одни ребры торчат, — причитала через пять минут корчмарка, собственноручно обслуживая даркуцкую княжну со свитой.

Я ела и то и дело бросала на Эгмонта весьма недовольные взгляды, которые, по счастью, прекрасно вписывались в легенду.

— А лошадей тут нигде не купишь, — вещал тем временем гном. Как и подобает владельцу постоялого двора, он был весьма разговорчив. — Тутошние лошадки, они не то что княжон — они и простых-то дворянок отродясь не видали. А прицепится к вам один, косой такой да рыжий, — вы его, господин маг, сразу же гоните. Иноходцы у него, видишь ли! Я вас умоляю, у меня вон парочка таких иноходцев в свинарнике хрюкает…

Эгмонт терпеливо выслушал тираду об иноходцах и мимоходом спросил:

— Банка здесь, я так понимаю, тоже нет?

Хозяин только рукой махнул:

— А я вас спрашиваю, уважаемый, что тут вообще есть? Разумеется, кроме моей корчмы и княжьего статуя, — да и тот, между нами, сбоку треснутый! А за лошадками и за банком вам придется ехать в Листвяги. Хм… Есть одна мыслишка, но даже не знаю, предложить ли такое самой княжне…

— Княжне не надо, — весомо сказал Сигурд. — Княжна все равно не поймет. Предлагайте нам, почтенный, а мы подумаем.

Гном чуть подался вперед, опираясь локтями о стойку.

— Завтра из города выходит обоз, — поведал он. — Хороший обоз, богатый, а значит — с приличной охраной. Куда он идет — торговая тайна, но вам-то какая разница? Главное, что к послезавтрему он уже будет в Листвягах. У меня там свояк конюшню держит. Если благородные господа не против, я им трех лошадок запросто одолжу… по божеской, заметим, цене, ибо я таки все понимаю. Ясное дело, княжне невместно на такой лошади разъезжать, — но в телеге того хуже выйдет, а уж пешком? Вот ведь невовремя телепорты позакрывали!..

С последним утверждением я была полностью согласна. Телепортировать на территорию Конунгата и раньше было нельзя, но я легко согласилась бы и на Драконий Хребет. Тем более что места хоженые, знакомые. Да и василисков там с прошлой осени поубавилось.

— Интересное предложение, — подумав, согласился Эгмонт. — Обоз, разумеется, идет по Северному Тракту.

— Где же ему еще идти, — пробормотал Сигурд.

— Сколько это будет стоить? — прямо спросил маг.

Наших совместных денежных запасов хватало как раз на дорогу до Листвяг — причем основные капиталовложения были сделаны Эгмонтом. Мне было немного неудобно, но потом я сообразила, что именно ему принадлежала идея нарядить меня даркуцкой княжной. «Просто и нахально, — сказал он тогда. — Если удача нас не покинет…»

Покинет она, как же.

Кроме того, зарплата специалиста по боевой магии в несколько раз превышает стипендию студентки первого курса. В общем, терзалась я недолго — пока не выяснилось, что сегодня в Подкузьминках ярмарочный день.

Сейчас было около двух часов пополудни, и до вечера оставалась мрысова уйма свободного времени. Заснуть не получится; телепатическая связь предназначена для коротких отчетливых сообщений, но никак не вдумчивых разговоров; а если быть совсем честной, после двенадцати дней дороги мне страшно хотелось убедиться, что в мире есть еще люди помимо Сигурда и Эгмонта.

Я настроилась на длительную полемику и даже припомнила несколько фразеологизмов на почти родном языке, но Рихтер был совершенно не расположен к дискуссиям.

— Думаешь, это будет логично? — только и спросил он. На подгиньском маг говорил довольно бегло, но с сильным акцентом, причем, что самое забавное, акцент был не западным, а лыкоморским.

— Да, — напористо заявила я. — Княжна желают развлекаться. Имеют право!

Уже по дороге на ярмарку я придумала другой аргумент:

— Заодно узнаем, где здешний маг. Так, на всякий случай, чтобы не ждать неприятностей!

Эгмонт ехидно покосился на меня:

— Скажи уж проще: на ярмарку хочется.

— Хочется! — с достоинством подтвердила я. — А тебе нет?

Слово «ярмарка» обычно вызывает сплошь приятные воспоминания: карусели, лошади в колокольчиках, баранки с маком. Но у меня оно крепко ассоциировалось с везением, работой и риском — именно в такой последовательности. Повезло, если ты сможешь показывать фокусы на ярмарке. Народ здесь веселый, может и серебрушку кинуть, а однажды — если мне только не приснилось — подвыпивший купец бросил мне целый золотой. Риск же заключался в огромном количестве конкурентов — мало того что взрослых, так вдобавок непозволительно зорких. Тот же золотой у меня махом отобрали. Тогда я еще не умела впечатывать людей в стены.